- Бывает, - доверительно поведала Аэгнору девушка. – Вроде и знаешь, что где-то в памяти то, что тебе нужно, есть, но оно никак не выплывает на поверхность. Ты мучительно думаешь, пытаешься подобрать какие-то вспомогательные слова… Иногда помогает, иногда – нет, - Андрэт вдруг весело улыбнулась. – Самое страшное – это вот так вот забыть чье-то имя. Смотришь на человека и понимаешь, что уже видел его. Он тебя прекрасно знает, называет по имени и может говорить как со старым знакомым. А ты судорожно вспоминаешь… И пытаешься не подать виду, что забыл, потому что не хочешь обидеть.
Аданэт видела, как удивлен эльф особенностями человеческой памяти. Хотя самой девушке думалось, что это не так и плохо… Зато намного реже такое случается, чтобы человек бесконечно возвращался мыслями в прошлое, оно легче покрывается пылью и скрывается под гнем повседневных хлопот.
- Рыба? – переспросила девушка. – Мне страшно даже спросить, как вы её готовили там, во льдах. Что-то подсказывает мне, что возможности разжечь огня у вас не было.
Андрэт мучительно хотелось коснуться руки Аэгнора. Дурацкая привычка, родом, наверное, из самого детства. Когда хотелось поддержать  кого-то, она легонько его касалась. Руки, плеча, предплечья… На всякий случай аданэт сплела пальцы лежащих на коленях рук в замок, чтобы случайно, незаметно даже для себя не потянуться к князю.
- Я уже поняла, - робко улыбнулась Андрэт, сердечко которой почему-то радостно ёкнуло от знания того, что невесты у князя нет. – Вы не подразделяете любовь, к счастью, она для вас едина. Наверное, это правильно, я даже уверена в этом. Не представляю, как любовь физическую можно отделять от духовной? Ведь тогда получится, что в мир может прийти по случайности нежеланное дитя. Вдруг оно будет нелюбимым из-за обстоятельств своего появления? Как можно… Ведь ребенок не виноват в ошибках родителей… Не должен он платить за них, - аданэт тряхнула головой, стараясь отогнать навязавшиеся грустные мысли. – Прости, я увела наш разговор от светлого чувства куда-то в грязь, прости. Мне хочется поговорить с тобой о хорошем, рассказать что-то радостное, а я… - девушка вздохнула, немного поникнув. Ей и вправду хотелось говорить о другом, о каком-нибудь забавном вздоре, чтобы Аэгнор улыбался. Аданэт не могла не заметить, какая открытая и искренняя у эльфа улыбка.
- Наверное, ваши шалаши были уютнее… - предположила девушка. – Наш мы строили очень долго, брат даже доски делал сам, упрямец.  А я не менее уперто помогала… Видел бы ты, какие тогда у нас с ним были руки… Живого места не оставалось от заноз и ссадин!– аданэт негромко рассмеялась своим воспоминаниям. - Скажи, тебе интересно будет посмотреть после домиков синдар? – Андрэт склонила голову к плечу и задумчиво посмотрела на князя, с интересом и легким смущением ловя себя на том, что его мнение неожиданно важно для неё.
- Наверное, это удивительно красиво… - мечтательно вздохнула аданэт. – А ты мог бы описать мне? В привычных сравнениях? Каков свет, когда он смешивался? – глаза девушки были широко распахнуты от восхищения и восторга. Воображение рисовало ей удивительную картинку.  Возможно, она и не были правдой, но едва ли час смешения был хуже.
- А я не мерзну, - улыбнулась Андрэт. – Ты ведь разрешил мне немного запачкать плащ и полежать? – неожиданно девушка, не иначе как под влиянием ночи, сильно притупившей её смущение, хитро улыбнулась, переворачиваясь на живот. – А ты боишься щекотки, князь? – лукаво спросила аданэт. Она сорвала длинную травинку с пушистым колоском на конце и легонько, едва касаясь кожи провела ею по щеке эльфа. – Так боишься, Аэгнор?

