- А для того, чтобы работать над собой или стремиться к чему-то, обязательно нужен противник? – с ноткой удивления спросила Лотанариэ. – К тому же, иногда лучше при всей соревновательности действительно свести всё к дружеской ничьей.
В жизни эльдиэ действительно подчас бывало так, что лучше было сделать вид, будто бы не можешь одержать окончательную победу. Даже когда до неё оставалось всего лишь полшажочка.
- Такое действительно не пробовала, - развела руками нолдиэ. – И это даже хорошо, наверное. Не знаю, хватило ли бы у меня сил, чтобы столько возиться. Это ведь наверняка забавно только первые раз десять?
Братья в детстве тоже отличались подвижностью, однако же их активность не носила разрушительных форм. Мальчишки – они на то и мальчишки, чтобы бегать, скакать, время от времени нечаянно ронять чашки и разбивать коленки. Специально же никто не проказничал.
- Очень хочу! – воскликнула Лотанариэ. – Она – великая мастерица, я давно мечтала увидеть хоть что-то из её творений.
В глазах девушки сиял искренний интерес. Вышивка и шитье были её страстью, наверное, самым любимым занятием. А видеть работы мастеров – прекрасная возможность узнать что-то новое,  чему-то научиться.
- Кто же тебя знает? – резонно сказала эльдиэ. – Надеюсь, что нет, потому что ты показался мне хорошим.
Было в Майтимо что-то хорошее, светлое, такое же яркое и огненное, как его волосы. Нолдиэ не думала всерьез, что он мог бы согласиться посмотреть работы только из вежливости. Скорее, здесь и сейчас говорило в ней легкое смущение. А вдруг ему не понравятся её гобелены?
- Нет, - эльдиэ пожала плечиками. – Откуда бы? Мы первый раз заговорили, когда она мне дверь открыла.
Однако леди Нерданэль с первого взгляда понравилась Лотанариэ. В ней было что-то бесконечно доброе и терпеливое, материнское.
- Тогда предлагаю пойти немного поскорее, - эльдиэ улыбнулась, постаравшись чуть сгладить неловкость, возникшую из-за её неуместного вопроса. А в доме действительно пахло чаем…

- Я ведь говорю тебе, что по ситуации, - улыбнулась Лотанариэ. – Некоторые совершенно опускают руки, если видят, что разгромно проигрывают. Скажи, тебе ведь было бы не радостно, окажись это с твоим другом или братом? Иногда полезнее чуть умерить пыл и немного поддаться.
Эту тактику эльдиэ выработала в опыте с сестренкой. Её нельзя было вовсе обыграть в чем-то, потому что тогда Анариэль так расстраивалась, что и делать ничего не могла. Однако при разумном подходе девочка охотно соревновалась со старшей сестрой, и это неплохо стимулировало её. Во всем нужна мера.
- Когда у тебя в чае не оказывается лягушка? – невинно спросила Лотанариэ и. не удержавшись, рассмеялась. – Я примерно представила их: очень живые, яркие и солнечные. Энергия в них хлещет через край, находя выход во всем, где только может. Её слишком много, чтобы обойтись направлением в мирное русло, вот и приходится понемногу пакостничать, - девушка бросила на Майтимо любопытный взгляд, ища подтверждения или опровержения своих догадок. Нолдиэ нравилось пытаться «читать» в эльфах, понимать их эмоции и характеры.
- Наверное, они безумно красивы. Как думаешь, какой она была? - просто сказала Лотанариэ. Память уже услужливо покинула ей нужные сведения, казалось, почти и позабытые. Леди Мириэль, кажется, сгорела после рождения сына, который истощил её силы. Внуков бедняжка точно не видела, так что, увы, её работы и рассказы отца были единственным источников сведений о бабушке для детей Феанаро. Так грустно…
- Тебя? – полувопросительно сказала эльдиэ и тут же снова улыбнулась. Семьи принца она не касалась до этого, зная лишь то, что таковая существует.
В кухне приятно пахло заваривающимся чаем. На столе их ждали аккуратные вазочки с вареньем, простая плетеная корзинка, накрытая салфеткой, видимо, с печеньем или булочками.
- Жду, - Лотанариэ подумалось, что некрасиво будет налить чая только себе, поэтому девушка засуетилась, беря две чашки – для себя и Майтимо.  Когда нолдо вернется – чай уже будет ждать его.
Эльдиэ устроилась на краешке табурета. Локти Лотанариэ поставила на стол, задумчиво подперла кулачком щеку и принялась ждать.

