"Потому что ты... чувствуешь и замечаешь больше, чем мы. Ладно, не будем, так не будем..."
"Ну уж прямо больше... Нельо, не надо так за меня волноваться. Мало ли что мне может померещиться."
Макалаурэ вспомнил то, что привиделось ему во дворце Ольвэ и тот странный страх, что вызвало в нем это то ли предчувствие, то ли... да он сам не знал, как его назвать. И снова ему стало не по себе... Но разве стоит из-за непонятно чего пугать других?
"К чему бы не привело... Ты ведь прав - мы пойдем до конца. И выбирать нам особо не приходится. Другая... Так она и здесь теперь стала бы другой. Знаешь... Мне... сейчас вот, на площади, подумалось - а может и лучше, что мы уходим? Подумай, как бы правил отец после... всего, что они с Валар наговорили друг другу. Что он им наговорил... Я вот не представляю себе такого. Мне тоже... Я давно перестал его понимать, а сейчас - еще меньше. И за мелких - да, очень..."
"Да, прежней жизни уже не будет нигде. Может быть и лучше... Только знаешь... смотри, сколько тех, кто идет за ним, верит ему. Но... мне страшно говорить это, но мне кажется, он иногда сам не отдает себе отчет в том, что делает. Точнее, не знает, что именно будет делать в следующий момент."
Самое страшное заключалось в том, что и он сам, и братья тоже пойдут за отцом. Куда угодно...
- Зачем я тебе там, Феанаро?
- Не мне - детям.
Нет.. не бывать невозможному. Отец и мать никогда не помирятся и не поймут друг друга.
- Дурак ты...
Менестрель вздрогнул. Майтимо сейчас был совершенно прав... но сказать это отцу в глаза...

Нэрданель чувствовала взгляд мужа даже затылком, он словно прожигал насквозь...
- Если тебе есть, что сказать, я не стану препятствовать, - безразличие в голосе все же противоречило самому поведению... Она знала, знала, что супруг, несмотря ни на что, любит ее и нуждается в ней. Можно было сколько угодно лгать себе, но природная честность подсказывала - это так. Но если они хотят быть вместе, кому-то придется измениться до неузнаваемости, отказаться от чего-то бесконечно важного. Сможет ли она это сделать? И нужно ли это, поможет ли?
- Не мне - детям.
Легкий вздох вырвался из груди. Позови он ее сейчас, и Нэрданель бы не выдержала. Но дети... Нет, уже давно не дети. Мужчины, воины, но для нее-то по-прежнему мальчишки!
Которые, услышав слова отца, запротестовали хором. Старший даже сел.
- Дурак ты...
- Майтимо! - с упреком проговорила мать, успокаивающе положив руку на плечо первенцу. Нельзя так говорить отцу, старшему...
А взгляды младших были еще более красноречивы. Согласие смешивалось с испугом, они испугались этой немыслимой дерзости.
- Ты ведь действительно неправ, atto.
Рыжик. Упрямец, больше всех из сыновей похожий на нее саму... Старший и младшие. Что она могла сказать? Нужна. Всем. Но если отречься от того, что привязывает к Аману, что удерживает от этого шага, это уже не она будет. А кто-то другой. Нельзя предавать себя. А детей? И Нэрданель молчала, молчала, не в силах произнести ни слова, не в силах решиться.
- Я не смогу... - наконец проговорила женщина. Голос не слушался, звучал непривычно хрипло, - не смогу. Уйти - значит предать себя, сломать то, что нельзя ломать.
Она пыталась объяснить не мужу, а сыновьям. И понимала, что они в объяснениях не нуждаются, что понимают ее и так, но промолчать не могла.