Андрэт видела, сколь сильно удивлен Айканаро её словами. Наверное, память эльфов была даже много острее, чем представлялось девушке.
- Я? Пытаюсь вспомнить, - улыбнулась девушка. – Или аккуратно спрашиваю у кого-то из общих знакомых. Если не выходит, то говорю прямо. Наверное, это обидно, зато честно. Думаешь, я не права?
Аданэт вздохнула. На какое-то мгновение ей показалось, что между людьми и эльфами – пропасть разницы, потому как дивный народ много более совершенен. Однако девушка быстро отогнала эту мысль от себя, стараясь не поддаваться сомнениям. Каждый прекрасен по-своему, считала она и пока не собиралась менять точку зрения.
- И как вы только решились? Как хватило смелости? – девушка была восхищена стойкостью эльфов, что бы ни сподвигло их идти через ледяную пустыню. Она не знала, хватило бы у неё решимости проделать хоть часть того пути, пока не встала перед выбором, но все же сильно сомневалась в том. Сама себе Андрэт казалась слабой.
Рассказ Аэгнора о той части обычаев эльдар, что касалась семьи и детей, необычайно понравился девушке. Она видела в этом такую искренность, которую редко встретишь. У людей, к сожалению, бывало и по-иному, о чем аданэт нередко сожалела. Более всего – о детях, которые иногда действительно оказывались нежеланны.
- У вас так любят детей? – улыбнулась девушка. – Это мне близко, - аданэт слегка смутилась почему-то, но поведала. – Они чудесные, искренние. Мне так нравится возиться с ними, что я иногда просто не могу оторваться.
Андрэт и сама чувствовала себя иногда ребенком, особенно рядом с князем. Нет, разница в возрасте вовсе не смущала девушку. Даже более того – она не была заметна особенно, не чувствовалась остро, как это иногда бывает.  Скорее, просто ощущалось, что с Аэгнором рядом надежно и спокойно.
- А мне всегда были интересны ваши, - аданэт поймала себя на мысли, что теперь, после встречи с князем они стали еще более любопытными, потому что приобрели личностную окраску. Как хотелось бы Андрэт иметь возможность подружиться с Аэгнором…
- Нолдор? – переспросила девушка. – Я слышала, что это название твоего народа, как синдар. А какие еще есть народы эльфов? – любознательность, помноженная на интерес к носителю нового знания, заставляла задавать все новые и новые вопросы. А еще, если признаться честно хотя бы самой себе, то Андрэт очень понравился голос князя. Чарующий, журчащий как бойкий весенний ручеек.
- Вы что-то не рассчитали? – тихонько рассмеялась аданэт. – А потом еще раз не попробовали.
Девушке поему-то казалось, что очень даже. Аэгнор не выглядел тем, кто умеет быстро сдаваться и опускать руки. Даже за уже короткое знакомство ощущалось, что она весьма упорен.
Андрэт прикрыла глаза и постаралась в красках представить то, что описывал для неё Аэгнор, увидеть, как смешивались две непохожие краски, как заливали все вокруг молочно-золотистой дымкой. Когда князь замолчал, некоторое время аданэт еще лежала с закрытыми глазами.
- Ты удивительный рассказчик, - улыбнулась Андрэт. – Тебя так интересно слушать, даже сейчас, когда я от звуков твоего голоса почему-то засыпаю.
Аданэт подумалось, что князь наверняка должен удивительно красиво петь. Ей очень хотелось бы услышать это, однако попросить было боязно. Девушке казалось, что она сегодня и без того слишком много внимания, времени и какой-то странной заботы потребовала для себя.
- Они были так коварны? – задумчиво спросила Андрэт у смеющегося эльфа. Колосок продолжил путешествовать по коже и теперь скользнул по ушку.
- Я? – такого вопроса аданэт не ожидала. Девушка бросила оценивающий взгляд на князя. В его  глазах плясали лукавые огоньки, так что признавалась Андрэт, как шагая в омут. – Очень. И тоже с детства.
Ведь не станет же эльф мстить ей за шутку? Пушистое навершие колоска пощекотало, тем временем, Аэгнору шею.

