Менестрель нахмурился. Где-то впереди, среди нолдор, маячила длинная серебровласая фигура. Вот  дылда, пронеслось у него в голове. Он и не знал, что такие бывают - после смерти Тингола-то.  Лица синда он не видел, только слышал его перебранку с братом.
- Меч?
Он чуть пожал плечами. В груди резко стало холодно. Еще и от того, как на них посмотрел этот... эльф. Он ведь явно сделает все, чтобы они не узнали ответа на свой вопрос, раз уж он для них так важен.
- Мы... Мы теперь здесь хозяева.
Хоть и ненадолго. Задерживаться тут  никому не хотелось...
- А вот ты кто?
Очень уж похож был эльф на Тингола, очень... Но ведь такого не могло быть!

Майтимо, внимательно смотрящий в лицо синда, вдруг понял: узнал. Именно сейчас. Странно, что только сейчас. Ведь не мог же не знать, кто напал на Дориат!
- Как скажешь. Я - Маэдрос Феаноринг. Это мой брат Маглор.
Он чуть отступил назад, проследив глазами за клинком. Затем наклонился и поднял его, бережно и осторожно.
Меч Курво...
Сглотнул больной комок в горле.
Хочешь объяснений? Пожалуйста.
- Мы захватили Дориат. Диор убит. Что ещё ты хочешь услышать?
Он прищурился.
- Кто ты такой? И где наш брат?
Манера говорить и держаться, взгляд, осанка, одежда.... рост, наконец! Подозрения перерастали почти в уверенность.

Эвранин даже не успевала думать, куда бежать. Поворот, третий, пятнадцатый... она больше не знала всех этих коридоров и лестниц. Она больше не знала, что дальше делать.
Только бежать. Не спасаться - спасти малышку у нее на руках. Слишком маленькая, чтобы бежать сама, Эльвинг однако сосредоточенно молчала, не иначе чувствовала. И Эвранин была ей за это благодарна. Успокаивать Эльвинг тоже было некогда. А у самой от страха осталась одна решимость.
Только бежать. Гэрэт отстал, увел часть погони, и Эвранин больше не ждала его увидеть. Грохот сапог и меча тоже исчезли, Эвранин больше не слышала преследователя, видать - оглохла. От ужаса и переживаний, как оглохло ее сердце, закрылось ото всех страданий, что иначе могла слышать.
Бежать. Диор показал направление, но объяснять было некогда. Он сказал, она поймет, как окажется в безопасности, но Эвранин не представляла себе больше безопасности.
Она бы останавливалась до самого моря. Но за очередной дверью оказался совершенно неожиданный ковер, Эвранин запнулась, упала... кое-как успела извернуться, чтобы и девочка приземлилась на мягкий живот. Больно.. неважно.
Эвранин затаила дыхание, прислушиваясь. Тишина. Да - совсем тишина. Ни битвы, ни шагов. И комната странная: здесь не должно быть таких. Жилая, роскошная... странно: как в свое время покои короля Тингола. Очень похожи. Может быть, сюда сложили его вещи? Как напоминает...
Знакомый интерьер и тишина успокоили Эвранин, она перевела дух. Вечно бежать не выйдет. Можно переждать здесь. Нужно... на Эвранин смотрели уже очень голодные глаза, но заговорить девочка как будто не решалась. Бедное дитя. Живы ли ее родители?
- Посиди здесь, - она перевела малышку на ковер.  - Немного... я осмотрюсь.
Ноги горели огнем, и Эвранин не сразу сумела подняться на ноги, покачнувшись. Может быть, здесь найдется хотя бы вода... Эвранин плотно закрыла дверь, через которую вошла. Поколебавшись, заперла. Да, здесь можно оставить Эльвинг.
Эвранин приоткрыла следующую дверь осторожно и заглянула внутрь. Спальня еще больше напомнила о короле Тинголе, и даже на кровати лежал кто-то. Эвранин проскользнула внутрь, влекомая странной надеждой... но нет. Не король Тингол, не тот, кто уж точно навел бы порядок, как прежде. В кровати лежал незнакомый эльф, и в спальне, как Эвранин теперь могла ощущать, пахло кровью. Но ни следа битвы: только легкий запах. Да и выглядел сам эльф скверно, и - что вероятнее всего - нуждался в помощи, получил ее недавно... Но кто же оставил его здесь, перевязал?
Эвранин втянула воздух и метнулась в предыдущую комнату, взглянула на Эльвинг. Девочка свернулась калачиком на ковре. За дверью по-прежнему было тихо...
Нет. Кажется, это то самое безопасное место, о котором говорил Диор. Нужно разобраться с Эльвинг, потом с тем эльфом.
Самым разумным Эвранин сочла разместить обоих в одной комнате: так будет проще приглядывать. Так что Эльвинг было устроено небольшое "гнездышко" из найденных покрывал и подушек, а сама малышка даже не проснулась, пока няня переносила ее. Что ж - опыт... и безмерно уставшее дитя. Из покрывал выглядывало лишь бледное личико.
Пока искала теплые вещи для Эльвинг, нашла воду: маленький глоток себе, остальное - в запас. И можно просто отдохнуть, сев рядом с Эльвинг. Присматривать нужно было за обоими, и Эвранин не собиралась спать; но задремала, уронив голову на грудь.

