- Ну что ты? Хватит, сынок... Ты меня слышишь? Все ведь хорошо. Ты же большой уже мальчик, Аракано. Ну успокойся. Все правда в порядке. Не нужно плакать.
Финдекано слушал слова матери с грустью... Ну вот как он пойдет? И правда ведь, ребенок совсем. А там, в Эндорэ, как ему будет трудно... Это же не игра, это все всерьез. И сражаться надо будет всерьез и быть сильным...
- Да, если вы правы, - Утром...
- Не если... мы правы, - голос Финдекано наконец обрел твердость, - Зло, сделанное Морготом, должно быть наказано. Валар не захотели бороться с ним... значит, это будем делать мы.
Сейчас к нему вновь вернулась уверенность. Они должны идти, это их долг и их право.
- Нет, не надо, я... я зайду к нему. Вернетесь. Я знаю, yondo, но когда?
- Я не знаю, мам... Как только сможем.
Они вернутся. Пусть не скоро - война же не может быть короткой, - но вернутся обязательно. Потому что зло не должно побеждать, это неправильно и нечестно. Неужели мама не верит этому?
Он подошел к окну.. и замер на месте. Темные деревья в саду заливал серебристый свет. На миг ему подумалось, что это Телперион ожил, что валар смогли спасти его... но нет, этот свет был другим, хотя тоже знакомым...
- Amme, Аракано... идите скорей сюда!- позвал он.- там... звезды!
Разве это не знак того, что они правы? Финдекано обернулся к матери и брату. Его глаза сияли.

- Я знаю, Финьо. Но путь ваш будет страшным..
Страшным? Почему она так говорит? Трудным, опасным - да.. но ведь они идут с благой целью, идут вершить справедливость!
- Amme... ты не была там, на площади! Если бы ты слышала... Валар не захотели наказать Моргота, они... им словно все равно. Но мы так не можем, так нельзя просто! Разве можно остаться тут и жить, как раньше, когда случилось такое?
Финдекано не находил слов, чтобы объяснить матери, что они правы. Жаль, что она не была там, на площади, не слышала слов Феанаро и ответа Эонвэ. Она бы поняла... а у него нет красноречия дяди, есть лишь глубокая уверенность в том, что они поступают как надо.
- Тьма отступает! Наконец-то...
- Да. Вот видишь... Звезды бы не осветили наш путь, если бы он был неправильным.

Финьо отошел к окну.
- Amme, Аракано... идите скорей сюда! Там... звезды!
Вслед за матерью и братом Аракано выглянул на улицу. Небо сияло россыпями серебристых и золотых огней. Зрелище  было настолько красивым, что юноша на время забыл о своих переживаниях...
- Я знаю, Финьо. Но путь ваш будет страшным...
- Amme... ты не была там, на площади! Если бы ты слышала... Валар не захотели наказать Моргота, они... им словно все равно. Но мы так не можем, так нельзя просто! Разве можно остаться тут и жить, как раньше, когда случилось такое?
Аракано опустил голову. Несмотря на твердое  решение идти, он до сих пор не был уверен, что дядя прав. Ну не могут Валар быть такими равнодушными... Может, они все-таки что-нибудь придумают? Однако вслух он этого не произнес, опасаясь, что его опять начнут уговаривать остаться.

НПС Анайре

Анайре чувствовала сомнения, терзавшие младшего сына, но Финдекано был непоколебим.
- Amme... что ты такое говоришь? Ты считаешь, что я не способен иметь собственное мнение? Да, то, что говорил дядя... отозвалось во многих сердцах. Так может быть, это произошло потому, что он прав? Не безразличны? Ты не была на площади, не слышала слова Эонвэ. Мы нужны им как... послушные игрушки. А Мелькор... разве не Феанаро назвал его Морготом? Как же он может быть хоть в чем-то согласен с ним?
Нолдэ положила руку на плечо сыну.
- Прости меня, если я, погорячившись, обидела тебя - я этого не хотела. Я верю в твой разум, Финьо, но ты... очень пылок и порывист. Феанаро прав? Что ж, я не слышала его речи, но знаю одно: правота не кричит и не хватается за меч, она в том не нуждается. И слов Эонвэ я не слышала... я была в Валмаре. Но игрушки? Да что с тобой, сын, откуда ты взял это? Разве прежде, до сладких рассказов Моринготто, кто-то мог подумать такое? Или ты скажешь, что он раскрыл вам глаза?
Анайре не понимала, как могут ее сыновья быть столь слепы. Конечно, юные, горячие сердца рвутся к подвигам и славе - это было горько для матери, но вполне понятно. Но злые, жестокие слова против их друзей и наставников - за что?
- Может быть и так... Только... мы должны выбирать сами.
- Конечно, вы выбираете сами. Только... не промахнись, yondo. Будь уверен, выбирая, что ты знаешь, что делаешь.
Выбор - право каждого, но выбирать вслепую опасно. А они ослеплены сейчас пылом юности, жадой мести, славы и свободы... Хотя что они называют этим словом?