- Отчаяние в моем понимании – это упасть там, где стоял и все, -  мягко возразила Андрэт. - Всё, понимаешь? Замереть. А вы пытались сделать хотя бы что-то, вы нашли в себе силы двигаться вперед и отыскали путь, хотя и страшный. Наверняка, цена его была велика, но даже и она не заставила вас сдаться.
Девушка не знала, что сподвигло князя сказать, что пути назад не существовало. Наверное, это было что-то страшное, горькое и неприятное, поэтому расспрашивать аданэт не стала. Она сказала чистую правду, когда призналась, что спокойствие и уют Аэгнора ей важнее любопытства. Сейчас думалось лучшим выходом прекратить этот разговор, дабы не бередить былое.
- А если ребенок остался полным сиротой? – вдруг спросила Андрэт. Орки, время от времени появлявшиеся в этих землях и приносившие с собою горе, иногда забирали жизни обоих родителей.
- Так она перевернулась вместе с вами? – рассмеялась девушка. Пара мокрых подростков, с которых ручьями стекала вода, представлялась ей ярко, вплоть до недовольных неудачей мордашек.
- Со второй попытки? Или больше? – поинтересовалась аданэт. Ей казалось, что построить лодку  - слишком сложно, чтобы даже со второго раза всё получилось. Может, такая посудина и продержалась бы некоторое время на воде, но огрехов наверняка было бы немало.
- А чем различаются эльфы из разных народов? – задумчиво поинтересовалась аданэт. – Я уже догадалась, что цветом волос. Или ошиблась? – девушка бросила на князя быстрый любопытный взгляд. – Есть. Я, например, из народа Беора, но есть и другие.
Андрэт зевнула, прикрыв рот ладошкой. Несмотря на живой интерес, который вызывала в ней эта беседа, уставшей за день девушке хотелось спать. Она старалась бороться с этим, чтобы продлить сегодня, подарившее ей удивительную встречу, но, увы, силы её таяли.
- Мне просто не все равно, - улыбнулась аданэт, которой приятны были слова эльфа. – Мне хочется не просто услышать, но и понять, разобраться. Но ты принизил свои достоинства, князь. Ты очень хорошо передаешь то, что хочешь. Понятно, умно, но достаточно просто.
Снова мелькнула мысль о том, что хотелось бы услышать пение Аэгнора. Наверное, это красиво, особенно, если на его родном языке. Князь мог бы заметить на себе внимательный взгляд, но попросить аданэт пока не решалась.
- А как ты реагировал? – любопытно спросила Андрэт, продолжая водить колоском по коже князя. Пушистая метелочка на его конце прошлась по уху, добралась до шеи, оттуда пропутешествовала к носу, потом пощекотала щеку и лоб. Эльф ежился, но смех пока старательно сдерживал, а девушка… Какой-то бесенок внутри подначивал довести начатое до конца и заставить Аэгнора расхохотаться.
- Сдавайся, князь? – шутливо предложила Андрэт. – Засмейся, и тогда я тебя пощажу.
Колосок пощекотал шею, как место наиболее уязвимое и чувствительное к щекотке в большинстве случаев. Девушка хихикнула, продолжая водить им по коже. На этой волне на вопрос она ответила по инерции, особенно не задумываясь, во что это могло бы вылиться для неё.
- Ужасно, я сразу начинаю пищать и извиваться.

- Это тоже смелость, понимаешь? – улыбнулась Андрэт. – Может, ты со мною и не согласишься, но… Я, например, иногда бываю ужасной трусихой. Не знаю, смогла бы я отважиться на этот переход, да если бы за спиной все горело.
Решиться на что-то иногда было мучительно сложно. Аданэт сомневалась, колебалась между вариантами, особенно, если это могло коснуться кого-то еще, кроме неё. Тогда каждый свой шаг приходилось обдумывать вдвое тщательнее.
- Засыпали и не просыпались? От холода? – слова сорвались с губ раньше, чем мозг пронзила мысль, заставившая сердце похолодеть. – Они сознательно уходили, князь? От отчаяния?
Это было вдвое страшнее, потому что можно вытащить из полыньи, силком впихнуть сырую рыбу, но не вытряхнуть из чужой головы мысли о том, что все закончено и просвета впереди не будет. Конечно, надежды тогда действительно было мало. Андрэт понимала это даже из тех обрывков информации, которые дал ей Аэгнор. Однако Боромир так воспитал дочь, что даже сама мысль о том, что жизнь можно отринуть добровольно… Нет, эту аданэт приучили биться до конца, невзирая на любую боль.
- Это грустно, - вздохнула Андрэт. – С одной стороны вы уберегаете их от страданий,  а с другой… Я бы хотела, не смотря ни на что, чтобы после меня осталась на земле свидетельство нашей с супругом любви.
Мысль о семье пока была далека, наверное, для совсем еще юной девушки. Она пока не встретила того, с кем рядом, рука об руку хотела бы пройти жизнь и состариться. Рассуждения, плавно потекшие в сторону будущей семье, вдруг… Нет, не прервались. Но что-то царапнуло. Теперь в ранее верных и уверенно ложившихся на сердце мыслях казалась ошибка. Будто что-то неуловимо изменилось, сбивая стройный ряд мечтаний, но пока это нечто было еще сокрыто от Андрэт.
- Крутилась на месте? – рассмеялась девушка. – Мой брат как-то построил… Нет, лодкой это не назовешь. Посудину. Гордо привел меня пробовать на берег речушки. Ну мы забрались, уселись и попытались налечь на весла. Эта вредная лодка закрутилась на месте, но при этом умудрилась отойти от берега. Ох…. Меня тогда даже закружило до дурноты, пока мы старались как-то причалить обратно. Тогда ведь была ранняя осень, как сейчас. Плыть очень не хотелось, но, правда, пришлось.
До дома юные экспериментаторы бежали бегом, боясь, что отец станет ругаться. Боромир как раз выходил из дома, когда к нему подлетела пара промокших и продрогших сорванцов. Нет, отец не рассердился. Он безудержно смеялся, пока ставил воду и кутал переодевшихся в сухое детей в одеяло. Брат тогда даже надулся на него.
- Тоже внешностью, наверное, - пожала плечами девушка. – А еще характерами и тем, как ведем хозяйство. Знаешь, когда встречаешь человека из другого народа, то тоже можно натолкнуться на другие обычаи, как это было у нас с тобой.
Рассказ Аэгнора был очень интересен. Его было слишком мало, чтобы действительно составить представление об эльфах, но даже и он существенно расширил горизонты.
- А ты? – осторожно спросила девушка. – Ты умеешь петь? – и, помявшись, смущенно добавила. – Я бы хотела услышать.
Андрэт боялась показаться слишком смелой или навязчивой, но любопытство сейчас перевешивало все. Робость куда-то уходила с каждой минутой, и чем дольше аданэт общалась с князем, тем легче и свободнее чувствовала себя.
- А родичи? – рассмеялась Андрэт, не забывая водить колоском по коже эльфа, нарочно выбирая те места, где должно было бы быть особенно щекотно. Аэгнор пока боролся со смехом, мужественно не давая ему прорваться наружу, но надолго ли хватит его?
- Сам напросился, князь! – девушка зашуршала колоском в два раза быстрее и легче, уже едва-едва касаясь кожи, что было, наверное, еще щекотнее.
- Очень! – опасений касательно мести, могшей последовать за издевательства над эльфами, у аданэт пока не было.

