Все оставшееся время прошло в молчании. Берен не выпускал руку любимой, чувствуя ее решимость и поддержку и поддерживая сам. Во дворей они вошли тоже молча. Встречающиеся им синдар оглядывались вслед, перешептывались,адан спиной чувствовал изумленные и не слишком одобряющие взгляды. Но шел спокойно, раправив плечи и не опуская глаз. И старался не слишком глазеть по сторонам. Потому что, несмотря на ситуацию, к созерцание не располагающую, не мог не видеть красоты  и роскоши Менегрота. Но это потом... если время будет.
Двери зала распахнулись, и Берен решительно шагнул вперед,к сидящим на троне королю и королеве. Коротко поклонился обоим....
Голос Тинола, вроде бы и негромкий, прокатился по сводам. Слышен он был в каждом углу зала, каждому, кто находился тут. Адан слегка нахмурился, но постарался остаться спокойным. Удалось.Пока по крайней мере.
- Мое имя Берен, сын Барахира, - четко сказал он. С трона звучало позычнее, но и тут неплохо. - Пришел я сюда не как вор и чарами не владею,государь Тингол.
Берен сделал паузу,обведя глазами зал, и продолжил:
- Да, я встретил в твоем королевстве величайшее сокровище. Твою дочь, Лютиэн Тинувиэль. Мы полюбили друг друга, государь, и я прошу у  тебя ее руки.

- Интересный аргумент, - рука короля Тингола сжалась в кулак, а глаза сузились.- Ослышался я, или ты, назвавшийся Береном, очаровал Лютиен, чтобы купить себе жизнь?
Элу всмотрелся в адана, подавшись вперед и сказал, почти небрежно:
- Ты просчитался.
Маблунг, тоже бывший в зале, нахмурился, не спуская глаз с Берена. Он стоял чуть в стороне от принцессы и ее спутника, и уже понял, что Государь скажет.
- Если так, ты заслужил смерть.

Отредактировано Эльвэ Тингол (2015-10-19 21:26:14)