- Прости меня, если я, погорячившись, обидела тебя - я этого не хотела. Я верю в твой разум, Финьо, но ты... очень пылок и порывист. Феанаро прав? Что ж, я не слышала его речи, но знаю одно: правота не кричит и не хватается за меч, она в том не нуждается. И слов Эонвэ я не слышала... я была в Валмаре. Но игрушки? Да что с тобой, сын, откуда ты взял это? Разве прежде, до сладких рассказов Моринготто, кто-то мог подумать такое? Или ты скажешь, что он раскрыл вам глаза?
- Ты не обидела меня, я же понимаю, что ты беспокоишься за нас... Да, мама, Феанаро прав, хотя никогда я не питал к нему особо теплых чувств. Правда.. иногда должна браться за меч. Когда ложь и зло угрожают ей, когда они готовы уничтожить все, что нам дорого! Ты предлагаешь простить Моринготто смерть деда?
Финдекано помолчал, переводя дух... Как же мама не понимает, что нельзя вот так просто сидеть и ждать, что все само собой образуется?
- Нет, раскрыл нам глаза не он... Многие думают так же. Все уходят, мама, даже дядя Арафинвэ. Да, игрушки, и сладкие рассказы тут не при чем. Вся наша жизнь рухнула - уже ничего не будет, как раньше. И мы... мы хотим начать новую жизнь. Такую, какую выберем сами.
А не ту, что хотят им навязать. Да, было страшно отказаться от всего и идти в неизвестность. Но еще страшнее казалось остаться тут, отказавшись от... от самих себя. И от надежды на свободу.
- Конечно, вы выбираете сами. Только... не промахнись, yondo. Будь уверен, выбирая, что ты знаешь, что делаешь.
- Я знаю, что делаю, amme. Даже если совершу ошибку... это будет мой ошибка и мой опыт. Я не боюсь.

Тьма плотной, удушающей стеной окутала Индис, и сквозь нее не мог пробиться даже свет звезд. Ибо тьма эта завладела не телом, но душой золотоволосой эльдэ. В мыслях своих она все брела по кругу, снова и снова проживая прошедший день. Наверное, это было что-то сродни безумию, но все же, к сожалению, рассудок ваниэ помутился лишь частично и она не могла полностью уйти в свои грезы, забыться в них. Она бездумно двигалась по пустым темным улицам, полностью доверившись своему коню. В какой-то момент она все же подняла взгляд и увидела перед собой дворец. Их дворец. Эльдэ спешилась, нетвердой походкой поднялась по ступеням крыльца, вошла внутрь. Направилась было в свои покои, но остановилась на полпути. Нет. Это слишком тяжело. Невыносимо. Раньше была надежда на возвращение мужа, а теперь ее нет. А там... там слишком много того, что напоминает о Финве. Индис медленно пошла по коридорам и ступеням, надеясь найти внуков или сына.
Она не слышала того, что говорилось сегодня на площади Тириона. Все это время после похорон она провела с дочерьми и была в таком состоянии, что вряд ли услышала бы кого-то, даже если бы он кричал ей в уши. Немного придя в себя ваниэ отправилась в Тирион, несмотря на уговоры дочерей, которые хотели увезти ее в Валмар.
И вот теперь она шла по коридорам дворца, бледная и тихая, как призрак. Эльдэ добралась до покоев сына. Из-за неплотно прикрытой двери одной из комнат лился свет. Индис тихонько отворила дверь и встала на пороге. Нолофинве был там и был один. Он был строг и сосредоточен, словно обдумывал что-то. Почему-то сердце матери сжалось, словно в предчувствии новой беды.

