- Я не умею летать, - мрачно заявила Нэль, отходя от пропасти. - Это крайне неудачная шутка.
Саурон отошёл от двери и подошёл к краю пропасти, заглянул вниз и тихо рассмеялся. Эльфийка услышала бы этот сех только если бы прислушалась, но вместе с ним, казалось, засмеялась сама крепость. Стены, пол, потолок, сама пропасть издевательски хохотали над девушкой, а сам Саурон стоял на другой стороне и пристально смотрел на неё своими, горящими в полумраке багровым огнём, глазами.
- Разве ты не знаешь, девочка, что нет для Тьмы невозможного? - раздался со всех сторон громкий шёпот: Или ты боишься... Умереть?
- Боишься? Боишься? Боишься? Боишься? Боишься?- понеслось куда-то в даль. А Гортхауэр стоял и смотрел на неё, не отрывая взгляда.
-Не бойся, иди - раздалось вокруг. А в даль понеслось:
- Умереть, умереть, умереть, умереть.

Саурон безразлично следил за девушкой из-под капюшона.
- Словно жердь проглотила. Она бы ещё глаза зажмурила, - подумал он, когда Аннанэле вступила за край пропасти. Подождав, пока она наконец подойдёт, Гортхауэр развернулся и пошёл к двери. Распахнув её, он жестом руки предложил девушке войти.
Это был рабочий кабинет Гортхауэра. Обставлен он был просто: рабочий стол, заваленый свитками, стул с мягкой подбивкой, маленький столик, с боку от рабочего, с графином вина и двумя бокалами,  пара кресел у этого столика, два шкафа, один всё с ткми же свитками, на полках второго - расставлены небольшие зеленоватые пузырьки разнообразных форм и размеров, с чем-то вроде тумана внутри.
Подождав, пока девушка войдёт, он махнул ей в сторону кресел:
- Устраивайся.

Гортхауэр непонимающе взглянул на пленницу. Этого он точно понять не мог. Девчёнка желала, чтобы всё было по-плохому. Он взмахнул рукой и Аннанэле окутал плотный воздушный кокон, Саурон повёл рукой и девушку потащило в сторону кресла, куда насильно и вдавило. Ортхэннер осуждающе покачал головой.
- Ну зачем же так, дорогая моя? Я ведь хотел по-хорошему, я ведь не хотел портить твоё красивое тело.
Он щёлкнул пальцами. Обстановка резко изменилась. Они снова были в пыточных. В ноздри эльфийки ударила невыносимая вонь из смеси крови, пота и экскрементов, а тело пронзила сильнейшая боль от десятков острых металлических штырей, вкрученных в железный стул, на котором она сидела и к которому была прикована бронзовыми дугами. Сам же Ортхэннер стоял рядом и спокойно наблюдал из под капюшона за её мучениями, сложив руки на груди. Потом он сказал:
- Если говорить честно, мне не очень здесь нравится, а тебе? Хотя можешь не отвечать. Ты лучше вот что скажи, где нам продолжить разговор - здесь или в моём кабинете?

Гортхауэр словно бы и не заметил тех слов, что произнесла спесивая девчонка. Он медленно обошел ее кресло и остановился за спиной, глядя на живописно висящие на стенах цеми и чей-то окровавленный труп на противоположной стене.
- Зря ты так, дорогая моя. На самом деле, мне совершенно все равно, что будет  с тобой. Я могу, если захочу, просто уйти сейчас, оставив тебя медленно умирать в этом кресле. Знаешь... Наверное, это больно - сидеть здесь часами, днями. Как думаешь, сколько ты здесь продержишься? Или могу оставить тебя здесь не одну, позову орков и позволю им сделать с тобой все, что они захотят. А могу даже отпустить тебя - если будешь милой - мне это неважно, решать тебе.
Еще один взмах рукой, и перед креслом, на котором сидела девушка, возникло еще одно - мягкое, удобное, обитое темной кожей. Не него и опустился майа, глядя в расширившиеся от боли глаза эльфийки и ожидая ее ответа. Впрочем, он и не сомневался, каким этот ответ будет. Не так уж много она пережила, чтобы так быстро сломаться. Да его бы и разочаровало, если бы она уже сдалась. Было куда интереснее ломать таких вот - дерзких, самоуверенных. Тем более, что у них вся вечность впереди.