Отредактировано Туркафинвэ (2017-09-03 22:31:46)

Тингол

Тингол уже взял себя в руки. Или, по крайней мере, сделал вид, что это было так.
- Если бы вы соизволили уведомить о том, что намереваетесь напасть, возможно, я и встретил бы вас с мечом в руке, - с холодным презрением отозвался он. - Хотя не всем дано резать глотки своим будто бы родичам. Диор не успел меня предупредить, как я понимаю. Я не собираюсь обсуждать с вами свой статус, как и не намерен отвечать на ваши вопросы, тем более в таком оскорбительном тоне. Можете гадать о судьбе своего брата до конца времен.

Тингол

- Я надеялся, что у вас хватит совести, - усмехнулся Тингол. - Впрочем, я почти и не надеялся даже.
Остальное он выслушал молча, усмехнулся, кивнул головой в знак согласия, скрестил на груди руки и демонстративно отвернулся. И только тогда бросил вполголоса:
- Ищите... Только ему не все равно, найдете вы его живым или не найдете никогда.

Майтимо не отвел глаз.
Он понимал.
А ещё понимал, что если бы не глупость и жадность короля Дориата, не было бы этой битвы.
Только сейчас не стоит говорить об этом.
- Пытался помочь? И... помог? Он жив?
Майтимо, конечно, обратил внимание на заключительные слова, но не стал на них реагировать. Ненавидеть врагов имеет право каждый.
Он очень старался подавить закипающий в душе гнев. Кажется, Элу решил вот так отомстить и теперь будет тянуть, мучая неизвестностью. Если вспылить, будет только хуже.

Тингол

Тингол внимательно посмотрел на старшего феаноринга. Надо же, как быстро закончилось ваше хамство и угрозы, как только речь зашла... Нет, он не собирался их намеренно шантажировать жизнью брата - это вырвалось само собой в порыве злости и было отвратительно по сути своей. Однако то, что они сделали с Дориатом, было не менее отвратительно.
Захватчики. Убийцы.
Ярость и ненависть, душившие его вначале, почему-то стали отступать и на их место приходила тупая пустота. Он желал удалиться от мира, и к чему это в итоге привело? К краху. К падению. К гибели всего, что столько веков прежде было ему дорого. Его страну пришли и разорили. И не Бауглир со своими прихвостнями тьмы. Не орки - эльдар из благословенных земель. Внуки и последователи его прежнего друга Финвэ... Родичи, предавшие родство.
Тингол размышлял над тем, что ответить собеседнику - потому что вариант не отвечать ничего он все же не рассматривал как слишком уж бессердечный, - когда в разговор вмешался второй брат. И не просто вмешался, а влез с обвинениями, нелепыми и бессмысленными. Но именно его вопросы заставили короля Дориата - ибо он вновь провозгласил себя таковым, - задуматься.
А что было бы, допустим, если бы он сразу, еще там в подземелье узнал свою находку? Бросил бы там умирать? Добил бы, пользуясь его беспомощностью? Ведь кровь на его доспехах и одежде, а также и на мече говорили о том, что он перед тем, как упасть, не цветочки собирал, а прикончил некое количество подданных короля Элу Тингола. Имел ли право он пощадить и спасти лютого врага?
- Вот видишь, - сухо заметил Тингол, в упор взглянув на Канафинвэ и позабыв, что вопросы старшего он так и оставил без ответов. - Ты сразу же подумал о мести, а мне это даже в голову не пришло. - Он усмехнулся. - Не буду скрывать, сейчас я желаю вам только зла, после того, что вы сделали я не могу испытывать к вам иных чувств. Но я не стал бы опускаться до того, чтобы добить раненого, не приходящего в себя. Даже, если бы знал, что он - ваш брат. Даже если бы это был один из вас. И если вы бы стали, то я в вас не ошибся.