- Это довольно сложно объяснить, кажется, чтобы ты правильно меня понял, - нахмурившись, молвила Лотанариэ. Мысли Майтимо потекли совершенно не в нужном направлении и в итоге привели нолдо к не совсем верным выводам о смысле сказанного.  – Я не говорила о том, чтобы поддаться и проиграть, когда можешь выиграть. Я говорила том, что если соревнование – дружеское, то не нужно победой разбивать товарища наголову. Пусть она будет чуточку меньшей, чем должна быть, если ты чувствуешь, что столь явное указание на слабость разрушит веру товарища в себя и подорвет его желание развиваться. Знаешь, так бывает иногда, что из-за неудач опускаются руки и хочется бросить все, утешив себя тем, что все одно ничего хорошего не вышло бы, - эльдиэ завершила свою долгую речь и с надеждой посмотрела на собеседника. Ей хотелось, чтобы теперь он понял её верно, даже если сам принцип и покажется ему ошибочным.
- Они все хорошие, потому что любимые, - уверенно сказала эльдиэ. Ей почудилось, что во фразе была какая-то недосказанность. Словно какое-то слово Майтимо не мог отнести к своим братьям, но не стал об этом говорить.
- Мне она тоже такой представлялась, когда я слышала о ней от тех, у кого училась, - улыбнулась Лотанариэ. – Хрупкая. Нежная. Заботливая. С нежной и невероятно ласковой улыбкой.
Девушка пожала плечами и кивнула.
- И только. Если не зачтешь мне приветствие леди Нерданэль, как знакомство с ней.
Нолдо вернулся довольно быстро. Лотанариэ даже заскучать не успела, увлекшись разливанием чая и прочим. От голоса эльфа девушка вздрогнула, едва не опрокинув на себя чашку.
- Ты меня испугал, - эльфийка поспешно убрала руки со стола и уселась прямо. Она успела задуматься и пропустить, как Майтимо оказался на кухне.

Лотанариэ видела, что её слова заставили Майтимо глубоко задуматься. Сказанное явно было непривычно для него и по теням эмоций, видным на лице, девушка догадалась, что он совершенно с нею не согласен.
- Слабость, - подтвердила эльдиэ, согласно качнув  головой. – И работать над собой действительно обязательно нужно. Тебя хорошо и правильно воспитали, Майтимо, если ты никогда не сдаешься и стараешься достигнуть намеченного, но не всем так везет. Скажи, ты мог бы быть снисходителен к чужим слабостям? Или это принципиально – обязательно быть сильным, любому и вне зависимости от обстоятельств?
Нолдиэ надеялась, что эльф все-таки не столь категоричен, как ей показалось.
- Боюсь, что да, - грустно сказала Лотанариэ. – Или ему кажется, что никто не любит его, но страдает он от этого ничуть не меньше. Ты не думал, что твоим братьям может что-то такое мниться? И именно отсюда в их характере склонность к пакостям?
Разговор про леди Мириэль вызывал в собеседнике какое-то смутное чувство легкой грусти, как показалось Лотанариэ, поэтому девушка решила его не продолжать, чтобы не расстроить Майтимо.
- Зачем? – немного подозрительно поинтересовалась эльдиэ и тут же просияла хитрой улыбкой. – Чтобы я разделила с тобой плачевную участь жертвы пакостей твоих братьев? – нолдиэ сделала вид, что глубоко задумалась, и спустя минуту размышлений добавила. – то ж… Пожалуй, я согласна. Это должно быть интересно. Только ведь ты сможешь спасти меня от лягушек? Я их, если честно, боюсь.
Сказанное звучало так забавно, напыщенно и немного нелепо, что Лотанариэ и сама рассмеялась. Ей нравилось идти рядом с Майтимо и нести какой-то веселый вздор. Не напрягает ли её манера держаться нолдо? Если нет, то все  хорошо. А если да… Оставалось надеяться, что он об этой скажет прямо.
- Все в порядке, - улыбнулась Лотанариэ. – Просто я задумалась, а ты так тихо вошел… Пей чай, пока горячий. Он уже начал остывать.
Эльдиэ вдруг осознала, что немного командует в чужом доме, и уткнулась носиком в свою чашку, делая глоток.

- Нужно стараться быть сильным всегда, - поправила юношу Лотанариэ. – Нельзя оправдывать свою слабость и недоработку тем, что тебе помешали, отвлекли или вообще звезды неудачно сошлись. Однако нельзя и втаптывать в землю из-за неудач, понимаешь? – девушка с надеждой глянула на Майтимо. – Нужно просто дать эмоциям утихнуть и попробовать еще раз.
Эльдиэ немного запуталась в их общих пространных рассуждениях, но одно теперь рисовалось четко – её собеседник очень упрям, целеустремлен и умеет добиваться своего.  Сложно сказать, нравилось ли девушке такое сочетание черт, но уважение оно заслуживало однозначно.
- А им часто говорят об этом? – осторожно поинтересовалась нолдиэ. – Часто ты, например, их обнимаешь и говоришь, как сильно они тебе нужны? Возможно, я рассуждаю с позиции девчонки и такие нежности у мальчишек не приняты. Тогда поправь меня, но ведь как-то нужно выражать свои чувства? Память имеет свойство поистираться, если её немного не стимулировать.
В словах Майтимо чувствовалась какая-то неуверенность и… вина? Подумав немного, Лотанариэ решила, что это все же простое опасение, что сказанное окажется немного отдалено от истины.