Мама... Мама!
Сын обнял ее и стало немного легче. Эльдэ прижалась к Нолофинве, как к единственной своей опоре.
- Где ты была? Мы искали...
- Там, - Индис чуть качнула головой, указывая направление, откуда приехала. Где она была? Какая разница? - Девочки хотели увезти меня в Валмар. Я сказала, что приеду позже.
Зачем она говорит это? Просто, чтобы доказать себе, что еще жива?.. Но вдруг что-то заставило ее вынырнуть из омута своего горя. Странная тяжесть легла на сердце. Нолофинве был таким печальным и... виноватым? Почему он отвел взгляд?
- Ты... уже знаешь?
Эльдэ проследила его взгляд. Сумка... сын куда-то собирается. Куда? Зачем? И почему она так боится спросить?
- Знаю о чем? - Индис чуть склонила голову, пытаясь встретиться взглядом с нолдо. - Куда ты собираешься?

- Знаешь... Думаю, это хорошая идея. Там ты сможешь отдохнуть.
Эльдэ, вздохнув, уткнлась лицом в плечо Нолофинве. Сын почти дословно повторил слова дочерей. Но вот Индис очень сомневалась, что сможет действительно отдохнуть хоть где-то. Может быть позже, когда скорбь о муже чуть притупится...
- О том, что произошло на площади... И в городе.  Да, собираюсь. Мы... Уходим в Эндоре. Все... На войну с Мелькором.
Хорошо, что она все еще дежалась за Нолофинве. Иначе она могла просто не устоять - ноги вдруг стали какими-то ватными. Индис вцепилась в плечи сына, с ужасом глядя ему в глаза. Они уходят... ее дети, ее внуки... на войну. Безнадежную войну воплощенных против Валы.
- В Эндоре... - услышала ваниэ свой помертвевший голос. - Это... безумие, yondo. Безумие...
Индис казалось, что она стоит на краю огромной черной воронки, которая медленно поглощает все, что ей дорого. Муж... теперь дети. И она ничего не может сделать. Только шагнуть следом. Но этот шаг ничего не изменит и никого не спасет.

- Все будет хорошо... Знаешь... Ты поезжай с ними. Там будет лучше...
Ноло прижал ее к себе. Он же совсем взрослый - с удивлением осознала Индис. До этого дня Нолофинве был для нее таким же мальчиком, как и в детстве. Да, конечно, он давно перешагул порог совершеннолетия, у него была своя семья, дети, внучка... но для матери это было неважно. А теперь, когда она сама была растеряна и напугана, как ребенок, она увидела рядом с собой не мальчика, а мужчину. Сильного, надежного. Несморя на все свое горе эльдэ испытала радость и гордость, и, совсем чуть-чуть, грусть.
- Наверное, вы правы. Хорошо, я поеду.
- Наверное, ты права... Только не можем мы остаться.  Прости... Будешь нас ждать?
Нолофинве подвел ее к креслу, осторожно усадил в него, сел рядом. А ваниэ немогла заставить себя выговорить ни слова. Они все уходят. В их домах поселится тишина. Тишина в домах нолдор. И белокаменный Тирион станет городом вдов. И бесполезно останавливать, умолять, угрожать. Они уйдут...
- Прочему вы все... - она хотела сказать "бросаете нас", но осеклась. Эти обвинения в минуту расставания никому не нужны. И ей тоже. - такие упрямые? Конечно, yondo, - грустно улыбнулась Индис. - я всегда буду вас ждать.
Всех вас. И вашего отца. И ваших детей. Вся жизнь теперь станет ожиданием.

