Несмотря на то, что тема была очень тяжелой для него самого, Феанаро все же сумел заметить, что Нельо рассердился. Сумел. Однако объяснил себе это все совершенно логично. Для его сына Нерданель была матерью, а мать... Что бы ни случилось, она всегда останется матерью и будет занимать то особое место в душе и сердце, которое было не дано занять больше никому. Это Пламенный мог понять. Может быть, даже больше и острее, чем другие. Может быть, нужно было поговорить с сыновьями о том, что случилось. Однако он не умел этого делать. Финвэ любил его, был с ним достаточно близок. Да что там говорить - ближе всех остальных (по крайней мере, так искренне считал сам Феанаро). Однако отец никогда не поднимал ту единственную тему, которую, наверное, стоило обсудить именно с ним. И Пламенный долгие годы варился в ней в одиночестве, понимая все так, как получилось у него и будучи не в силах доверить этот слишком личный вопрос кому-то еще. Вот если бы отец... Но тот всегда избегал. Потому не было ничего удивительного в том, что и сам нолдо тоже не только не решился, но даже и не помыслил о том, чтобы обсудить свои отношения с женой со своими детьми.
И теперь Нельо злился, оттого, что ему было больно, отказывался признать очевидное и спорил... Наверное, это был единственный случай, когда Феанаро понимал, что в данном случае ему не нужно добиваться согласия и понимания. Ибо он его все равно не добьется. Сам он, несомненно, был абсолютно прав, полагая именно Нерданель виновницей всего. Однако сын, ее сын, никогда не сможет признать мать виноватой. Потому что тогда... Нет, он не станет настаивать!
Но и признать то, что хотел сын, он был не готов и не в состоянии. Поэтому Пламенный счел за самое благоразумное просто промолчать в ответ. Что он и делал, пока не упал следующий вопрос. Настолько неожиданный, что Феанаро забыл о своем намерении молчать.
- Любовь? - с удивлением переспросил он, машинально отметив про себя, что сам-то Нельо до сих пор так и не встретил ту свою единственную. Может, и к лучшему, чтобы не испытывать потом вот такого же вот разочарования, когда тебя предадут после долгих столетий счастья...
- Это довольно сложный вопрос, - задумчиво ответил Феанаро, садясь на краешек стола, чем демонстрируя, что разговор он предполагает долгий и обстоятельный. И судя по тону, уже не такой личный и болезненный, как все остальное. - Я полагаю, что любовь - это бесконечное счастье, которое ты испытываешь по отношению к кому бы то ни было или чему бы то ни было. Когда ты понимаешь, что тебе это дорого. И оно дарит тебе радость, удовлетворение, восторг, блаженство только тем, что оно у тебя есть. Можно любить живое существо или неживое, можно любить творение рук своих или то, что создано другими, но все равно невероятно прекрасно...
Он оборвал себя, внезапно подумав, что Нельо спрашивал его не об этом. И если любовь - это счастье просто потому, что что-то существовало в этом мире... Нерданель продолжала существовать, слава Эру. Несмотря ни на что, муж никогда не желал ей зла. Однако В ЕГО ЖИЗНИ ее больше не было. Вот что было важно.
- Но иногда... - голос стал несколько хриплым, потому что неожиданно посетившее понимание было довольно острым переживанием и для него самого сейчас. - Иногда тот, кого ты любишь, уходит от тебя. Причем делает это в тот момент, когда ты меньше всего от него этого ожидаешь. Уходит, зная, что нужен, зная, что делает больно, зная...
Внезапно Пламенный снова замолчал, а потом заговорил уже совершенно иным тоном, уверенно и со скрываемой обидой:
- Ты задаешь мне вопросы, на которые у меня у самого до сих пор нет ответов. Но если хочешь знать, почему она ушла, тебе лучше спросить об этом у нее. Мне она так и не соизволила сказать. А если честно, то тебе лучше просто смириться. Я понимаю, как тебе плохо. Понимаю, что ты хочешь все вернуть назад. Я тоже хотел. Но она не желает. Поэтому едва ли в наших с тобой силах изменить то, что решено не нами. Поэтому давай уже оставим эту тему, неприятную для меня и довольно тяжелую для тебя самого. Я знаю...
Ох, как же в этот момент ему хотелось Нерданель просто придушить. Собственными руками. Потому что из-за ее вредности, упрямства и амбиций страдали дети. И смотреть на это спокойно Пламенный не мог. Пусть ему - но детей-то она мучает за что?! Феанаро соскочил со стола и сжал кулаки, пытаясь подавить внезапную вспышку гнева. Подавить. Иначе, если этот разговор продлится еще хотя бы пять минут, он немедленно отправится к бывшей жене (как звучит-то!) и выскажет ей все, что думает по этому поводу. И ему плевать! Нельо страдать не будет!
- Ты думаешь, что он тоже это делает? - заинтересовался Феанаро, услышав из слов сына только то, что ему было нужно. - Полагаешь, он тоже тайно кует оружие против нас? Тебе это Финдекано сказал или ты сам догадался? Есть какие-то основания так считать? И ты еще меня спрашиваешь, почему я использую меры предосторожности! - Начиная заводиться от своих же собственных слов, нолдо снова заметался по мастерской. - Не думал, что у него хватит смелости на такое! Но ему вполне могло хватить глупости и наглости! И это при том, что меня все пытаются убедить в его лояльности и хорошем отношении! Ложь! Все ложь! Как я устал от этой постоянной лжи с его стороны. И почему отец сам всего этого не видит?! Я должен был бы ему рассказать, предупредить. Но я думаю не только о себе, и я знаю, как невероятно его это расстроит... Да он будет просто убит, если узнает...
Пламенный остановился, сам потрясенный своей догадкой.
- Нельо, обеспечить мир и покой, когда кто-то уже намерен его поколебать, можно только уверенной силой. Слабость порождает желание завладеть тем, что тебе не принадлежит, малодушно воспользовавшись ситуацией и положением. Только сила остановит любые попытки позариться на чужое. Разве ты сам этого не понимаешь?
Слова о Финдекано Пламенный выслушал внимательно и молча. Он уважал дружбу сына, хотя и не вполне, возможно, ее одобрял.
- Нельо, я обещаю тебе, что как только это будет возможно, мы перестанем скрывать что бы то ни было. Тем более ,что ты точно знаешь, что я не замышляю ничего дурного, так что можешь быть спокоен. Однако сейчас еще не время. Сейчас сохранить некоторые вещи в секрете - правильно и рационально. Это - необходимость ради всеобщего блага, пойми это. Я не прошу тебя лгать, ни в коем случае. Но не рассказывать ему всего вполне могу попросить. И прошу, Нельо. Скажи ему то, что посчитаешь нужным, но не больше того, что в данной ситуации возможно и необходимо. Когда все выяснится, он поймет, что тебе нечего было скрывать, и что твои помыслы были благородны. А сейчас... не ставь его в ситуацию, когда ему придется выбирать между вашей дружбой и долгом перед своим отцом. Любой его выбор принесет тебе много боли и горечи. Не заставляй его это делать.