- Тоже отчаяние? – спросила Андрэт, озвучив неожиданно вспыхнувшую догадку. В таком состоянии люди отваживались и на большее, делали то, что было выше не просто их способностей, но и человеческих возможностей вообще.
- Это… Это ужасно! – мысль о таком вот сознательном отказе от самого чудесного, что может быт, от жизни, казалась кощунственной. – Ведь смерть, именно такая, добровольная… Мне кажется, она убьет близких много сильнее…. Как можно не подумать о них?
Аданэт казалось безумием уйти самому. Где-то альтруистка по натуре, она была склонна в первую очередь думать не о себе, но о тех, кто рядом.
- Вы не можете быть идеальными, Аэгнор. Да и не кажется мне это таким уж недостатком или чем-то плохим. Это грустно, да. Но лучше счастливые дети, поверь. Ребенок войны, сирота, с завистью смотрящий на тех, у кого родители живы… Ребенок, который за лаской тянется к любому, кто готов её предложить, потому что ищет защиты… Это  страшно, князь.
Андрэт грустно вздохнула и опустила голову, чтобы упавшие на лицо волосы и тень скрыли её от эльфа. Ногти до боли, до четких красноватых полукружий  впились в ладони.  Девушка глубоко, судорожно вздохнула, пытаясь справиться с накатившими волной эмоциями и застывшим в горле комком слез. Ей пришлось видеть такого ребенка – мальчонку, семью которого вырезали орки. Воин привез его в Дортонион, чтобы пристроить здесь в какую-нибудь семью.
- Интересно понять, какую, - улыбнулась Андрэт. – Он потом все поправил, но я так и не знаю, как ему это удалось. А я бы хотела на днях дойти до реки… Пока еще довольно тепло, можно было бы попробовать напоследок помочить ноги.
Аданэт любила воду, воду во всех её проявлениях. Летом её было не вытащить из реки, особенно когда была маленькой. Тогда девочка сидела в воде до тех пор, пока не синели губы от холода. Тогда сердитый брат вылавливал упрямицу и заставлял отогреваться.
- Это даже интереснее. У других народов другие сказки, другие обычаи, - аданэт смущенно улыбнулась. – Я люблю про них слушать. А в детстве даже пыталась выдумывать свои сказки.
Девушка затаила дыхание от радости. Что бы там ни говорил князь, но ей казалось, что голос у него должен быть удивительным.
- Если тебе и самому этого хочется, - мягко улыбнулась девушка. – Или просто скажи что-нибудь на своем языке? Я всегда хотела его услышать, - аданэт снова смущенно покраснела. – Скажи, я не перехожу грань в своем любопытстве?
Андрэт не оставляло ощущение, что сегодня в её жизни случилось слишком много хорошего, чтобы надеяться на что-то еще. А тем более совестно ей было просить у князя, который уже довольно долго удовлетворял её любопытство.
- Наверное, это было действительно забавно, - улыбнулась аданэт.
Девушка проследила за взглядом Аэгнора, оценила пушистость метелочки на конце колоска, по которому он провел пальцем, и опасливо покосилась на эльфа.
- Ты ведь этого не сделаешь, князь? – колосок, тем временем, задумчиво прохаживался по коже Аэгнора.