- Спасибо...
Эльдэ только вздохнула в ответ. Видно, Аракано совсем измучился и рад, что хотя бы мать не заставляет сябя уговаривать. А она тоже хороша - считает себя такой несчастной, что почти забыла, что не только она потеряла мужа, но и дети - отца.
- Не знаю, amme, наверное, родились такими.. Но ведь... Я не смогу поступить иначе. Ты же понимаешь... Они же мальчишки совсем...
- Мальчишки, - эхом повторила женщина. - Арафинве? - скорее утвердительно. Вряд ли младший останется, как и его дети.
Что же такое творится? Ее сыновья никогда не были склонны к поспешным сумасбродным решениям. Что же заставило их так перемениться в одночасье? Они же понимают, насколько безумна эта затея. Во всяком случае - Ноло точно понимает, это видно. Эльдэ посмотрела в глаза сына.
- Феанаро, да? Это очень на него похоже.
Делать то, что хочется, не смотря ни на что, руководствоваться порывом, а не разумом. И зажигать своими идеями находящихся рядом.
- Мы вернемся. Обязательно...  Ты же сама говоришь, что мы упрямые.
Индис едва хватило сил, чтобы растянуть в улыбке побледневшие губы. Не вернутся. Ваниэ видела бездну и в эту бездну шли они все. И все равно - она будет ждать. Даже зная, что это бесполезно. Потому что... должен же кто-то их ждать. Кто же, если не мать?
- А мальчики, Арэльдэ - они где?

- Угу, и он мальчишка,  хоть и серьезнее, чем остальные... Он собирался, хотя, думаю, сама война ему не по душе.
- А тебе? Yondo, я думала, что хоть немного вас знаю. Неужели ты действительно считаешь, что это правильно? Срываться вот так, ничего не обдумав, сломав все, что было ради смутной надежды выстроить что-то новое.
Слова Индис звучали горько, но первое потрясение уже прошло, она немнго успокоилась. Или, что вернее, смирилась., понимая, что никакие уговоры не остановят сына. Может быть, Арафинве прислушается к ней? Ваниэ сомневалась, но все же решила, что поговорить с младшим необходимо.
- Феанаро... Он торопится. amme, а ты не думаешь, что он прав?
- Прав? Я не слышала, о чем он говорил... но могу догадаться. О мести, о свободе... - эльдэ немного помолчала, глядя на свои руки, лежавшие на коленях. Потом заговорила, как будто сама с собой. - Я понимаю, что он чувствует. Потому что сама испытываю то же. Но мне повезло, я - всего лишь женщина. - Горько усмехнулась. - Я не одарена его талантами и поэтому могу позволить себе быть слабой. А он... слишком привык добиваться желаемого. Он идет во тьму и ведет туда остальных. - Индис подняла взгляд на сына. - Может быть, это малодушие, но я не хочу ни мести, ни славы. Я хочу просто больше никого не терять.
Не нужно было этого говорить. Ничего не изменишь, хоть проси, хоть плачь. Но эльдэ просто не могла больше держать в себе свой страх.
- Ты не веришь? Вернемся... Не может быть иначе. Ты просто верь в это...
- Хорошо, я буду верить. И ты помни, что я вас жду. Всегда. Что бы ни случилось.
Будет верить. Вопреки всему, вопреки собственной убежденности. Просто потому, что иначе невозможно будет существовать.
- Они... Здесь где-то были.  Собирались... Турукано у себя. Знаешь, они уходят все, и Эленвэ с Итарилдэ. Может, Арэльдэ с ними? А Финьо... Я его в коридоре видел.
- Итарилдэ!? Она же совсем дитя! Нолофинве, неужели ты позволишь им? - Что за безумие нашло на нолдор? Зачем тащить в неизвестность даже детей? - Может быть, пойдем, поищем их?
С внуками тоже нужно попрощаться.