Игл было слишком много, чтобы девушка могла пошевелиться, и сейчас и... вряд ли у нее это получится и в ближайшие дни.  И, в то же время, были слишком тонкими, чтобы причинить ей серьезный урон. А что больно - так ничего страшного, от ЭТОГО еще никто не умирал. Вот от других пыток...
- Ты же понимаешь, что ничего важного из себя не представляешь.
Еще одно, почти незаметно, движение рукой, и шипы снова исчезли. Теперь о них напоминали только тонкие струйки крови, стекающие по спине эльфийки на пол.  Девочка.. Глупая маленькая девочка. Слишком упрямая...
Гортхауэр зачерпнул холодной воды и плеснул пленнице в лицо - что-то очень уж вялой она выглядела, потом, действительно, позвал орков, приказав им раздеть пленницу. Когда это было сделано, взял со стола изящный пузырек с мелким порошком и небрежным движением сыпанул ей на спину. Порошком оказалась мелкая соль.
- Интересно, что будет, если я от тебя по кусочкам начну что-нибудь отрезать...
Голос майа был тихим, бархатистым, завораживающим. И совершенно без эмоций.

- Зря стараешься...
- Зря? О чем ты, девочка? Неужели ты думаешь, что так уж нужна мне? Или твоя деревенька? Все лишь мелкая помеха. Даже если я не найду их, то орки, все равно, уничтожат всех. Обыскать те места, где тебя поймали несложно.
Неужели они считает, что зачем-то может ему понадобиться? Или гордится тем, какая смелая и благородная? Вот уж глупость из глупостей. Было бы чем гордиться куску мяса, сгниющему в здешних подвалах.
Девчонка вскрикнула, выгнувшись в руках орков. Ну да, это должно было быть очень больно...
Гортхауэр не стал пока ничего спрашивать, просто смотрел на рубиновые струйки крови, текущие по ее спине - густые, темные... А потом сделал еще один знак оркам - и на руках и ногах эльфы защелкнулись железные "перчатки" и "сапоги", с прикрепленными к ним механизмами и рычагами.

Саурон

- Ты? Да, ничего, миленькая. Ты, кстати, тоже не в моем... Знаешь, у меня были планы по улучшению породы орков, думаю, что твое тело можно было бы использовать, ты выносливая и сильная, долго проживешь и больше выдержишь.
Эта девочка, на самом желе, пробудила в нем интерес исследователя. Ее можно было использовать... Даже если он и не получит от нее никаких сведений, не пропадать же материалу. Таким расточительным Гортхауэр никогда не был.
Орки надели на пленницу очередные орудия пытки.
- И знаешь, что самое интересное? Для этого ты не обязательно должны быть целой. Тело без рук и без ног мне тоже вполне подойдет.
Он дал знак палачам, и они стали медленно крутить рычаги на ножных приспособлениях.

Саурон

Саурон улыбнулся одними уголками губ, заметив, как побледнела девчонка. Кажется, эта угроза ее испугала, хоть она и не сказала ничего. А он и не ждал, чо скажет. Девчонка считала себя воином, значит, будет упираться, пока не станет по-настоящему плохо. Такие, как она, ломались не от боли...  Не от обычной боли, по крайней мере. Ничего, они никуда не торопились.
Майа снова сел в кресло, глядя на ее лицо. Что-то промелькнуло на нем, задумчивое, светлое. Наверное, она, как и многие до нее, пыталась защититься, вспоминая прошлую жизнь. Кого вспоминала  -родителей, друзей, любимого? Неплохо было бы узнать об этом. Хотя, пока у него были и другие методы.
Эльфа тихо застонала и он сделал знак оркам остановиться.
- Не хочешь поговорить со мной?
Не дожидаясь ответа он кивнул орку. Порой, воздействие на душу могло принести больше пользы, чем воздействие на тело.
Палач прекрасно понял, что это значило. Сейчас его жертва не могла оказать никакого сопротивления. Он ухмыльнулся и подошел ближе, запрокидывая эльфе голову одной рукой, а другой раздвигая ей ноги.