"Ну уж прямо больше... Нельо, не надо так за меня волноваться. Мало ли что мне может померещиться."
"Больше... Ладно, не буду, если не хочешь."
По крайней мере, говорить об этом не будет. И, все же, его волновало то, что видел и чувствовал брат. Что же еще должно было случится такого, что Кано так переживает?
"Но ведь разлюбить нельзя! А как можно, любя друг друга, вот так друг друга мучить?"
"Видишь вот - можно."
Вот так и мучить, делая вид, что тебе все равно, став чужими друг другу.  Вот сейчас он был уверен, что отец неправ.  И что он сам это прекрасно знает. Нет, не так даже - чувствует, но старательно гонит от себя прочь эти мысли.
"Да, прежней жизни уже не будет нигде. Может быть и лучше... Только знаешь... смотри, сколько тех, кто идет за ним, верит ему. Но... мне страшно говорить это, но мне кажется, он иногда сам не отдает себе отчет в том, что делает. Точнее, не знает, что именно будет делать в следующий момент."
"Так ведь так и есть - не знает. Ты уверен, что это так плохо? Мы вот, тоже, не знаем этого. Да и никогда не знали особо. Идут. И мы пойдем. А ты можешь представить себе иное? Мы же всегда так и делали."
Ну да, всегда верили старшим. И отец... Раньше казалось, что он не может быть неправ. А теперь они начали сомневаться в этом?  Тоже ведь не дело. Нужно верить тому, за кем идешь.
- Майтимо!
- Я не смогу... ,  не смогу. Уйти - значит предать себя, сломать то, что нельзя ломать.
- Вот как... Что ж... тогда оставайтесь здесь, держитесь за материнскую юбку. Не идти же вслед за безумцем только потому, что он ваш отец.
На слова матери он почти не обратил внимание. Конечно, она будет осуждать его за это -  не принято было говорить такое, тем более, Феанаро. Но... и молчать уже не получалось.
- Именно, что отец. Поэтому, мы всегда пойдем за тобой.
А что Нерданель остается - так это и не удивительно было. Они давно уже не были семьей, так зачем было идти ей? Не ради Моргота же.

"Видишь вот - можно."
"Ничего я не вижу!" -упрямо ответил Тэльво, - "Они... они же все равно любят друг друга! Только почему-то не хотят это признавать."
Он понимал, что хоть обкричись - ничего уже не изменится. И все равно в душе было наивное желание, чтобы хотя бы перед разлукой родители поняли, как глупо они себя ведут.
- Майтимо!
- Вот как... Что ж... тогда оставайтесь здесь, держитесь за материнскую юбку. Не идти же вслед за безумцем только потому, что он ваш отец.
Слова отца хлестнули по сердцу. Зачем он так? Ведь знает, что они пойдут за ним.
- Именно, что отец. Поэтому, мы всегда пойдем за тобой.
- Нельо сказал правду. Мы не останемся и пойдем за тобой. И ты сам прекрасно это знаешь. Не надо унижать нас сомнениями, atto.
Юный нолдо промолчал - братья и так все сказали. Просто посмотрел вслед уходящему отцу, сдвинув брови и закусив губу.
- Я не смогу... ,  не смогу. Уйти - значит предать себя, сломать то, что нельзя ломать.
Тэльво опустил голову, старательно изучая то ли носки своих сапог, то ли мостовую под ногами... Он ни за что не хотел, чтобы кто-то увидел уже готовые пролиться слезы. Мама.. конечно, она и не могла сказать иначе. Но... как же так может быть, что ее не будет с ними? Когда они переехали в Форменос, она тоже была далеко, но все равно можно было увидеться с ней, поговорить... а теперь... Он сжал до боли сжал кулаки, пытаясь справиться с собой.
- Надо идти...Нельо, ты как? Давай мы тебе поможем...
- Надо, -слова Кано заставили его как-то собраться. И правда, не сидеть же тут, посреди улицы... - Нельо, ты держись за меня...
Он обнял старшего за плечи, помогая ему подняться.