- Уверен? – поддразнивающе спросила эльдиэ у юноши, который казался удивленным её предположением. Оно было поразительно прямодушным и оттого казалось несуразным и неуместным, однако весьма оживило беседу.
- Не сомневаюсь, - улыбнулась Лотанариэ. – Не соскучусь я уж точно?
Эльдиэ уже представила себе, как минимум, младших братьев Майтимо – таких же забавных рыжиком, только еще более живых и подвижных. Зрелище выходило интересное.
- Но ты хотя бы пообещал попробовать, - заключила эльфийка. Уже это казалось почему-то важным, но сейчас девушка не придала этому чувству значения.
- За что? – удивилась Лотанариэ, которая не видела в своих действиях ничего такого, за что действительно можно было бы благодарить. Все это были такие бытовые мелочи, которым она не придавала значения, потому что они были частичкой её натуры.
Майтимо улетел куда-то в свои мысли, и эльдиэ не стала ему мешать. Она тихонько прихлебывала чай и витала в облаках, перебирая планы на вечер и еще какие- то неважные суетливые дела.
- Поездки?  - переспросила нолдиэ, отвлекаясь от своих размышлений. -  Люблю, наверное. Мне очень нравится, когда отец берет меня с собой в лес. Правда, сейчас у него много забот и в последнее время это случается нечасто. А ты? Куда любишь выбираться? И любишь ли?

- Нет, - махнула рукой на эльфа Лотанариэ. – Ну что же мне с тобою так тяжело? – девушка вздохнула, понимая, что они снова думали о разном. – Я уже говорю про характер, не про дружеские соревнования.  А ты, кажется, еще про них. Скажи, Майтимо, тебе приходилось встречать эльдар, которые бы после неудачи настолько замыкались на своей ошибке, настолько переживали, что сами себя этим загоняли в угол? Просто топтались на месте и не могли сдвинуться, потому что грызли и грызли себя, вместо того, чтобы попробовать снова.
Эльдиэ покосилась на собеседника, кажется, запутавшегося в её умозаключениях и совершенно переставшего что-либо понимать. Он смотрел на мир под другим углом и всё никак не мог повернуться и увидеть с немного другой позиции.
- Тогда ты замечательный старший брат, - улыбнулась нолдиэ. В её голосе сквозили нотки теплоты и одобрения, юноша явно вырос в глазах Лотанариэ.
- Ну должна же я была уточнить, вдруг ты бы передумал? – в глазах девушка плясали веселые искорки, ей нравилось поддразнивать Майтимо, легонько подшучивать над ним. Время от времени он говорил забавные фразы, которые можно было понять двояко, что Лотанариэ и делала развлечения ради. Тем более, что собеседник, кажется, на это не злился.
- Очень люблю, - сказала льдиэ. – С ними очень интересно разговаривать, замечал? Дети смотрят на мир по-другому, с высоты своего опыта, но иногда эта наивность заставляет задуматься, - нолдиэ весело фыркнула. - Они все, наверное, ураганчики. Как думаешь, может, познакомить их с моей Анариэль? Она тоже эдакий проказливый ветерок, думаю, они бы подружились. Или лучше не надо, чтобы Тирион устоял?
Про город, нолдиэ, пожалуй, шутила, а вот нервы родичей могли и весомо пошатнуться от детских шалостей. Анариэль, смотревшаяся милым невинным ребенком, на самом деле горазда была на выдумывание пакостей.
- Это совсем мелочи.
Лотанариэ беззаботно пожала плечиками и отхлебнула еще глоточек чая. Предложение про поездку ей очень нравилось, особенно в той его части, в которой говорилось про озеро.
- Можно, - улыбнулась эльдиэ. – Мне бы было радостно и интересно выбраться в лес, посмотреть на озеро, про которое ты говоришь. Только у тебя будет время? – девушка задумчиво наклонила голову набок.

Философская беседа уже начинала напоминать спор, хотя и очень интересный.
- А как быть тогда с теми, кому родители почему-то не говорили, что нужно уметь признавать свое поражение и радоваться чужим победам?  Если эльф может делать что-то лишь тогда, когда чувствует одобрение, когда видит успех?
Вопросы были даже не только теоретическими. Эльдиэ действительно знала такого эльфа, а потому надеялась, что разговор с Майтимо невольно поможет ей найти средство помочь ему. А сам рыжий собеседник… Его силой духа и характером девушка сейчас восхищалась, что он мог почувствовать за интонациями.
- Мне кажется, что любить – самое главное тут. А с проблемами и трудностями ты справишься, сколько бы их ни было. Ты обладаешь удивительным характером, Майтимо. Ты очень сильный, так что сумеешь пережить и детские шалости, и другие трудности, которые встретятся с братьями. И им тоже поможешь, потому что я уверена, они нуждаются в тебе и очень-очень любят, -нолдиэ тепло улыбнулась. За речью юноши она видела искреннюю заботу о  братьях,  и какое-то волнение о братьях. Вспыхнула догадка, что в семье принца Феанаро могут быть какие-то сложности, но Лотанариэ не стала развивать её и пытаться доказать или опровергнуть. Не стоит лезть грязными лапками в чужие души и жизни.
