Стратегический совет гостя Макалаурэ комментировать не стал, лишь кинвул, улыбнувшись краешком губ - мол, совет понят и принят к сведению, спасибо.  В одном тот был прав, хотя к этому менестрель уже давно пришел и сам, - им отчаянно не хватает именно тактики. Нолдор порой напоминали самих себя в пору "открытия" оружия. Мальчишки, увлеченно играющие в войну, самозабвенно размахивающие новыми блестящими мечами, для который важней сам азарт и красота движений, а не конечный результат. Разумеется, со временем они умнели и делали выводы, но все происходило медленно, очень, слишком медленно. Учитывая, что у их врага был куда больший опыт и в теории и в практике.
- Отлично. В таком случае мы уходим, чтобы не мешать. Помощник будет в ближайшие минут десять, равно как и все, что нужно для чертежей.
Макалаурэ посмотрел на майэ - ненавязчиво, не сверля того взглядом, но внимательно. Ему показалось или тот обрадовался возможности остаться в одиночестве? Если не показалось, то - почему? Устал от воросов и хотел скорей заняться делом? Или у него были еще какие-то сообажения по этому поводу? То, что тот остается в его шатре, менестреля не беспокоило ничуть. Тут не было ничего важного  - лишь его личные вещи да старые карты, сделанные еще в Амане и подправленные по ходу разведки. Он отметил про себя, что стои поставить у шатра пару верных. Очень не хотелось, чтобы гость имел возможность гулять по лагерю. Оснований не доверять ему пока не было, но не было и повода доверять. И опыт жизни в Смертных землях, показывал, что лучше перестараться в сторону недоверия. Увы.
Он хотел уже выйти сам и сделать знак братьям, что пора покинуть шатер, но появился один из верных. Судя по лицу, он бежал откуда-то и очень торопился. Макалаурэ заметил выразительный взгляд, брошенный в сторону майа. Он кивну Тьелканаро и обратился к гостю:
- Прошу прощения, мне нужно идти..
Выйдя на улицу, он с тревогой посморел на верного:
- Что стряслось, Тьелканаро?

Выйдя из шатра, Макалаурэ хотел было прямо сразу приступить к расспросам. но что-то ему помешало. Что-то было не так... не как всегда. И что именно, он понял лишь подняв голову. Небо... оно было не привычно темным с россыпью звезд. Оно словно светилось мягким серебристым светом. И шел он от странного, круглого светила... Менестрель, потрясенный , перевел глаза на верного.
- Это... это ведь совсем недавно появилось?
Конечно.. иначе бы заметили братья. И тот майа сказал бы...
Красиво как. В прохладно-серебряном свете верхушки деревьев казались синеватыми, а озеро - похожим на чашу из силимы..Что это? Подарок валар изганникам? Знак того, что они не забыты? Макалаурэ улыбнулся.
Впрочем, следующие слова Тьелканаро моментально стерли улыбку с лица.
- Это.... это не ошибка? Войско?
Но... это же невозможно. Второй Дом... дядя? Как они могли оказаться тут?

Обитатели лагеря тоже заметили новое светило - выходили из шатров, звали друг друга, стояли, подняв голову. Кто ты был в недоумении, кто-то откровенно радовался. И было чему....
Однако вторая новость была куда более... неоднозначной.
- Да, конечно... Спасибо. Ты можешь идти, Тьелко.
Ошеломленный известием, Макалаурэ какое-то время стоял на месте, не знаю, что думать и как действовать. Это казалось невероятным, но факты вещь упрямая. И вряд ли у дозорных случилось единовременное помутнение рассудка или массовые галлюцинации. Нолофинвэ тут. Каким образом - представить было сложно. Единственным путем, кроме моря, был Хелькараксэ,считавшийся непроходимым...Так. Стоп. Каким образом все случилось, уже не так важно. Теперь нужно было решать, что с этим делать.
Макалаурэ мысленно позвал остававшихся пока в шатре братьев... Они должны были знать.

Разумеется, когда братья - сперва Кано, привлеченный одним из верных, затем к Турко - вышли из шатра, Курво не осталось ничего иного, кроме как последовать за ними. Он вежливо раскланялся с их новым знакомым, давая, впрочем, понять всем своим видом, что их разговор еще не окончен, и что по меньшей мере он, Куруфинвэ, с радостью продолжит его. После чего выскочил наружу и... оторопел. Это новое серебряное светило... так похоже на одно из погибших Древ, и не похоже вместе с тем. Что же это - милость Валар, или их насмешка?
Затем до слуха донеслись слова Тьелканаро. Пятый побледнел и нахмурился. Нолофинвэ здесь. Как он и другие попали сюда, неважно; они здесь, и вряд ли грядущая встреча с ними сулит что-то хорошее. Впрочем... эльф резко тряхнул головой, словно призывая сам себя к решимости. Отец был уверен, что поступает правильно, когда распорядился сжечь корабли, а их отец - государь нолдор, и его решение должно быть законом. Значит, им нечего стыдиться.