- Вот как... Что ж... тогда оставайтесь здесь, держитесь за материнскую юбку. Не идти же вслед за безумцем только потому, что он ваш отец.
Нэрданель слышала и гнев, и горечь в голосе мужа... И понимала, что все кончено, навсегда кончено, что теперь уже надежды нет. Все разбилось вдребезги - она могла лгать себе раньше, но не теперь. Теперь поздно.
Взгляд ее встретил взгляд мужа... Горький, безумный взгляд. И внезапно Нэрданель поняла, что тот эльда, которого она любила, больше не существует. Лишь в ее памяти... А этот - уже не он. И, услышав его полубезумный смех, тоже улыбнулась - это лучше, чем зарыдать.
- Прощай, Пламенный. Я любила тебя... - одними губами шепнула женщина.
- Именно, что отец. Поэтому, мы всегда пойдем за тобой.
- Нельо сказал правду. Мы не останемся и пойдем за тобой. И ты сам прекрасно это знаешь. Не надо унижать нас сомнениями, atto.
- Надо, Нельо, ты держись за меня...
"Нет!" Крик не сорвался с губ. Поздно, слишком поздно. Они сделали свой выбор - а она свой... Дети, мои дети... За что, Единый? За что?
Макалауре обнял ее, и на миг стал снова ребенком. Нэрданель крепко, отчаянно прижала его к себе - но тут же отпустила. Нельзя никого удержать силой. Амбарусса почти плакал... Рыжик. Только старший был спокоен и строг.
- Вот и все... Тогда идите. Берегите себя...
А я буду ждать. Вечно, если потребуется.
Нолдэ шагнула вперед, обняла младшего - тоже лишь на мгновение. Майтимо коснуться она побоялась. Что же будет с ними теперь? По закушенной губе стекала капля крови, но Нэрданель не чувствовала боли.

- Поговорить? О чем?
Как и предполагал Арафинвэ, брат был явно не расположен разговаривать. В другое время он, конечно, просто отошел бы в сторону, чтобы не попасть под горячую руку. Но не сейчас... потому речь шла о слишком важных вещах.
- О том, каким способом мы будем переправляться в Смертные Земли,
Арафинвэ поравнялся со старшим, приноравливаясь к его стремительному шагу.
-Корабли, которые нам необходимы... они принадлежат Ольвэ. Я готов поговорить с ним, попросить его. Мы родичи и, может быть, к моей просьбе он отнесется лучше, чем к чьей бы то ни было.
Хорошо бы Феанаро сейчас правильно понял его, и обошлось бы без ссор...

"Ладно..."
Было видно, что старший совершенно не успокоился его ответом. И что теперь будет думать об их разговоре. Зря... ведь думай не думай, а ничего не изменишь.
"Нет, хорошего не вижу. И плохого... не знаю я, чем это все закончится. Но переубедить его мы с тобой не сможем, он просто отмахнется, как только что было. А мы пойдем дальше за ним."
"Не сможем... и пытаться нечего. Я только надеюсь, что он... не сделает того, о чем будет жалеть. И мы вместе с ним..."
Макалаурэ не знал, почему сказал это сейчас. Ему отчего-то стало не по себе, словно эти слова были чем-то вроде очередного предчувствия.Он попытался отмахнуться от него... это просто нервы, пройдет...
- Ничего, я сам. Ты только встать помоги. Да, все. Прощай. Мы... можно пришлем кого-нибудь взять что-то из вещей? До Форменоса не успеть уже.
- Да, конечно, давай... держись за меня. Да, надо послать кого-то... а тут не наберем?
До Форменоса и правда было далековато... А тут все же был когда-то их дом, и какие-то вещи остались.
- Вот и все... Тогда идите. Берегите себя...
Мать обняла его... быстро, коротко... Но на ее лице менестрель прочитал такое горе, что его сердце болезненно сжалось.
- Мы будем... ты не волнуйся... amme... мы вернемся...
Они больше никогда не увидятся... Макалаурэ знал это. Не чувствовал, не понимал... просто знал. И от этого знания было больней, чем от любой раны.