- Ана достаточно серьезная, - улыбнулась девушка. – Она не даст совсем уж раскатать все по камушку.
Наоборот, девочка могла бы теоретически стать небольшим противовесом, сдерживающей порывы мальчишек силой.
- Но ведь так даже интереснее, верно? – Лотанариэ снова светло улыбнулась. – Они очень искренние и замечают больше нас, я иногда даже удивляюсь, как точно может подметить ребенок то, что взрослому, увы, покажется сущим пустяком.
Насчет мастерской и мусора Майтимо почти угадал – сходные предположения в головке эльфийки бродили, хотя на роль основных  и не попали.
- Нет, наверное. Но ты такой серьезный, что мне сложно представить себе, как ты выбираешься на природу или даже шалишь, - эльдиэ склонила голову к плечу и задумчиво посмотрела на нолдо. – А ты умеешь вредничать как твои братья  и беззаботно веселиться?

- Ты очень непримирим и категоричен в суждениях, - прямо сказала Лотанариэ. – Ты ов многом, кажется, видишь черное и белое, не признавая оттенков. Я не знаю, хорошо это или плохо, нравится мне это или нет, я не могу сейчас судить. Мне знаком такой эльф, о котором мы говорили. Действительно, он несчастен, но вот как ему помочь? Как подтолкнуть к тому, что боль и отчаяние можно преодолеть? Как подсказать, что не стоит ждать ни похвалы, ни помощи, ни сочувствия, а нужно начать делать?
Внутри девушки с самого детства жили сочувствие и желание помочь. Она извечно  таскала в дом котят, щенят и прочих зверят, о которых заботилась, а позже стала пытаться помогать и эльдар. Жизненного опыта у нолдиэ пока, к сожалению, не хватало, но она очень старалась.
- Разве ты сомневаешься? – удивилась Лотанариэ. – С твоим упорством многое по плечу, а с тем, чего не осилишь, либо справитесь вместе с братьями, либо найдете способ сгладить.
Девушка слегка покраснела от смущения, осознавая, что сегодня слишком уж много хвалила своего собеседника. Майтимо был симпатичен ей, интересен для разговора и казался тем, кто мог бы быть очень хорошим другом.
- Хитрости, - поправила Майтимо Лотанариэ. – Конечно, у твоих братиков нет причин слушать незнакомую почти девочку, но Анариэль очень хорошо умеет уже убеждать. Мне кажется, у неё есть шансы уговаривать их на небольшие уступки.
На детей, кажется, оба эльфа смотрели одинаково. Юноши в этом возрасте иногда пытались смотреть на младших свысока, и эльдиэ радовало, что её новый знакомый к их числу не относился.
- А мне кажется, что без этого нельзя, - задумчиво сказала девушка. – Нет, может, и получится как. Но ведь… Почему бы не разговаривать с детьми? Не пытаться их понять? Во-первых, интересно посмотреть на мир другими глазами… Да и потом… Мама всегда говорила мне, что ребенку нужно быть в первую очередь другом, тогда и он будет лучше себя чувствовать и соответственно вести себя. Но ведь нельзя дружить, если внимательно не прислушиваться, верно?
Характеристика Майтимо, высказанная Лотанариэ, кажется, весьма удивила юношу. Нолдиэ смущено пожала плечами и, подумав, добавила.
- Мне так показалось. И еще, что ты очень ответственный.
Словам про мать девушка только улыбнулась – для матери ты всегда был, есть и будешь несерьезным ребенком. Тут уж ничего не поделаешь…
- Попробовать с ним пошалить? – лукаво предположила Лотанариэ. Эльдиэ быстро допила остатки чая и хитро улыбнулась Майтимо. – Ты мы едем с тобою в лес? Или ты передумал и хочешь вернуться в кузню, чтобы я тебе с чем-то еще там помогла7
Например, еще пару железок уронила…

- Главное, чтобы это не мешало тебе слышать окружающих, - серьезно сказала Лотанариэ. – Только не обижайся и не подумай, будто я отношу тебя к тому числу эльфов, которые признают лишь две точки зрения – свою и неправильную. Мне, на самом деле, наоборот, не кажется, что ты таков.
Эльдиэ хотелось сказать правду, но в то же время, хотя она и знала Майтимо всего лишь недолго, но ей уже не хотелось, чтобы он принял её слова как камешек в свой огород. Это вовсе было не так, нолдо даже был в чем-то симпатичен девушке. Навязываться, наверное, не стоило, но если бы юноша предложил, то его собеседница с удовольствием продолжила бы знакомство.