- Надежда? – переспросила Андрэт. – С ней не так страшно, - улыбнулась девушка. – Да и как-то… Не знаю, как объяснить, но она держит на плаву, когда кажется уже, что море отчаяния сомкнется над головой.
Объяснить это было практически невозможно – только почувствовать, единожды самому пройти через боль, освещаемую только робким лучиком надежды.
- Они лишились надежды? – вздохнула аданэт. – Но это все равно жестоко, наверное.  Знаю, и люди так угасают, потеряв, например, кого-то дорогого для себя… Но я не знаю… Я бы цеплялась за тех, кто идет рядом. Лучше погибнуть, пытаясь помочь им и защитить, чем самовольно уйти.
Аэгнор понимал, кажется, что сейчас испытывала девушка. Она ведь вспомнила, как наяву, глаза того несчастного ребенка. И бесконечную надежду, которая плескалась на дне их. И абсолютно недетскую боль…
- Да… - тихо сказала Андрэт, борясь с собой и воспоминаниями. – Мне тогда было стыдно быть такой счастливой… Мне так остро хотелось помочь… Я разговаривала с этим малышом. Он попросил меня научить его жить самому, понимаешь? Он думал, что никто не станет заботиться о нем и был готов погибнуть, потому что слишком многого не умел, - Андрэт обняла себя руками за плечи, голос её дрогнул. – Сейчас у этого ребенка есть вторая семья, его приняли тот воин, что нашел мальчонку на пепелище, и его жена. Но до сих пор больно помнить, как он лежал в кроватке и укачивал сам себя, - аданэт, не выдержав все-таки, всхлипнула. Плечики её едва заметно вздрогнули, но девушка тут же постаралась взять себя в руки.
- Брат делал лодку без чертежа, - вздохнула Андрэт. – Он все на глазок делал, весьма и весьма примерно. А ты что-то чертил?
Девушка посмотрела на эльфа с любопытством – она мало что понимала в картах и, особенно, в чертежах,  но с удовольствием взглянула бы на нечто такое, если бы князь объяснил, что таится за всеми этими обозначениями.
- Очень. Нужно будет выбраться на днях.
Девушка негромко рассмеялась, когда Аэгнор спросил про сказки.
- Наивные. Про простых девушек, в которых влюбляются принцы и князья, потому что они умные и находчивые. И непременно со счастливым концом, куда же без него?
Аданэт посмотрела на князя задумчиво. Петь она любила, но… Не для людей. Скорее, тихонько мурлыкать почти себе под нос или напевать брату, когда он очень уставал и укладывался головой сестре на колени, позволяя перебирать волосы и усыплять тихими глупыми песенками.
- Не стану, - пообещала девушка, еще раз бросила на эльфа задумчивый взгляд и призналась. – Люблю, наверное. Только редко пою все же. Разве что мурлычу себе под нос, когда что-то делаю, или брату… Вот ему нравится меня слушать, он говорит, что лучше всего отдыхает когда может устроиться головой у меня на коленях и слушать почти детские песенки.
И вдруг в голове мелькнула странная, неожиданная мысль – при всем при том, что пела аданэт практически только для родственников, но князю она бы спела… Если бы он спросил.
- Ты лучше сдавайся! – со смехом предложила Андрэт, водя колоском по шее эльфа. – И тогда не придется неблагородно мстить.