НПС Саурон

Майа молча смотрел, как глаза девчонки стекленеют от ужаса и сама она бьется в оковах. Конечно, легко думать, что выдержишь любую боль, причиняемую твоему телу. Возможно, и выдержала бы - такие могут терпеть. Но вот сейчас она боялась - того, что может стать с ее душой. Может, и правда - пустить ее на улучшение породы? А ее народ - невелика важность, можно будет послать туда волколаков.
- Интересно, тебе понравится смотреть, как твоих близких рвут на части у тебя на глазах?
Он почти не смотрел уже на девушку, размышляя о чем-то своем.
А орки продолжали терзать хрупкое тело, стаскивая с него остатки одежды.
- Если надоест - ты скажи. Я поговорить всегда готов.

НПС Саурон

Горт обошел стол, остановившись у изголовья. Наблюдать за тем, что происходило, было удобнее отсюда - были видны лицо и глаза пленницы.  А все, что происходило... ниже его не особенно-то и интересовало. Процесс он себе прекрасно представлял и так. Правда, большинство эльфиек в его экспериментах погибали, ну да ладно. Оставшихся в живых безумных существ, уже и на эльфов-то не походивших, ему хватало. Ему же не разум от них был нужен.
Зрачки девушки расширились от ужаса, из прокушенной губы стекала струйка крови. Вырваться из пут она не могла. Да если бы и вырвалась - что дальше? Бежать здесь было некуда.
Майа задумчиво, даже, наверное, нежно, особенно по сравнению с орками, стер кровавую дорожку с губ пленницы.
- Знаешь, даже если ты умрешь, твое тело мне тоже пригодится.

- Не смей...
- Да ну? И почему же я должен это сделать?
На самом деле ему совсем не хотелось доводить задуманное до конца - сейчас. Слишком быстро... Тогда, если орки завершат свое дело, от эльфы останется только пустая оболочка. Да, ее он тоже сможет использовать, но куда интереснее было иметь дело с кем-то в своем уме. А все остальное - успеется.
А девчонка словно выпала из реальности. Рановато что-то. И куда же она смотрела сейчас?
Неожиданно темному пришло осанвэ от одного из младших  майар. К их крепости пробирался лазутчик. Очень интересно...
- А, может, мне самому тобой заняться?

Гортхауэр Тихо засмеялся. Девчонка... Ему хотелось бы сломать ее нескоро.  Просто чтобы не разочаровываться. Может быть, потом, он и правда... проверит на ней свою силу.  А пока  с ней и орки нравятся. Или пусть пока так полежит, пока он встретит гостя.
- Знаешь, мне придется ненадолго отлучиться.
Майа уже не смотрел на распростертое на столе тело
- Мне нужно позаботиться о твоих  друзьях. Но ты не переживай, я скоро вернусь.
С этими словами он развернулся и исчез, а в камере осталась только толпа орков. Один из них снова подошел к девушке, ухватив за волосы и запрокинув голову.

Остроухую трогать было нельзя. Приказ Повелителя. Он же сказал, что скоро вернется. Значит, пока они подождут. А вот один из мелких орков, кажется, решил про это забыть. За что и поплатился довольно быстро. Зато остальные сразу же отпрянули от стола. А вожак, когда вся толпа немного успокоилась, склонился над девушкой.
- Лежать тихо. - И уже снова своим - Повелитель отдаст нам это мясо позже.
Это было понятно и привычно. Так майя поступал очень часто - когда пленник был уже больше не нужен ему, награду получали его верные псы. А подождать - не страшно, девчонка быстро перестанет быть нужна.
Он склонился ниже, обдавая лицо девушки горячим дыханием, а потом поднес к ее лицу длинный тесак, с которого на нее капала горячая темная кровь.
- Так что не пищи.

Девчонка дернулась, как только орк склонился над ней, сморщив носик. Что, противно тебе? Орк рассмеялся ей в лицо. Видела бы она себя сейчас... Обнаженная, в густых и липких оптеках своей и чужой крови,  игрушка  в глазах всех остальных орков. И считает себя едва ли не королевой.
Все же, он надеялся, что потом эту игрушку отдадут им. Тогда можно будет хорошо позабавиться... Если она еще хоть что-то будет способна соображать.
А остроухая снова дернулась, едва не налетев на нож.
- что, так не терпится без глаз остаться?
Нож скользнул ниже, прошелся холодом железа по ее груди.