Турко услышал легкий шорох и, чуть скосив глаза, обнаружил, что рядом стоит Пятый. Искусник выглядел удивленным, что, конечно же, было более чем естественным. А потом заговорил Кано.
- Раз вы уже слышали, то и объяснять нечего. Нолофинвэ здесь. Я поеду к ним. Один. Или с малым отрядом. Не нужно, чтобы они думали, будто мы встречаем их войной.
Третий тут же нахмурился и упрямо наклонил голову. Что это еще Менестрель выдумал?
- Если уж есть такая необходимость туда ехать, то, конечно же, не в одиночку. Я поеду с тобой.
Они и так были слишком беспечны. В результате - отец и Тельво пропали, Майтимо до сих пор не оправился от ран, да и оправится ли... Тьелкормо слегка тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли и снова посмотрел прямо в глаза Канафинве.
- Валар? Зачем?
Охотник пожал плечами. Он давно уже не пытался искать логики в поступках Стихий. Но иного варианта он просто не видел. Корабли так быстро не построишь, взять их Нолофинве было негде, а иного пути нет. Разве что... Турко поежился от пришедшей в голову мысли.
- Хелькараксе непроходим! Ты же сам это знаешь!
Это все знали. Невозможно воплощенному одолеть Вздыбленный Лед. Нет-нет, это самая бредовая мысль, какая только может быть. К тому же... раз уж они не рискнули, то Нолофинве тем паче не решился бы на такой поход. И все же Третьему было очень неуютно от всех этих размышлений.

Макалаурэ задумчиво посмотрел на Охотника. Он не был уверен, что это хорошая мысль. Что-что, а дипломатичность никогда не была свойственна Тиелкормо. А разговор с дядей наверняка будет.. непростым. Мягко говоря.
- Турко, я буду осторожен. И возьму с собой отряд.
Он же не собирался ехать совсем один! Это было бы верхом глупости.
На слова Куруфинвэ он кивнул.
- Я согласен с тобой, брат. Новое светило вряд было зажжено для нас... И вряд ли знаменует милость валар к нам.
Ради них стихии не стали бы трудиться. Но тем не менее свет невозможно дарить избирательно. И серебряный диск теперь стоял и над ними. И вопреки всем доводам разума в сердце шевелилась надежда.
- Хелькарксэ непроходим. Но как еще они могли попасть сюда?
Корабли построить точно бы не успели, даже если им помогли бы телэри... А те не стали бы помогать. А летать нолдор пока не научились. Значит - или помощь валар или Вздыбленный Лед...
- Я понял тебя, Курво. Ты прав. Отчасти. Но во-первых, если даже я буду один, то говорить стану от имени всех нас. И разве можно явить ему большее доверие, приехав малым отрядом? А во-вторых - кто-то должен остаться тут, в лагере. Не забудь еще о нашем госте. -Макалаурэ кивнул в сторону шатра. - Мы не можем доверять ему полностью. Кстати, я хотел бы услышать ваше мнение о нем.

- Я согласен с тобой, брат. Новое светило вряд было зажжено для нас... И вряд ли знаменует милость валар к нам.
Макалаурэ был прав, хотя и повторял очевидные истины. Впрочем, какая разница, что представляет собой этот серебряный шар в небе - последний привет от Светлых Владык, или подарок для оскорблённого Нолофинвэ. Главное - оно есть. И, возможно, послужит их целям.
- Хелькарксэ непроходим. Но как еще они могли попасть сюда?
Пятый усмехнулся.
- Ты ещё сомневаешься, Кано? Ведь это очевидно, им помогли. А вот зачем? Какие цели преследовали Валар, вот как следует ставить вопрос.
Хелькараксе никому не по зубам. Других кораблей нет. Вывод очевиден.
- Я понял тебя, Курво. Ты прав. Отчасти. Но во-первых, если даже я буду один, то говорить стану от имени всех нас. И разве можно явить ему большее доверие, приехав малым отрядом? А во-вторых - кто-то должен остаться тут, в лагере. Не забудь еще о нашем госте. Мы не можем доверять ему полностью. Кстати, я хотел бы услышать ваше мнение о нем.
Куруфинвэ с досадой закатил глаза. Пусть Менестрель хоть приедет туда вовсе в одиночку и без оружия, пока остальные отсиживаются в лагере этот маневр будет, по большей части, пустым занятием. Извиняться, так всем вместе.
Но... раз уж старший брат решил... к тому же, их неожиданный гость и вправду требовал присмотра.
- Этот майа здесь неспроста, брат. Смотрю на что угодно, он не рассказал нам и десятой доли того, что ему известно. И не собирался рассказывать всего. Если ты позволишь мне, я хотел бы поговорить с ним ещё раз.