- Ни голых инстинктах, - пояснила Андрэт. – Человек по привычке встает, готовит кушать, делает повседневные дела, но при этом внутри у него звенящая пустота. Это больно, страшно и сложно, так даже не жить – существовать, но у нас, людей, такое бывает. Иногда надежда снова возвращается к человеку, иногда он так и умирает без нее, - объяснения Аэгнора казались немного запутанными, но, в общем-то, верными и для людей, если только аданэт правильно поняла его. – Ваше понятие «эстель» очень похоже на то, что мы зовем судьбой. Хотя я и не уверена, что это одно и тоже.
Отчаяние – это, должно быть, страшно. Андрэт никогда не испытывала, к счастью, ничего подобного, но видела потухшие глаза тех, кто потерял надежду. Жизни в них почти уже не было, только глухая, беспросветная боль.
- Я не знаю, что и сказать… - тихо ответила эльфу девушка. От его слов по коже пробежал морозец, будто от ветерка. Слишком уж ярко представлялась Андрэт картина.
- Сложно избавиться от въевшейся в кровь привычки искать вину за собой, - пожала плечами аданэт. – Правда? – сияющая улыбка сквозь слезы, еще стоящие в глазах. – Мне это правда важно знать.
Знать, что то тепло, которое хотелось бы подарить, доходит до адресата, что оно ощущается им.
Аэгнор мягко коснулся кончиками пальцев сначала одной щеки, потом другой, стирая непрошенные слезы. Андрэт улыбнулась ему, благодаря за заботу и искреннее участие.
- Тоже не с первой попытки? – догадалась девушка. Разговор о лодках был ей интересен, как и большинство того, о чем они говорили с князем, но Андрэт решила его пока не продолжать. Краткость знакомства не позволяла понять, где снова проснулось напоминание о прошлой боли, но оно было. И это очень расстраивало аданэт. – Теперь забывай, чтобы не грустить, - пальчики легонько погладили ладонь эльфа и убрались с его руки, а их обладательница слегка покраснела.
Андрэт хотела сказать что-то еще, но Аэгнор запел раньше, и прерывать его она не отважилась. Пение его было удивительно красиво. Даже не понимая слов, аданэт чувствовала тот свет, то тепло, которое было в ней. Глаза закрылись сами собой, сколько бы не старалась девушка держать их открытыми, чтобы дослушать до конца и сдержать обещание и самой спеть. Андрэт задремала, уютно свернувшись в клубочек на траве и положив ладони под щеку.

- Наверное, просто вы ощущаете надежду острее, – задумчиво сказала Андрэт. – Мы можем жить без веры в то, что однажды настанет лучшая жизнь, пусть даже и для наших детей, внуков или правнуков. Вот только делаемся ли мы оттого счастливее?
Жизнь без надежды превращалась в лямку, которую приходилось тянуть. В ней не было просветов, радость и другие светлые эмоции ощущались как-то приглушенно, зато переживания терзали душу хуже раскаленных клещей.
- Лучше, - согласилась девушка. – Если винить во всем других, то со временем нос задерется до небес и ты перестанешь чувствовать других. Тебе будут казаться их переживания такими мелочными и недостойными, потому что они словно  бы зазря. И это будет роковой ошибкой.
Они плавно вернулись к необходимости держать сердце открытым. Аданэт ее признавала, потому что иначе очень многие важные моменты терялись, из жизни уходили краски. Это подчас могло быть болезненно, но нужно.
Глаза Андрэт и князя в который раз за этот вечер встретились. Девушка не смогла отвести взгляда, она замерла, глядя на Аэгнора и бездумно улыбаясь от переполнившего её душу в этот миг счастья. Ей было хорошо здесь и сейчас, ей будет хорошо завтра, потому что эльф обещал еще одну встречу, чтобы аданэт могла сплести ему обещанный браслетик. Стоило бы задуматься и связать одно с другим, но было слишком страшно. Невозможным казалось даже позволить себе мысль о том, что… О чем, так сформулировать и не удалось. Ощущение, образ не собиралось во что-то внятное. Внутри царил радостный, светлый сумбур.
- Зато вы научились, - пальцы убрались с руки эльфа, но аданэт казалось, что она еще ощущает их кончиками тепло его руки. – Мне кажется, такой выстраданный опыт лучше запоминается.
Невозможно чему-то научиться, не сделав этого самому, не сотворив множества ошибок, на которых и станешь понимать, как и что нужно делать.
От движения князя Андрэт шевельнулась, немного распрямляясь. Несмотря на плащ аданэт замерзла.

Девушка проснулась уже за середину ночи, ближе к рассвету. Села, зябко кутаясь в плащ, и осмотрелась, ища взглядом Аэгнора.

- А, может, она просто важнее для вас? Может, именно из-за этого ваши чувства сильнее и искреннее? – последнее утверждение, конечно, могло бы быть спорным, но Андрэт из слов Аэгнора показалось, что это было именно так. – Скажи, князь… Ты мог бы забыть свою любовь? Полюбить всем сердцем, а потом взять и полюбить еще раз, другую? А, может, даже и ту, вторую разлюбить и уйти к третьей? Мог бы так кто-то из твоего народа? – у людей такое, хотя и довольно редко, но случалось. Аданэт вдруг подумалось просто, что не только веру эльфы обретали единственный раз в жизни, но и другие важные вещи.
- Знала, к сожалению, - вздохнула девушка. – С такими тяжело, особено с моим характером. Я ищу вину за собой, а они тому и рады, они сгрузят на твои плечи даже то, что ты не делал.
Такие люди не умеют прощать, не умеют признавать ошибок и учиться на них.
Вместе с нитью, которая протянулась между Андрэт и Аэгнором в тот момент, когда взгляды их снова встретились, пришло в душу девушки не только счастье, какая-то неземная легкая радость, но и уверенность, что князя не стоит бояться или стесняться. Что он поймет, пояснит  и простит случайную обиду.
- Наверное, так даже лучше, - улыбнулась аданэт. – Так ты больше будешь ценить то, чего достиг.