- Пробовала, - вздохнув, призналась Лотанариэ. – Да только впустую, кажется. Понимаешь, Майтимо, все оказалось довольно сложно. Он хочет измениться, наверное, понимает, что неправ, но привычка настолько въелась в кровь, что… - девушка задумалась. Пытаясь правильно выразить сложившееся после разговора ощущение. – Мне почудилось, что он ждет от меня той помощи, которую давать ему было бы только хуже. Он хотел бы, чтобы я непрестанно толкала его на изменения и поощряла за успехи, но разве это действительно приведет его к цели? Не подумай, что мне сложно приглядеть за тем, кого я искренне считаю другом и хорошим эльфов, но я н хочу навредить.
Странно было просить совета у полузнакомого нолдо, но сейчас это казалось правильным. Может быть, потому что собеседник обладал теми качествами, которых так не хватало другу, может быть, оттого, что сумев невольно завоевать какое-то доверие, толкавшее Лотанариэ сейчас на этот разговор.
- Прости, - извинилась девушка. – Я не подумала, что могу залезть туда, куда не стоило. Я вовсе не хотела расспрашивать тебя о личных вещах, только как-то поддержать. Хотя, наверное, в этом ты от меня не нуждаешься тоже, - девушка растерянно улыбнулась и тряхнула головой, отчего из тугой косы выпало несколько темных прядок. – Ты вовсе закружил мне голову, Майтимо, я уже заговариваюсь. А проблема твоя… Я желаю, чтобы она все-таки разрешилась, какой бы она ни была.
Желала эльдиэ абсолютно искренне и от всей души. По видному на лице отблеску чувств, бродивших в душе собеседника, Лотанариэ видела, что то, о чем он думал в тот момент, когда речь шла о какой-то там неразрешимой проблеме, действительно беспокоит нолдо.
- Оно отомстит, даст понять, что шутка перешла определенную грань, - просто ответила эльфийка. – Причем так, что желание жестко шутить быстро отпадет. Анариэль не так мягка, как могло бы показаться на первый взгляд.
Девушка задумалась над словами Майтимо. С одной стороны, они гармонировали со сказанным ею, с другой же вносили новые нотки.
- К любым, - согласилась эльдиэ. – Но я говорила конкретно о детям. С ними взрослым отчего-то труднее всего держаться равно и не подчеркивать свое снисхождение к малости лет. Неужели они не замечают, что ребенок, если говорить с ним на равных, так гордится оказанным доверием, что будет много послушнее и лучше воспримет твои слова? Ведь малышам так хочется поскорее подрасти, что они болезненно могут воспринимать любое указание на разницу в летах. Станут ершиться, вредничать из простого упрямства.
Лотанариэ невольно усмехнулась. Сегодня у неё был день фраз, которые ставили собеседника в неловкое положение. Она уже в который раз замечала, что загоняет Майтимо в тупик.
- А не боишься? – с легкой ноткой ехидства спросила нолдиэ. – Вдруг ты не помнишь, как это делается? – в голосе явственно скользили поддразнивающие нотки. Хорошо можно было понимать, что собеседница лишь шутит и по-доброму поддевает, стараясь толкнуть на шалость.
- Без меня её шансы на это даже вырастут, - фыркнула  со смешком эльфийка, поднимаясь из-за стола. – Так куда мы двигаемся сейчас?

- Иногда, - пожала плечами Лотанариэ. – Я люблю пытаться понять других иногда, поэтому со многими говорила. Я встречала тех, кто настолько категоричен, что даже и послушать не желает. Только это мне не кажется признаком уверенности в своей правоте, - девушка думалось, что даже и наоборот. Если ты прав, то сумеешь спокойно выслушать мнение другого, а если понадобится, то и аргументированно доказать свое. За нежеланием даже дать сказать что-то, что отличается от твоих соображений, мнилась нолдиэ неуверенность. В своей твердости. В том, что сумеешь защитить свой взгляд на вещи.
Вопрос, признаться, был неожиданный и даже немного сбил Лотанариэ с толку. Составить мнение о ком-то по столь короткому знакомству не представлялось возможным, пока складывалось только общее, весьма смутное впечатление о Майтимо. Девушка на некоторое время задумалась, собирая осколки представлений о характере нолдо в единую мозаику.
- Ты ответственный, - наконец, заговорила эльдиэ. – Ты умеешь взять ответственность на себя и действительно её нести, - это черту девушка подметила, как ей казалось из разговоров о братьях. – Ты заботливый и добрый, иногда, может, даже чуть слишком. Ты целеустремленный и не сдаешься от первых же трудностей, ты умеешь идти к намеченному. Немного вспыльчив, возможно, но отходчив. Решителен, - на этом измышления Лотанариэ закончились, и девушка с любопытством взглянула на Майтимо, ожидая его реакции на свои слова. Хотелось знать, как он отнесется к ним, а еще – удалось ли хотя бы в чем-то попасть в цель, ведь первое впечатление так часто бывает ошибочно.