- Нет, так - я не хотел.  И считаю, что срываться с места без подготовки и без плана глупо и не приведет ни к чему хорошему. Но... Если выбирать между тем, чтобы уйти вот так и остаться - я выберу поход.
В голосе Нолофинве звучала уверенность. Он действительно считал это единственно возможным выбором. Индис невероятным усилием воли заставила себя прекратить спор. Убедить она сына не сможет, лишь причинит ему новую боль.
- Дай Эру, чтобы ты никогда не пожалел об этом выборе, - прошептала женщина, сжимая в руках складки платья так, что побелели пальцы.
У нее было такое чувство, словно она пытается удержать в руках песок. Вроде бы вот он, но сожмешь руку - и песчинки просыпаются меж пальцев, в ладони остается лишь жалкая щепотка. Как же дорого приходится платить за краденое счастье. Их с Финве любовь была неправильной, запретной с самого начала. А теперь за нее придется платить... Эру, пусть расплачусь только я. Пусть мои дети не узнают новой боли...
- Ты должна бы знать, что месть и слава не так уж много значат, тем более, для меня. но я считаю, что нельзя этого вот так оставлять. Он говорил о многом. О мести, о свободе, о том, что Мелькора нужно остановить. О том, что он может вернуться... И в этом он прав, мама. Может. А мы - будем просто сидеть, и ждать этого?  И те, кто остался на том бегегу - сколько придется им страдать из-за нашего малодушия?
Слова... слова были правильными, но почему-то ничего, кроме тоски, не будили они в душе Индис. И еще - Феанаро во главе армии эльдар. Это пугало почти так же сильно, как итот, против кого они задумали поднять оружие. Сын Мириэль не станет щадить ее сыновей.
- Ты думаешь, из-за безрасудства Феанаро им придется пострадать меньше? - Эльдэ протянула руку, провела ладонью по волосам сына. - Об одном прошу тебя, Ноло. Береги себя. И никогда не допускай в свою душу отчаяние. Что бы ни случилось.
- Я буду помнить. Амме, разве я могу запретить им? Я пытался отговорить - но большее не в моих силах. Идем... Я знаю, кажется, где Финьо.
- Что ж, раз так, идем.
Эльдэ поднялась с кресла. К ее собственному удивлению стояла на ногах она довольно твердо.

- не  нужно, амме...
- Прости, сынок. И... не обращай на меня внимания. Просто... я устала.
С ее стороны это было эгоизмом - заставлять сына разрываться между матерью и детьми. Ведь и она, если бы уходили все ее дети, не осталась бы. Но были еще дочери. Хорошо, что они не здесь. Индис боялась, что, если бы девочки узнали о том, что их братья и племянники уходят, они бы пошли за ними.
- Я надеюсь, что мы сможем что-то изменить к лучшему.
Инголдофинве... так похож на своего отца. И словно идет его путем. Так же, как отец, он поддерживает Феанаро, хоть и не согласен с ним в глубине души, так же, как Финве, уйдет за своими детьми, так же, как Финве... Нет! Что это, безжалостная память возвращает недавний ужас? Или горькое предвиденье? Чье это искалеченное тело представилось ей сейчас? Чье лицо, залитое кровью? Финве? Или его сына? Это был короткий миг, а затем она снова вернулась в реальность. Что за черный морок? Вот он, ее сын, рядом.
- Возвращайтесь... это будет... самым лучшим. - В один миг горло пересохло и слова приходилось выталкивать с трудом.
Хотелось встать в дверях, повиснуть на плечах - что угодно, лишь бы не позволить ему уйти. Но Индис лишь робко взяла Ноло за руку.
- Да... идем. А сестры что? Я не видел их после приезда.
- Их нет в Тирионе. Они были со мной после... - Индис не смогла себя заставить произнести слово "похорны". - Мы ничего не знали о том, что здесь происходит. Потом они поехали в Валмар. Я обещала приехать позже...
Наверное, дочери и сейчас еще ничего не знают. Иначе были бы уже здесь.

- Не могу я не обращать внимания. Ты же - моя семья...
- Я не буду больше отговаривать тебя. Я благословляю тебя. Ты храбр и честен. Твои сердце и помыслы чисты. Так пусь Валар хранят тебя.
Отпустить сына было... нет, не правильным, но единственным, что она могла сделать. Отпустить его со спокойным сердцем, а не с виной в душе.
- Ну что ты, мама?...
- Ничего, - прошептала ваниэ, прижавшись к Нолофинве и украдкой смахивая слезинку. - Просто я буду очень скучать по тебе.
Никогда больше не будет радости в Амане для Индис. Муж убит, сыновья уходят. А она остается с сердцем, навсегда распятым между Чертогами и сумрачными землями Эндоре. Но дети не должны видеть ее горя. Пусть они запомнят ее любящей и гордой за своих детей матерью, а не измученной эльдэ с убитым взглядом. Оа выпрямилась, улыбнулась и сова шагнула к двери.
- Идем же. Я хочу повидаться с внуками.
- Да, понимаю... Вы и не могли знать. Жаль, что так и не увижу их.
- Может быть, поедем в Валмар вместе, - с надеждой спросила Индис. - Повидаешься с сестрами, а потом пойдешь.
Может быть, за то время, пока они будут ездить, Нолофинве передумает? Или сестры убедят его остаться? Индис понимала, сколь ничтожна эта вероятность, но душа хваталась за любую возможность.