- Выспалась, - Андрэт немного смущенно улыбнулась обернувшемуся к ней эльфу, пытаясь рукой пригладить встрепанные волосы. – А ты поспал? Прости, меня сморило так неожиданно, что я не смогла противиться. Так и не успела спеть тебе, как обещала.

- Верно, - кивнула Андрэт. Теперь она точно понимала, что значит эстель для эльфа. Да, это было действительно больше, чем было у людей.
- Нет, - покачала головой девушка. – Для нас любовь – не приговор и не вечность.  Иногда люди влюбляются один раз и на всю жизнь, иногда так и выходит, что они вступают брак, понимают, что сделали это не по огромной любви. И происходит супружеская имена, если человек встретит другую любовь и у него не достанет сил удержаться и сохранить верность. Тебе это мерзко, да?
Девушке вновь стало боязно, что князь воспримет ее слова так, что тень их падет на саму Андрэт. Страшно стало очернить себя самой в глазах Аэгнора, мнение которого вдруг стало таким важным… Аданэт бросила на эльфа тревожный взгляд украдкой, ища на лице признаки разочарования.
- Как говорит мой отец, ничего не поймешь, пока сам не добьешься, не сделаешь и не наступишь на грабли.

- Совсем? А когда тебе спеть? – Андрэт отчаялась пригладить разлетевшиеся пушистые пряди и принялась переплетать косу. Освобожденные от шнурка волосы плащом укрыли аданэт до пояса. – Красиво, - выдохнула девушка, откидываясь обратно на плащ, сползший с плеч, и забывая про распущенные волосы. – Звезды тускнеют… Синева и темнота словно переливаются в розовый и золотой… Ты любишь рассветы?

- Ты неправильно понял меня, князь, - качнула головой Андрэт. – Я хотела этим словом подчеркнуть, что для вас любовь – это действительно один раз и навсегда. Можно не сомневаться, что ты будешь любим до конца дней своих, если встретил свою вторую половинку, - девушка грустно вздохнула. – Их сердца отпускают старую любовь и встречают новую.  По крайней мере, я надеюсь, что это так, потому что думать, что причиной здесь будет только лишь любовь физическая – грустно.
Может, это и было наивно, но Андрэт верила в настоящую любовь. В ту, ради которой пожертвуешь всем. Ту, которая даст силы жить, которая озарит твое существование нежным светом.
Аэгнор говорил, что не осуждает, и на лице его не было видно разочарования после произнесенных Андрэт слов. Девушка немного успокоилась и выдохнула, поверив, что князь мудр и не станет судить о нем по тому, что сама аданэт только что ему и понарассказала.
- Да! – Андрэт рассмеялась вслед за эльфом. – Ты только представь, как ты идешь по саду, слушая птичек и глядя в небо, а тут они. Грабли. И наступаешь ты аккурат на зубцы, отчего получаешь рукоятью по лбу. Как думаешь, надолго ли запомнится такой урок?  - девушка видела, что выражение Аэгнору понравилось. – У нас есть еще другое – танцевать на граблях. Это когда жизнь тебя ничему не учит.

- Ты… Ты правда хочешь услышать? – было немного неловко, но в голову сами собой пришли слова. Аданэт запела, не дожидаясь ответа. Песня была о дорогах, которые ложатся под ноги подчас нелегко, но неизменно приведут однажды к счастью.
- Видел? – глаза девушка восхищенно распахнулись. – А каково это было? Видеть, как светило поднимается на горизонт? Это ведь удивительно, да? – аданэт повернулась на бок, чтобы лучше видеть лицо эльфа.