Вера в справедливость отца  оказалась настолько сильна, что в зал Лютиэн входила без страха. Каждый шаг рука об руку с любимым заставлял её забыть и свои собственные опасения, и странное поведение Даэрона, и его безумные слова, и взгляд… Взгляд, как будто она совершила  нечто постыдное, чему нет прощения.
С самого раннего детства  Лютиэн была воспитана  на рассказах о любви, не знающей преград. О любви, ради которой майа Мелиан оставила благословенный Валинор и  осталась жить в Белерианде ч любимым мужем. Оттого мысль о том, что отец может не одобрить её союз, основываясь на расовых предрассудках, больше не приходила в голову девушке.  Разве не оказался он однажды в такой же ситуации, как Берен? Он поймёт! А Даэрон… Что Даэрон? Его устами говорила ревность. Отец будет справедлив… Разве не говорил он ежечасно, что желает счастья своей дочери? Разве не знает,что эльфам дано полюбить один-единственный раз в жизни, и  если уж любовь пришла - то следует отдаться ей трепетно и беззаветно?
Но что-то произошло… Что-то страшное. Лютиэн поняла это по взгляду отца, едва только она со своим наречённым вошла в зал. Отца был недоволен… Да что там, зол! Его явно настроили  против  избранника дочери, ведь не мог же он сам, мудрый  и справедливый Элу Тингол, явить самодурство и наложить запрет на любовь дочери? Кто настроил - не оставалось сомнений! Лютиэн повернула голову в сторону Даэрона и одарила его гневным взглядом. Она уже осознала свою ошибку… Все мы сильны задним умом. Не следовало ходить, беседуя, с Береном по лесам, наслаждаясь каждым  звуком его голоса. Не следовало танцевать с ним на лесной поляне под нескончаемый стрёкот торжествующих цикад.  Надо было бежать сразу сюда, рассказывать отцу… Но кто мог предположить, что в мирном и спокойном Дориате найдутся завистники и клеветники?
И по одному только насупленному челу Тингола Лютиэн уже  определила, каков будет приговор. Именно приговор - не вердикт. Тингол всё решил задолго до прихода дочери с её избранником, и никакие слова Берена, никакие просьбы Лютиэн не могут поколебать его решения.
И всё же она дала право первого слова мужчинам, мысленно моля Эру, чтобы ошиблась, чтобы первое впечатлене оказалось ошибочным… Но нет! Она слмшком хорошо знала своего отца! Или не слишком?
Первым ударом стало для  Лютиэн дурацкое предположение, что Берен  очаровал Лютиэн, чтобы купить себе жизнЬ. Берен, её Берен, слава о подвигах которого дошла даже до Дориата, собирался ПОКУПАТЬ СЕБЕ ЖИЗНЬ??? Не может быть, чтобы отец и вправду так считал! Он шутит… Правда, ведь шутит?
И вторым ударом - в самое сердце - стали жестокие слова о смертном приговоре. Лютиэн,  услышав их, почувствовала, как перед глазами её всё поплыло. Девушка пошатнулась, но  устояла на ногах, обратив умоляющий взор на  Мелиан. Всэ же, между Мелиан и Тинголом существвовала  духовная связь куда как глубже и дольше, чем у Тингола с дочерью. И мама не подвела. Одной ласковой фразой она, как показалось Лютиэн, остудила пылающего от злости отца. И осанвэ послала… Ой как вовремя.
Лютиэн послушалась её. Не потому, что маму слушаться надо - а потому, что таково было стремление самой эльфийской девы. Помедли она минуту - и  Берена и вправду убьют.
Лютиэн шагнула вперёд - и заслонила собой Берена.
-Мой отец, великий государь!-сказала она смело и решительно, понимая, что лишь её слова, а никакие оправдания Берена могут решить её судьбу.-За всё то время, что ты правил народом Дориата, ты явил себя мудрым и справедливым правителем. ты не выносил неправедные решения, ты судил по законам и обычаям, не позволяя  чувствам возобладать над тобой. Не торопись выносить решение сейчас,  иначе может свершиться величайшая несправедливость?
Но сейчас я пришла не на суд к великому государю, я пришла к своему отцу, которого я нежно любю и который любит меня. Кто желает мне счастья! Отец, я прошу тебя, поговори со мной, как отец с дочерью, а не правитель с одной из сових подданных.
Ты ошибся  отец - впервые на  моей памяти. Берен никогда не  совершит ничего недостойного, чтобы спасти свою жизнь. Разве ты забыл, отец, что про подвиги Берена, сына Барахира, слагают  песни и легенды? Он - великий воин, борец с Моринготтовой нечистью! Он схватился однажды с самим  Сауроном - и выжил, даже сумел ранить первого слугу Моринготто. Его сердце не ведает страха. Вспомни, отец, он ведь вассал Финрода, твоего родича, а Финрод слишком умён, чтобы выбирать себе в друзья  достойных и отважных! И какая ирония судьбы: столько лет скрываться от орков и избегать смерти, и вот, очутившись в безопасности,  погибнуть от рук светлых эльфов!
Ты ведь знаешь, отец, что в душе каждого из эльфов однажды наступает весна и приходит любовь. Любовь - величайший дар Эру, и мы должны принимать его со смирением и теплотой. Мы не властны над нашими чувствами - и всё же стремимся к достойным. Ты сказал, отец, что  Берен очаровал меня, чтобы спастись, но ты вновь ошибаешься. Это я пленила его сердце - что и неудивительно. И я полюбила его - стоило  мне кинуть на него взгляд.
Отец,  прошу тебя, подумай! Реши, как любящий отец и мудрый государь! Берен будет мне хлрошим мужем, а тебе достойным советником и зятем. Не спеши выносить  чересчур поспешный приговор...

Отредактировано GameMaster (2015-10-24 21:58:41)

Если бы в разговор не вмешались сначала Мелиан,а затем и Лютиэн... Берен, наверное, был бы уже мертв.Потому что слова, которые рвались с языка, иначе как дерзкими назвать бы не смог никто. Кровь бросилась ему в лицо,а кулаки сжались. Да как он смеет? Этот...король, который прячется за сотканной женой завесой, который уже много лет не видел ни войны,ни смерти, как он смеет говорить такое?! Купить себе жизнь... адан едва не рассмеялся в лицо Элу.
Но Мелиан и Лютиэн вмешались, и,пока они говорили, гнев человека немного остыл. Настолько,чтобы молча дождаться обращенных к нему слов. С благодарностью и нежностью посмотреть на любимую. И ответить спокойно, без злости, хотя сказанное возмутило и оскорбило его.
- Я действительно тот,кем назвался,король. Если не веришь мне - взгляни на это.
Он поднял руку, на которой сверкнуло при свете фиалов кольцо Фелагунда. Изумрудные искры разбежались по залу.
- Это кольцо подарил моему отцу государь Финрод. Я действительно Берен, сын Барахира,убитого морготовыми тварями. В Дориат я попал, скрываясь от преследовавших меня орков, пройдя Нан-Дунгортеб и, уж прости, не знал, что пересек Завесу. Могу сказать лишь одно - делать это в мои намерения не входило.
Всё. На этом оправдания закончились. Берен посмотрел в глаза королю синдар и сказал четко и громко:
- Я не лжец и не шпион. Таких в роду Беора не водилось никогда. И ни один воплощенный, кем бы он ни был, не имеет права на подобную клевету. Я  прошу тебя взять назад брошенное мне оскорбление.