Отредактировано Эталдет (2017-09-17 17:17:48)

- А как нужно?
Менестрель качнул головой. Тингол их ненавидел... ии с ответом тянул - специально ведь. Что было бы проще, ответить, да, или нет?  но  синда тянул, стараясь решить, как ему будет удобнее ответить. ну и... наверное, все же, наслаждаясь своей властью и их болью.
- И теперь,  когда ты сам знаешь  такую боль, ты решил  и другим дать ее почувствовать? Чего ты хочешь потребовть за ответ на наш вопрос?
А хочет ведь... пусть даже и сам еще не осознает этого.
- Не нужно... а ты уверен, что  он оценит это? Что не будет специально тянуть, желая нам отомстить?  Нет, _мы_ так бы не поступили. И нападать на вас... не стали бы, если бы наше дело можно было решить миром. Мы и пытались.  А ты сам, о чем думал ты сам, когда возжелал Камень?
В голосе менестреля была горечь. Он не отрицал крови на своих руках... но не хотел ее. У них просто выхода не было.  у Тингола?

Майтимо лишь покачал головой. Как надо... если бы он знал!
- Мне всё равно, оценит или нет, Кано. - это-то при чём?- И какая разница, что было бы если бы? Да, не стали бы, только он не поверит всё равно.
Он говорил негромко, повернувшись к брату. Услышит ли его слова Тингол, мало волновало. Просто хотелось прекратить этот бессмысленный спор.
- О каком статусе ты говоришь?
Феаноринг удивлённо посмотрел на синда. Статус... это ещё важно? Или он имел в виду нечто другое? Тогда пусть объяснит.
- Ты хочешь, чтобы  с тобой говорили, как с королём Дориата?
Он усмехнулся. Странные вещи бывают иногда важны или кажутся таковыми.
- Что же, по-твоему, мы должны делать? Называть тебя "король"? Этого достаточно? Или требуются какие-то особые церемонии?
Король... который привёл своё королевство - вот к этому. Король, в своё время не давший себе труда подумать о последствиях своих слов. Король, пренебрегший счастьем дочери ради непонятно какой гордости.
Король Дориата. Вот, что, оказывается, имеет значение - статус.
- Мы не хотим торговаться, король.- слово "торговаться" вызвало лёгкую гримасу отвращения, - Ни жизнью твоей, ничем другим. Нам просто нужно знать, где наш брат. И забрать его. Надеюсь, ты понимаешь, что мы будем искать его, пока не найдём и никуда не уйдём до этого времени?

Отредактировано Амбарусса (2017-09-18 06:42:19)

Тингол

Эру свидетель, Тингол был готов пояснить своим собеседникам всю сложность своего теперешнего положения и статуса. Готов, хотя  и вовсе не обязан. Но когда он увидел в словах рыжего феаноринга - что? издевку? насмешку? - он передумал и поджал губы. Нравится им это или нет, но им придется с ним считаться. Он все еще король. Нет! Он снова король своей страны и имел право...
На что именно он собирался отстаивать свои права, Тингол решить не успел, потому что снова вмешался второй брат, и тут... Вот это уже было слишком даже по самым широко трактуемым меркам. Лицо короля вспыхнуло гневом, который он не смог ни сдержать, ни скрыть. Невольно он сделал полшага в сторону Канафинвэ и резко бросил:
- Не тебе судить о том, что тебя совершенно не касается! Придержи свои грязные инсинуации при себе, предатель и убийца! Ищите! Можете перерыть тут все! Каждый камень, каждое дерево, каждую травинку! Ищите! К счастью, ваши поиски никогда не увенчаются успехом!
Тингол демонстративно развернулся к ним спиной и скрестил руки на груди, вполне себе отдавая отчет, что он в плену, а значит, в их власти. Однако гнев в тот момент превалировал над всеми остальными чувствами и тем более над разумом.