- Да, - кивнула Андрэт. – Наверное, это сложно отпустить и забыть чувства. А еще более нелегко тому, кого вот так забыли, - девушка вздохнула. Невероятно тяжело отпускать тех,  к кому ты привязался. Осознавать, что они больше часть твоей жизни.
- Не знаю, - пожала плечами аданэт. – Иногда, говорят, это как гром среди ясного неба. Ни ссор, ни разногласий… А чувства просто угасают. Хорошее место, как известно, пусто долго не бывает, вот его и занимают новые чувства.  Хотя я другого понять не могу. Если ты создал семью, то как можно даже засмотреться на другую женщину или мужчину? Зачем, если есть любимая или любимый. Или это не любовь тогда вовсе?
Андрэт запуталась. И следующий вопрос только усугубил ситуацию. Девушка надолго задумалась, погрузившись в себя. Действительно, чего она бы хотела от любви?
- Я могу, наверное, сказать только за себя, - наконец, подвела итог своих внутренних метаний аданэт. – Я бы ждала тепла, поддержки. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы любовь все-таки жила вечно.
И в этом слове было все, какой бы любовь не была. Наверное, если рядом с человеком тепло, то и все остальное перемелется, сладится и приложится. А без этого чувство может и угаснуть, наверное, хотя Андрэт этого все же представить не могла.
- Так ведь забудешь же… - рассмеялась девушка. – Бросишь второпях, а потом раз! Найдешь… - аданэт вздохнула. – Я так как-то раз наступила так. Сгребала листву, бросила на землю и убежала куда-то. Кажется, кто-то позвал. А потом в траве и не заметила, - Андрэт машинально потерла лоб, припоминая его теплую встречу с граблями.

- Не знаю, - пожала плечами аданэт. Ей казалось, что Аэгнор настолько хороший и светлый, что спросил бы даже и из вежливости.
Неожиданно было услышать, как эльф, поймав мелодию, подпевает без слов. Последнее слово отзвучало, и Андрэт затихла, ожидая реакции князя с затааенным волнением. Собственный голос ей казался какой-то хрипловатым по сравнению с его, так что отзыва аданэт побаивалась даже.
- Спасибо, - девушка смущенно зарделась от нежданной похвалы.
Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, вызывая у Андрэт приступ затаенной тоски. Ей было так легко и уютно рядом с князем, что хотелось продлить эти чудесные мгновения. Конечно, он обещал вторую встречу, но надеяться и действительно верить в это аданэт еще не смела, хотя, с другой стороны, знала, что Аэгнор не обманет.
- Жаль, что я этого видеть не могла… - вздохнула девушка. Она села на плаще и вернулась к недоплетенной косе. Пальцы ловко разделяли волосы на пряди и перевивали их между собой. Закончив, аданэт зашарила рукой рядом с собой, ища шнурок, но его нигде не было.

- Я не думаю, чтобы в одночасье, - с осторожностью сказала Андрэт. – Я бы, наверное, предположила, что это в чем-то похоже на случаи, когда уходит дружба. Тебе больно, грустно и одиноко. Ты чувствуешь, что человек тебе очень-очень дорог, но что-то стоит между вами. Непонимание, разошедшиеся интересы или нечто иное. Сложно сказать… Вы просто расходитесь, вас все меньше тянет друг к другу. Или у эльфов и дружба дается на всю жизнь?
Тема была запутанной, но интересной. Аданэт еще ни с кем не доводилось обсуждать ее, однако сказать, чтобы она не задумывалась, было нельзя. Очень даже задумывалась и искала ответ в надежде, что от этого охлаждения в отношениях есть лекарство.
- А тебе хотелось бы узнать, Аэгнор? – девушка снова опустила глаза, видя, что сказала, кажется что-то такое, отчего эльф погрузился в раздумья. Андрэт тоже замолчала, не мешая ему и думая сама. Так странно было, но тепло и поддержку она уже чувствовала от князя. И ей хотелось ответить ему тем же. Это не было дружескими чувствами, так чем же… Подумать о любви смелости пока не хватало, и мысли аданэт пребывали в полной растерянности. Такого ранее не бывало никогда, и Андрэт не могла и представить, чтобы князь вдруг… Нет, девушка тряхнула головой, отгоняя эти глупые, как ей казалось, мысли, чтобы не очаровываться зря.
- Да! – рассмеялась аданэт. – И заметь, они сделали это без объявления войны!

- Ты не только добрый, но и честный, князь, - улыбнулась Андрэт.
Девушка опасалась, что почувствует смущение, когда будет петь, зная, что Аэгнор слушает ее, отчего непременно собьется. Однако этого не произошло. Удивительно, но петь для князя оказалось так же легко, как для отца, брата или самой себя. Это открытие поразило аданэт.
- Спасибо, - Андрэт улыбнулась эльфу и принялась завязывать кончик косы шнурком. Вроде и было пора идти домой, чтобы родные не волновались, но так не хотелось… Девушка решила, что еще немного проведенного с Аэгнором времени сильно ситуацию не изменят.
- У меня с собой, кажется, есть хлеб и сыр. Не хочешь еще позавтракать?

Отредактировано Нэрвен (2015-04-10 18:21:44)