- Да, ты верно понял то, что ы хотела сказать, - кивнула эльдиэ. – Ему нужно одобрение, поддержка, напоминание о том, что с первого раза не все и далеко не всегда получается. Мне кажется, он даже зависим от этого, как бы страшно или странно не прозвучало, - мгновение Лотанариэ помолчала, но потом снова заговорила, решив, что необходимо пояснить свои слова. – Понимаешь, он так часто спрашивает чужого мнения о работе, показывает наброски, может не раз поменять планы, если кто-то ему вдруг скажет, что по-другому будет лучше… Мне иногда в голову приходит абсолютно ирреальная мысль – а если бы можно было изолировать его от других эльфов? Дать возможность творить и делать ради самого процесса, но не ради одобрения или неодобрения в чужих глазах. Стал бы он что-то делать вообще?
Лотанариэ отчего-то сомневалась. Ей в творчестве, в любой работе было важно не то, заметит ли кто-то, как она её выполнила и выполнила ли вообще, а само удовлетворение от результата, от процесса его достижения.
- Тогда попробуй отстраниться и посмотреть как бы со стороны, хотя это и очень трудно, когда мешают эмоции, - посоветовала девушка. Нолдиэ считала, что хотя жить и нужно по велению сердца, но разум тоже важен. Иногда только лишь он может верно подсказать, когда сердечко рвется от переживаний.
- Нет, снова я говорю так, что ты не недопонмаешь, - тряхнула головой Лотанариэ. – Я о том и говорила, хотя и неловко. Ребенку приходится делать некоторые поправки на возраст, но в остальном хорошо бы относиться к нему, как к взрослому. Чтобы он чувствовал, что ему доверяют, что не различают обращения с ним и старшими, не сюсюкают и не принижают. Пусть даже у ребенка будут свои маленькие обязанности, совсем как у старшего. Это, на мой взгляд, даже полезно.
Малыш тогда точно знает, что родители на него рассчитывают, как на взрослого. Это и приятно, и с малых лет приучает к ответственности.
- Проверим, проверим, - хмыкнула Лотанариэ, удовлетворенная тем, что нолдо принял правила игры и её маленький вызов.
- Ну так веди, - улыбнулась девушка. – Я не представляю, где у вас тут конюшня.

- Но ведь иногда нежелание даже выслушать обижает. Разве не лучше потратить свое время, чем обидеть таким пренебрежением?
Лотанариэ, если случалось кого-то обидеть, ощущала почти физическое беспокойство, неловкое чувство, схожее с ощущением пристального чужого взгляда между лопаток. А уж если приходилось находиться рядом с тем, с кем поссорился…
Кажется, Майтимо решил отомстить своей собеседнице оптом за все те разы, когда она ставила его в тупик своими словами, потому что опрос нолдо заставил снова задуматься, теребя болтающийся на левом запястье тонкий браслетик.
- Я сказала, что ты добрый, потому что с пониманием отнесся к моей неловкости. Ты ведь мог бы накричать на меня за то, что я полезла в чужую мастерскую, все там повалила и невольно навела беспорядок. Но ты сдержался и отреагировал вполне спокойно, - пояснила эльфийка. – Про ответственность догадался, откуда взяла?  А вспыльчивость… Я ведь тебя с тряпкой почти испугалась, когда ты откуда-то выскочил грозящим карами и ужасающе чумазым. Но ты быстро успокоился, когда увидел, что это не братья пытаются напакостить. Тебе хватило буквально мгновений, чтобы перестать сердиться и вернуться к прежнему хорошему настроению.
Это, конечно, еще мало о чем говорило, но общее представление начинало складываться. Майтимо казался вполне положительным эльфом, хотя и не без определенных недостатков.  Впрочем, неидеален никто, о чем тоже следует помнить. Девушка покосилась на нолдо, наблюдая за его реакцией. Приятно было узнать, что хотя бы где-то удалось угадать, но сейчас интереснее была последняя часть речи – про вспыльчивость и отходчивость. Из всех утверждений о характере нового знакомства именно эти две черты имели самую слабую мотивацию, да и Лотанариэ как-то не поняла пока, согласился юноша с ними или опроверг.
- Тогда он, мне кажется, не будет творить, как ты и сказал. В нем нет уверенности в своем творении, в своих силах. Это одобрение нужно ему не только как стимул, но и как ориентир. Он видоизменяется,  подстраиваясь под других, потому что, кажется, не знает, что делать сам с собой.
Желание получить одобрение и неуверенность в своих силах сплелись в характере друга настолько тесно и плотно, что сложно было отделить одно от другого. Одно вытягивало другое, не давая размотать злополучный клубочек.
- Да это я путано говорю, - рассмеялась Лотанариэ. – Все стараюсь получше объяснить, но выходит как-то не очень, когда предмет беседы мне очень близок. Сразу появляются эмоции, от которых мысли скачут как безумные белки.
Пока Майтимо убирал со стола чашки, эльдиэ успела уже накрыть салфеткой печенье, к которому они так и не притронулись, смахнуть тряпкой со стола, на случай, если где-то был пролит чай или попались крошки, и задвинуть стулья.