- Ничего, я сам. Ты только встать помоги. Да, все. Прощай. Мы... можно пришлем кого-нибудь взять что-то из вещей? До Форменоса не успеть уже.
Сердце сжалось от боли... Перед кем быть гордой сейчас - перед сыновьями? Глупо и ненужно. Но и слабой быть не годится. Нужно улыбнуться. Нужно.
Нэрданель подняла голову. Она уже почти улыбалась и постаралась быть спокойной.
- Это ваши вещи... И ваш дом. Всегда. Что бы ни было. Помните об этом, мальчики.
Показалось ей, или Амбарусса чуть всхлипнул, прощаясь? Нет, она не должна услышать.
- Мы будем... ты не волнуйся... amme... мы вернемся...
- Вернемся...
- Я буду ждать вас. Вас всех... Всегда. Я дождусь, обещаю. Я люблю вас - всех вас... И братьям скажите. Скажите, что я... я люблю и жду.
Больше ей нечего было сказать сыновьям. Интересно, придут ли остальные? Семерых она родила, семерых. И все уходят. Порывистый Тьелкормо, упрямый Карнистир, Атаринке... Умбарто. Это было прозрение, теперь обернувшееся кошмаром. Нет!
Здесь и сейчас - улыбаться. Чтобы им было не так больно. Чтобы они не боялись. Еще раз - не судорожно, а мягко и ласково - провести по волосам младшего, сжать руку Макалауре. Майтимо... Старший. А того ли она назвала - Атаринке? Вот сейчас он так похож на отца. Упрямец... Как отпустить его - такого? Ему ведь плохо сейчас... Нэрданель ласково сжала лицо сына ладонями.
- Ты старший, Майтимо... Будь осторожен вдвойне. Прошу тебя. Береги себя, сынок.

"А ведь мы и не узнаем этого, пока ничего не сделаем. А тогда уже поздно будет..."
"Да, ты прав. Знаешь... неизвестность - хуже всего, наверное. Мы привыкли, что наша жизнь известна наперед. А сейчас не знаем, что будет завтра..."
Может быть, именно в этом причина его настроения? Макалаурэ очень хотелось бы верить в это. Но... не получалось.
- Спасибо. Надо... А тут - это где?
- Ну.. тут. В замке, у мамы дома... До Форменоса и обратно долго ехать, да даже и просто оттуда... это мы только утром собираться начнем.
Хотя вот Майтимо как раз торопиться бы и не следовало. Ему бы лечь и поспать несколько часов... Надо будет все-таки уложить его, пусть даже он станет возражать.
- Это ваши вещи... И ваш дом. Всегда. Что бы ни было. Помните об этом, мальчики.
- Спасибо, amme...
Менестрелю отчаянно хотелось еще раз обнять мать... Но он знал, что от этого будет только больней. Ей самой в первую очередь. Она же... держится из последних сил, он чувствовал это.
- Я буду ждать вас. Вас всех... Всегда. Я дождусь, обещаю. Я люблю вас - всех вас... И братьям скажите. Скажите, что я... я люблю и жду.
- Не вернемся...
Не вернутся. Майтимо сказал правду. Макалаурэ чуть вздрогнул, как от боли, но промолчал...
Пора было уходить... чем дольше они прощаются, тем трудней расстаться.