Отредактировано Куруфин (2015-07-09 21:44:27)

Питьо принесся на место спонтанного семейного совета вслед за старшими, потому что как раз узнал о том, что в лагере кто-то появился и общается с братьями. Но пока он добрался до нужного места, он уже почти успел потерять к гостю интерес, потому что ему уже рассказали, что, со слов тех, кто его в лагерь и привел, он ничего не мог знать о самом главном сейчас вопросе в жизни. Не мог, не знал, а значит, совершенно не интересовал Питьо в настоящий момент. Но воспользоваться тем, что братья собрались все вместе, стоило.

К сожалению, он опоздал. Правда, задержала его не какая-то мелочь, а вполне даже серьезный вопрос - неожиданное появление на небосклоне странного источника света. Хотя и этот вопрос быстро утратил актуальность, ибо ничем не мог помочь. Когда Питьо появился, наконец, там, куда шел, братья уже покинули штаб-квартиру и разговаривали стоя в стороне прямо на улице. Младший приблизился, стараясь не привлекать к себе внимания до поры до времени и постарался догадаться, о чем шел разговор. Встрепенулся было, но появление в Эндорэ не только родичей, но даже и самих Валар, если бы они соизволили прибыть, интересовали бы его только в том случае, если бы помогло решить главную и самую важную проблему. Но нет, Кано поедет на какие-то глупые переговоры! А остальные опять будут носиться по окрестностям под видом охоты или разведки. Ничего нового.
Ну сколько же можно! Питьо молча смотрел, как братья попрощались. Возможно, они его и заметили, но никто никак на это не отреагировал. Ну и это даже к лучшему. Не будут лезть со своими ненужными нравоучениями. Все равно они не понимают. Никто из них не понимает. Ну и ладно. И пусть. Кано уедет. Турко... Нет, это не лучший вариант, чтобы нарваться. Оставался только один вариант, но, возможно, он был самый оптимальный. Приняв решение, Питьо приготовился проследить, куда направится Куруфинвэ, чтобы по возможности наверняка попасться ему на глаза. Момент был идеальный. Вместе братья были непробиваемы. А вот по отдельности... Стоило попробовать.

Кажется, тема транспортировки Нолофинвэ и его пристных потихоньку исчерпала себя. И то верно, к чему строить пустые догадки, когда скоро все и так станет ясно.
Кано отправился собираться в дорогу. Курво покачал головой, глядя ему вслед. Будь его воля, он предпочёл бы отправиться к прибывшим сородичам во всем имеющемся составе, и не стал бы распространяться Нолофинвэ о пленении отца и ране Майтимо.
Третий был по-прежнему мрачнее тучи.
- О чем ты собираешься разговаривать с этим? Моя бы воля, я бы с ним поговорил совсем иначе...
Атаринке тяжело вздохнул. Турко хоть и был старше, но умом и фантазией точно уступал.
- С твоей стороны это было бы довольно глупо, братец, - устало констатировал он. И бегло огляделся кругом. Нет, говорить здесь - совсем не дело, тем более что поодаль маячит ясно проглядываемая тень оставшегося Рыжика. - Пойдём в мой шатёр, нам следует кое-что обсудить.