Эвранин не сумела отыскать дорогу к мирным грезам; а беспокойных... хватало вне сна. Спала она крепко, но чутко, и долго ничего не тревожило ее...
Пока она не ощутила на себе чей-то внимательный взгляд. Эвранин поднялась резко, вскинула взгляд  - верно, Король Диор отыскал их, где обещал!..
Нет. На Эвранин, почти что не мигая, смотрел тот самый раненный эльф, держа голову с видимым напряжением. Эвранин даже с удивлением поняла, что смотрит прямо и ясно прямо на него, стоя, оставив за спиной малышку: та все спала, в порядке ли?
- Кто ты? - синдарин, конечно, самый что ни на есть дориатский выговор. - Тебе... нужна помощь?
И тут же:
- Кто помог тебе? Когда он вернется?
Эвранин шагнула вперед осторожно. Здесь не могло быть врагов, в Дориате никто не стал бы лечить голда, если этот голда с самого начала не был своим, как Герет... только неясное предчувствие заставляло Эвранин осторожничать сейчас, в разговоре с раненым.

Тингол

Он все еще пылал гневом, но позволил себя увести, чтобы не устраивать отвратительных сцен. Нет! Он - король этой несчастной страны, и ничто не сможет уронить его достоинства - даже неволя и обращение с ним как с пленником. Пусть!
Он еще слышал, как за спиной феаноринги обсуждали бодрый план поиска своего брата, и усмехнулся на ходу: ищите! Стройте из себя тут, кого только пожелаете! Следы приведут вас максимум к лабиринту, в котором вы будете блуждать до конца мира, потому что завеса вас не впустит ни при каких обстоятельствах. Как и вашего братца - не выпустит! Никогда. И это если он еще выживет там один. Раны, насколько помнил Элу, были несмертельны, кровь он остановил и перевязал все, что было возможно. Однако сдвинуться с места тот при всем желании не сможет еще долго, а значит, ухаживать за собой тоже... От мысли, что в его комнате в его чистой теплой постели находился сейчас раненый, который может там прямо умереть и разложиться, Тингола замутило. И именно в этот момент он, удаляясь уже, услышал слова Менестреля: "... нашли же мы детей Диора...". Точнее, услышал-то он их несколькими мгновениями раньше, а вот осознал...
Тингол постарался не подать виду, полагая, что за ним могут наблюдать. Однако спина - безукоризненно прямая, - стала еще прямее, шаг невольно замедлился, и король побледнел, - но вот этого они точно видеть не могли. Он не обернулся и не остановился даже. Послушно следовал за своими тюремщиками, а в голове крутилась только одна мысль: дети Диора, внуки его дорогой Лютиэн были живы. Живы, но находились сейчас в руках своих злейших врагов, и потому сколько времени они еще проживут, их прадед не взялся бы угадать.
Вот теперь ему стало по-настоящему больно.

Как и опасался Майтимо, брата они найти не сумели. Ни сами, по сто раз проверяя каждый закоулок Менегрота, ни с собаками, которые только суетились и, даже вроде бы чуя что-то, не могли напасть на след.Попытка осанвэ натыкалась на прочную глухую стену.
Старший феаноринг чувствовал, как его постепенно одолевает отчаяние: Что, если Курво уже умер от ран, не получая помощи? А если жив, почему не отзывается - даже откликом?
Прошла неделя. Тингол сидел под замком в покоях собственного замка, Несколько раз Майтимо хотел пойти к нему и спросить - ещё раз. И подавлял это желание, потому что был зол. Очень зол, пусть даже понимал несправедливость, неправильность этой злости. Они были врагами, убийцами, захватчиками, и он не был уверен, что сам вел бы себя иначе на месте бывшего короля Дориата. Но он был сейчас не на его месте и не смог бы гарантировать, что не даст волю своей злости в разговоре.
Но время шло, и надо было что-то решать. Оставаться тут хотелось всё меньше и меньше, но уйти они не могли, пока не будет хотя бы что-то известно о Курво.
И Майтимо всё же решился. Может быть, за эту неделю Элу пришёл к выводу, что сидеть взаперти - путь даже в более, чем сносных условиях, всё же хуже, чем быть свободным. Или что лучше избавить Дориат, королём которого он себя так пафосно провозглашал, от присутствия врагов, чем держать их тут до бесконечности своим молчанием. Вряд ли... но попытаться ведь можно.
Он мысленно позвал Кано, предложив ему присоединиться, и направился к покоям "короля всего Белерианда".
С визитом.
Чтоб его...