- Спасибо... Тогда пришлем...
- Спасибо, amme...
Майтимо не поверил ее словам, Нэрданель это видела. Пусть... Лишь бы запомнил. Может быть, когда-нибудь он вспомнит о том доме, где дверь для него всегда открыта. Для всех семерых...
- Не вернемся... Конечно, скажем...
В голосе звучала обреченность. Нет, так нельзя. И в глазах Макалауре мелькнуло согласие... Только младший упрямо выкрикнул:
- Вернемся! вернемся!
- Вернетесь. Если захотите - вернетесь. Я знаю. Потому что я буду ждать, а значит, дверь всегда будет открыта.
Если ждать кого-то, этот кто-то вернется. Обязательно. Нэрданель верила в это - потому что иначе надеяться было не на что, а она всегда предпочитала надежду.
- Я буду...
- Спасибо, Рыжик... Пожалуйста, отдохни хоть немного перед дорогой.
На миг она обняла его, а потом отстранилась. Не стоило длить прощание - ей не станет легче, только хуже. Натянутая струна порвется наконец... Не нужно.
- Да осияют звезды ваш путь. Счастливого вам пути, мальчики.
Нэрданель улыбалась, улыбалась ласково и тепло. Пусть уходят хоть с маленьким кусочком мира в сердце.
- У вас все будет хорошо. Я знаю.
Это ложь, но они должны ей поверить. Может быть, тогда ложь станет правдой? Пожалуйста. Пусть они будут счастливы. Прошу вас, Владыки, будьте милосердны к ним! Нэрданель улыбалась всем троим. Не нужно плакать, прощаясь. Они все равно уйдут, но будет куда труднее.

"Да, ты прав. Знаешь... неизвестность - хуже всего, наверное. Мы привыкли, что наша жизнь известна наперед. А сейчас не знаем, что будет завтра..."
"Ну и неважно! Пусть не знаем, но мы же уже решили идти, значит, надо привыкать к этому. Знаешь, это ведь не так уж плохо."
На самом деле, он довольно часто не знал, что будет завтра. Только раньше это не беспокоило, скорее уж интересно было. А сейчас не очень, скорее страшно.  Вот и выходило, что дело совсем не в неизвестности.
"Нечестно... да я же все это понимаю, Нельо! просто... так хочется, чтобы хотя бы напоследок мы побыли семьей.."
"Знаю. Я бы тоже хотел, чтобы все было как раньше. Только... не будет же. Лучше сразу привыкнуть к этому. И потом... Даже времени на это уже не осталось."
Им уходить утром - всего несколько часов осталось. А потом...Не будет ни Тириона, ни мамы.  Ни того дома, к которому они привыкли.   Сколько всего сразу вспоминалось, мелочей и не очень, к которым они привыкли и которые никак не взять с собой. Да они почти ничего взять не смогут, какую-то одежду да оружие. А все то, чем они жили - всю жизнь бросят здесь. Пылиться... Оно уже не будет живым.
- Ну.. тут. В замке, у мамы дома... До Форменоса и обратно долго ехать, да даже и просто оттуда... это мы только утром собираться начнем.
- Поищем.
Ничего другого им не оставалось. Правда ведь, не возвращаться же снова. И на душе от этой мысли стало совсем паршиво. Некуда им уже было идти.
- Вернемся!  вернемся!
- Прости, Рыжик...
Спорить и доказывать что-то было глупо... А вот Кано - знал, что не будет этого.
- Вернетесь. Если захотите - вернетесь. Я знаю. Потому что я буду ждать, а значит, дверь всегда будет открыта.
- Разве все всегда происходит по нашему желанию? Все равно, спасибо.
Он бы, тогда, хотел вернуться... в прошлое. Туда, где еще был дед, и все было хорошо. И были споры и ссоры, такие детские, такие смешные теперь. И никуда не нужно было уходить.
- Спасибо, Рыжик... Пожалуйста, отдохни хоть немного перед дорогой.  Да осияют звезды ваш путь. Счастливого вам пути, мальчики.
- Ладно.
Отдыхать? Последние часы здесь просто проспать и... Нет, он не хотел бы так.  Хоть что-то делать, но не спать...
- Ты... не придешь утром? Попрощаться со всеми...
Нет, наверное... Тогда всем будет не до прощаний. Слишком много дел нужно будет сделать. Да и не поговоришь даже. Хотя... Они и сейчас ведь почти ничего не успели сказать друг другу. Если бы можно было не прощаться...
- У вас все будет хорошо. Я знаю.
Майтимо кивну. Уходить сейчас не хотелось... Но и оставаться уже нельзя было.
- Я люблю тебя, мама...