Маблунг выдохнул с облегчением. Адан не выкинул ничего опасного, более того - подтвердил имя, а Берена, сына Барахира, Маблунг заочно уважал. Если хотя бы пятая часть его подвигов была правдой...
Элу Тингол ответил не сразу:  кольцо Финрода - веский довод, да и явной тьмы он не чувствовал. Выслушав речь Лютиен, Тингол задумался, но обратился сразу к Берену:
- Да, я узнаю кольцо Финрода, вряд ли оно попало к лазутчику. Похоже, ты тот, кем назвался, а я ошибся: Берена, врага Моргота, я не могу подозревать в трусости и предательстве, но... ты рассказал странную историю. Если тебя привело пророчество, это дурная весть, однако твоей вины в этом нет. Ты можешь остаться в Дориате или покинуть его, как захочешь.
Помолчав, он продолжил:
- Что до руки Лютиен, то мое согласие ты получишь разве что за... - чуть усмехнулся король - за сильмарилл из короны Врага.

Отредактировано Эльвэ Тингол (2015-11-04 05:52:10)

- Я тот, кем назвался, государь.
Берен гордо и прямо посмотрел в лицо короля. Пусть недоверие Тингола и можно объяснить, но оно глубоко его оскорбило. Но - ради Лютиэн- он сдержал себя.
- Государь,я ничего не знаю о пророчестве и согласен с тем, что моя история выглядит странно. Но в ней нет ни слова лжи.
Берен хотел было уже поблагодарить короля, но, услышав его заключительную фразу, вздрогнул. Это было... как удар поддых. Сначала адан даже подумал было что ослышался. Или что у Тингола от гнева помутилось в голове.Но нет. Не ослышался. И эльф безумным не выглядел... вроде бы.
Он перевел глаза на Лютиэн, и взгляд его потеплел, наполнился нежностью,любовью и благодарностью. Потом снова повернулся к Тинголу.
- Любовь действительно не ведает границ, король. Твоя дочь мне дороже всех сокровищ на свете. А ты,похоже,дешево ценишь ее,если готов отдать за побрякушку, пусть даже самую красивую. Или ты думаешь,что я испугаюсь Моргота и отступлю?
В разом притихшем зале его голос звучал громко и четко.

Отредактировано Амбарусса (2015-11-07 19:59:52)

Тингола мало задели оскорбления Берена. Дешево, дорого... больше, чем способен любой из пришедших следом.
Ранить Лютиен было жаль, но она сама не знает, о чем просит. Сочетаться союзом с тем, чей век короток, а любовь и судьба переменчивы, чтобы навеки расстаться, когда он уйдет за пределы мира?
Это как... свет Валинора, сохраненный, по слухам, в Камнях,  швырнуть в грязь.
Дочь, конечно же, защищала избранника... Почему-то здесь, в зале совета, а не раньше, когда они могли бы говорить свободно.
После ее последних слов повисла тишина. Напряженно замерший, как от боли или перед ударом, король заговорил не сразу:
- Нет. - ответил он Лютиен и на что-то кроме сказанного в слух, - Это мой ответ. А погибнуть я тебе не позволю.
И обратился к Берену:
- Похоже, ты судишь по мерке своего народа, Берен, сын Барахира... у нас иные обычаи. Мы не меняем дочерей и дев на сокровища мира, хотя  доблесть мужей ценим так же высоко, как и вы.
Только что ты  оскорбил Лютиен,  свою избранницу, не заметив этого... Так докажи хотя бы  свою решимость, подтверди ее делом, а не похвальбой, тогда нам будет о чем говорить.
Границы Дориата отныне будут открыты для тебя и твоих вестников, если судьба приведет тебя снова.