- А там, куда мы поедем, там красиво? Долго нужно добираться?

- Тут, наверное, все слишком сложно и запутано, - вздохнула Лотанариэ. – Одна стороны не желает слушать, другая – хочет высказаться, потому что ей это важно и важен собеседник. А еще зачастую  в таких случаях появляется очень много эмоций. Например, раздражение. Эмоций ненужных, которые будут только мешать. И ведь ни один не догадается отойти на время, чтобы все остыли и успокоились. А в итоге… Поссорятся ведь.
Нолдиэ казалось, что важно уметь не только говорить и слушать, но и понимать эмоциональное состояние свое и собеседника. Если чувства начинают бить через край, то ничего хорошего уже не выйдет, скорее всего. Под влиянием сильных эмоций можно наговорить и наделать такого, за что потом будет стыдно и глаза-то поднять. Важно уметь сдержаться и отойти раньше, чем такое произойдет.
- А где не в точку? – улыбнулась эльдиэ. – Ты хотел их напугать? – хмыкнула девушка.
Если честно, то эту часть своего плана Майтимо выполнить все же удалось. Лотанариэ , признаться, его явление весьма впечатлило и заставило задуматься – а не получит ли она сейчас вот этой самой тряпкой по лбу за устроенный беспредел? Но с другой стороны теперь, после разговора о братьях,  девушка такую реакцию действительно понимала. Анариэль тоже любила совать везде свой любопытный носик, но вот не везде это допустимо. Кое-где ведь ребенок может и ненароком свернуть на себя что-нибудь.
- А какой тебе показалась я? – вдруг спросила эльдиэ. Мысль вернуть собеседнику вопрос показалась ей интересной – любопытно было бы узнать, какое первое впечатление произвела она на Майтимо.
- Кажется, понимаю, - вздохнула Лотанариэ. – Только вот я всегда старалась убедить себя, что он показывает и переделывает по чужому совету, потому что думает, что так сумеет улучшить свое мастерство.  Я иногда тоже спрашиваю совета, когда есть несколько вариантов или что-то отчетливо не получается, но самой не выходит заметить ошибку. Это плохо?
Девушка когда-то, когда только-только начинала учиться тому же вышиванию, то тоже подсматривала в работы мастеров, примечала, как у них ложатся стежки, какие, может, хитрости они используют. Правда, копировать чужое она не старалась – только вобрать моменты, которые понадобятся для воплощения своей работы.
- Я побоялась, - вздохнув, призналась эльдиэ. – Он переживал из-за своей зависимости от похвалы, неумения делать ради только себя, но никогда не соглашался признать, что это серьезно. Он бы обиделся, заикнись я о том, что ему следует обратиться, например, к Ирмо или пойти к девам Эстэ.
Лотанариэ окончательно растерялась и запуталась. Девушка ужасно хотела помочь, но из разговора как-то выходило, что она, наоборот, делает хуже, бездействует. Палка снова выходила о двух концах: сам друг ничего не сделает, это становилось понятно, но если попытаться сделать за него – обидится и перестанет быть другом.
- Хорошо, - улыбнулась эльдиэ.
К счастью или к сожалению, но на конюшне было пусто.  Лотанариэ осторожно протянула руку к ближайшей лошади, погладила её по морде, заметив, что та не возражает против чужачки.
- Какую мне можно взять?

- Это ведь грустно… - вздохнула Лотанариэ. Ей не раз приходилось встречаться с тем, что эльф мог не пожелать даже попытаться выслушать или понять даже близкого друга или родича. А иногда… Иногда даже тот, кто и уступил в конечном итоге, все равно оказывался виноватым.
- Нет, - подумав, твердо сказала эльдиэ. Она сама была старшей сестрой, хотя и не с таким большим опытом, как у Майтимо, но прекрасно его понимала. Были вещи и места, куда она постаралась бы не допустить Анариэль.  – Мастерская – не место для игр и шуток.  Во-первых, потому что нужно уметь уважать чужой труд, а не сводит все усилия на ней из-за случайной выходки. Они же могут в результате пакости и заготовку какую-нибудь попортить. А во-вторых, и самых важных – это ведь довольно опасное место. Здесь огонь, раскаленный метал, острые и тяжелые вещи, реактивы… И это только из того, что я знаю и что первым пришло в голову. Наверняка ты мог бы дополнить список опасностей. Так что лучше мальчишкам бояться взбучки и держаться от мастерской подальше, чем натворить дел по недомыслию.
Эпитеты, которыми Майтимо награждал собеседницу, были в основном удивительно верны.
- Просто я не вижу в них прелесть, - буркнула эльдиэ, почему-то подумав, что нолдо счел её слишком уж мягкотелой. Постоять за себя в вопросах принципиальных она все же умела, хотя и переживала потом из-за ссор. – Ты правда думаешь, что я настолько хочу всем помочь, что забываю о себе? – вздохнула Лотанариэ. Что-то подобное девушка уже слышала, от родителей. И они тогда говорили об этом с мягким укором. Эльдиэ пока не понимала, как относится к этой черте Майтимо, но узнать бы хотела.