"Ну и неважно! Пусть не знаем, но мы же уже решили идти, значит, надо привыкать к этому. Знаешь, это ведь не так уж плохо."
"Возможно, ты и прав. В любом случае, отступать поздно. И некуда. Значит, будем привыкать..."
Макалаурэ понимал, что брат говорит правильно. Уверенности в том, что будет завтра нет и быть не может. Они теперь обречены просто идти вперед, почти вслепую. Может быть, в этом не было ничего такого уж плохого, кто знает?
- Поищем.
Макалаурэ кивнул. Наверняка найдутся необходимые вещи, да и много ли их надо? Только мешать будет в пути лишний груз.
- Вернемся! вернемся!
- Вернетесь. Если захотите - вернетесь. Я знаю. Потому что я буду ждать, а значит, дверь всегда будет открыта.
- Прости, Рыжик...
- Разве все всегда происходит по нашему желанию? Все равно, спасибо.
Мелкий... он и правда верил в то, что они вернутся? Или внушил сам себе, чтобы не было так страшно? Макалаурэ посмотрел на младшего... какой же он еще мальчишка...
- Мы знаем это, amme... И спасибо тебе.
Дверь всегда будет открыта. Только вот они уже никогда в нее не войдут. Это знали все они... даже Тэльво в глубине души.
- Да осияют звезды ваш путь. Счастливого вам пути, мальчики.
Макалаурэ посмотрел на мать, чувствуя, что слова застревают в горле тугим, болезненным комком. Да и надо ли было что-то говорить?
- У вас все будет хорошо. Я знаю.
- Обязательно... -все же выговорил менестрель.
И опустил голову, понимая, что все сказанное сейчас - ложь. Но без ее будет совсем невыносимо.

- Разве все всегда происходит по нашему желанию? Все равно, спасибо.
- Мы знаем это, amme... И спасибо тебе.
- Не надо говорить спасибо. Просто помните.
Просто у каждого должно быть место, куда можно вернуться, что бы ни случилось... Пусть сейчас они и не хотят этого. Просто каждому нужен дом, где его кто-то ждет. Каждому. Значит, она будет ждать.
- Ладно.
Нэрданель поглядела на сына и вздохнула - нет, не станет он отдыхать... Но что она теперь может изменить? Ничего. Они уже не дети, и ничем помочь она не в силах. Это самое жуткое - быть не в силах помочь...
- Ты... не придешь утром? Попрощаться со всеми...
Она покачала головой.
- Не думаю, что это будет правильно. Попрощаемся сейчас, без суматохи и спешки. Я буду дома... Если кто-то захочет прийти.
А в общем-то они уже со всеми попрощались. Попрощались... Так зачем снова рвать сердце себе и детям? Лучше запомнить друг друга вот так - хоть без сутолоки... И наедине.
- Обязательно...
Сдавленный голос Макалауре... Он не верит ей. Никто из них не верит... Но большее не в ее силах.
- Я люблю тебя, мама...
- Я тоже... очень тебя люблю...
- Мальчики вы мои...
Нэрданель еще раз прижала к себе сыновей - рук не хватает, но это неважно... Дорогие, родные, любимые... И как жить теперь - без них?

Отредактировано Нэрданель (2012-10-19 21:42:03)

- Не надо говорить спасибо. Просто помните.
- Мы... помним. И будем помнить. Всегда.
Говорят, после смерти эльдар возвращаются. Может быть, хотя бы тогда получится вновь оказаться дома... А до того они расстаются навсегда. Мелкий вот не хочет это признавать, но даже он не может не понимать, что это - правда...
- Не думаю, что это будет правильно. Попрощаемся сейчас, без суматохи и спешки. Я буду дома... Если кто-то захочет прийти.
- Угу. Ты права...  Да мы... и попрощались уже, наверное...
- Попрощались...
Макалаурэ знал, что захочет прийти. Только не придет. Потому что так только хуже будет. пусть лучше все вот так и останется.
Он посмотрел на братьев...
- Пойдемте... нам пора... надо еще собратья успеть.