- Ну почему всегда? – Лотанариэ снова принялась терпеливо пояснять свою мысль. – Я спрашиваю, когда сама не могу найти явную ошибку. Например, стежок мудреный не получается или не накидывается петля. Ошибка явно есть, но мастерства её увидеть и поправить не хватает. Или, например, я вижу какой красивый узел, но не знаю, как бы к нему подступиться. Разве плохо в этом случае спросить мастера показать, а не изобретать все заново? Он ведь немного направит тебя с элементом, а потом можно развить во что-то свое. Я же не прошу указать, в каком месте гобелена мне это использовать и как, - девушка снова с интересом посмотрела на эльфа. Ей было важно сейчас, чтобы он понял и не осудил. Почему-то неодобрение, мелькнувшее, как показалось, в словах Майтимо, задело.
- Он ломает себя иногда, понимаешь? Делает так, как ему самому не нравится. Я это чувствую, но никак не могу донести, что он – не пирожок с вареньем, чтобы абсолютно все пребывали в восторге.
Девушка снова печально вздохнула, припоминая недавние слова Майтимо о том, что она хочет всем помочь. А не было ли это излишне сейчас? Может, её помощь, что бы ни говорили на словах, но на деле все же не требовалась…
- Лучше ты покажи самую спокойную, - смущенно улыбнулась Лотанариэ. – Я как-то не очень уверена, что являюсь хорошей наездницей.
Девушка с любопытством посмотрела на хитрую морду, примерявшуюся к волосам нолдо.
- Твоя красавица? Или красавец?

- Но это, к сожалению, практически неизбежно, - вздохнула Лотанариэ. Все эльфы от рождения были разными. Сколь бы ни были велики сходство интересов и общность характеров, но различные взгляды и точки зрения всегда найдутся. Важно понимать неизбежность этого и просто оставлять другому право думать по-своему, а не пытаться добиться согласия с тобой.
- А, может, они хотят учиться? Просто не знают, как спросить? – девушка пожала плечами. – Или им действительно интересно в мастерской, только они не думают еще, что им стоит подойти и попросить тебя или отца показать им все или даже чему-то научить? Вот и лезут исследовать самостоятельно.
Эльдиэ думалось, что шкодству тоже должна быть причина. Не могло же быть так, чтобы малышня лезла туда с завидным упорством просто так? Или могло… Лотанариэ чувствовала, что окончательно запуталась.
- Я не говорю неправду, - защищаясь, сказала девушка и тут же прямо спросила. – Ты так плохо думаешь обо мне? Что я лгу ради того, чтобы ни с кем не поссориться? – на самом деле, согласись сейчас Майтимо с этими словами, и эльдиэ сильно обиделась бы на него. Ложь, даже во благо, она признать не могла. – Я могу иногда поступаться своими интересами ради других, но я не беру себе право решить за них, что им хорошо, а что плохо. А ведь ложь – это отчасти принятие решения за другого, это честно и гадко.
Эльдиэ говорила запальчиво, на эмоциях, с головой выдавая то, что была несколько задета. Правда, успокоилась Лотанариэ также быстро.
- Прости, - извинилась нолдиэ. – Я вспылила. И да, ты прав в том, что я иногда могу забывать о себе, желая блага для других. Как бы это ни было грустно, но это так.
Девушка опустила глаза, избегая встречаться взглядом с собеседником. Ей казалось, что он осуждает её теперь.
- Чувствую, более чем, - признать было нелегко, но отрицать Лотанариэ не стала. – Я его защищаю. Его и свою слабость, которая не позволяет мне хвалить его за только действительные успехи. Он становится таким убитым и печальным, когда его постоянно не подбадриваешь и не подталкиваешь вперед. Я не всегда могу сдержаться… Это какой-то замкнутый круг.
И от того становилось еще более грустно и больно. От своей беспомощности, вызванной, как это ни странно, желанием помочь. Эмоции играли ей дурную службу.
- Я этого боюсь, потому что это означает, что я бессильна. И даже больше – что все это время мы вредили ему вместо помощи.

Лотанариэ открыла стойло и протянула ладошку к рыжеватой кобылке, позволяя ей обнюхать свою руку и познакомиться.
- А как её зовут?
Лошадка обнюхала ладонь и ткнулась в нее теплым носом, выпрашивая угощение. Эльдиэ достала из кармана спелое ароматное яблоко и протянула его животному. Мягкие губы забрали угощение с руки.
- Не в тебя ли характером? – хитро спросила Лотанариэ, снова поддразнивая юношу. Девушка поглаживала довольную от ласки и выманенных угощений лошадку, успев и думать забыть о том, что ее нужно седлать. Опомниться заставил вопрос Майтимо.
- Пожалуй, - кивнула эльфийка. – А то еще затяну что-нибудь так, что съеду лошади под живот. Спасибо за предложение, - улыбнулась Лотанариэ.