НПС Таларет

Таларет сидел на стуле. На том самом, который был ему предложен с самого начала, - чуть в стороне от стола. Сидел он так уже довольно долго и размышлял, тем более, что и было над чем, и время представилось. Он принял решение занять это положение по многим причинам. Во-первых, место было выгодным, с него было хорошо видно, если кто-то войдет в шатер, что исключало возможность внезапного нападения сзади. Во-вторых, майа откровенно демонстрировал своему соглядатаю и охраннику, что никоим образом не только не покушается ни на один предмет в помещении, но даже и случайной возможности ознакомиться с чем-то не тем не имеет. Сидит культурно, никуда не лезет и терпеливо ждет обещанного помощника (вот интересно, кстати, пришлют, все-таки или нет?). Вообще Хуан вызывал у Таларета противоречивые чувства. Он чувствовал неприязнь и настороженность, но сам в ответ не испытывал ни того, ни другого. По крайней мере, он не боялся сородича ни в коей мере, ибо не предполагал ничего такого, что ему могли бы поставить в вину. Хуан не мог его знать и вспомнить, явно не умел прочесть того, что ему было не предназначено, и мог строить свои беспочвенные предположения столь же успешно, что и сами остроухие. Но никакого преимущества ему это все равно не давало. Зато сам Хуан вызывал у темного если не презрение, то как минимум недоумение. С какой бы стати майа (а ошибиться в этом Таларет не мог) стал принимать животный облик и жить вместе с эльфами в качестве кого? Охотничьей собаки? Соглядатая? Или это он на самом деле управлял этим лагерем? Нет, непохоже было. Остроухие вели бы себя тогда совершенно иначе. Тогда что? Это было весьма интересно, но у Хуана ведь не спросишь, а значит, придется догадываться самому. Сородич неприязненно следил за каждым его движением, и Таларет решил двигаться поменьше, чтобы его не раздражать лишний раз и не отвлекаться, ибо было еще в-третьих. А в-третьих, было то, что в лагере явно случилось что-то неординарное. Об этом свидетельствовал и поспешный уход принцев одного за другим, и появившаяся у дверей охрана (все-таки решились, ну-ну...). Жаль, что не было окна, и невозможно было определить, что же там снаружи происходило. Оставалось только терпеливо ждать, и рано или поздно любая даже скрываемая информация вылезет наружу так или иначе. Только набраться терпения...
Когда на пороге появился один из принцев, не просто появился - влетел, было совершенно очевидно, что он взбешен донельзя. Долгое время работавший с сознанием и эмоциями, Таларет угадывал даже мельчайшие их проявления, а тут и угадывать было нечего. И что же это его так разозлило? Интересно, весьма и весьма любопытно... Понимая, что любое его движение будет трактоваться не в его пользу и лишь еще больше подогреет раздражение гостя-хозяина, к чему тот, вероятнее всего, и стремится, майа не сдвинулся с места. Он продолжил сидеть на стуле, где и сидел, совершенно спокойно, со сдержанным любопытством на лице взирая на вошедшего.
- Что-то случилось? - вежливо поинтересовался он. - Вы все так быстро ушли, а обещанный специалист по картографии так и не явился... - Таларет замолчал, ожидая ответа. С этим собеседником следовало придерживаться именно такой тактики. Многословие, хорошо работавшее со старшим, этого будет только еще больше раздражать. Отлично, помолчим! В чем проблема-то?

НПС Таларет

Вошедший не услышал обращенных к нему слов. Или не захотел услышать. Что ж, это свидетельствовало только об одном: ему было неважно, что скажет собеседник. Ибо он не пришел беседовать. Тогда зачем же ты явился, сокровище ненаглядное, да еще в таком паршивом настроении?
На старшего хорошо действовали проникновенные истории, и если бы не явились братья, возможно, можно было бы добиться гораздо больших результатов. Этот же явно был образчиком совершенно иного характера, а значит, и действовать с ним следовало по-другому. Таларет не торопился, давая возможность вошедшему проявить себя как можно больше. И не ошибся в своей тактике. Майа поднял на Феанариона взгляд, внимательный и спокойный, не вызывающий, не агрессивный (ведь именно этого остроухий и хотел – найти к чему прицепиться и добавить к уже имеющемуся раздражению критическую каплю. Знаем, плавали, подыгрывать не будем). Посмотрел в его лицо и понял, что не ошибся. Гончая взяла след, и Таларет чуть было не подпрыгнул на месте, едва заставив себя скрыть все это от наблюдателей. С этим эльфом определенно было что-то не так. А это значило… Это значило, что он не ошибся. В Амане действительно что-то произошло. Что-то очень важное, из ряда вон выходящее, после чего остроухие принялись жечь корабли за своей спиной и смотреть. Вот так странно смотреть. Необычно. Таларет внутренне весь сжался в пружину, понимая, что вот оно, нащупал. Что именно, он еще не осознал, но всем своим существом был уверен, что не ошибся.
Феанарион смотрел на него с нескрываемой неприязнью. Допустим, у него был скверный характер, и он вообще мало кого любил. Допустим. Он не доверяет первому встречному, особенно после того, что случилось. Тоже вполне может быть. Он считает его врагом и жаждет расправы… Стоп! Таларету много десятков если не сотен раз приходилось доводить собеседников до состояния, когда те желали его смерти. В половине случаев они даже бросались на него со всем подручным оружием. Но тогда это было не то. Бешенство. Отчаяние. Ненависть, активная и сметающая все на своем пути. Ничего из этого майа не видел сейчас. Остроухий смотрел на него и… казалось просто хотел его убить. Очень хотел. Но пока еще что-то его останавливало. Таларет обалдел от такого наблюдения и понял, что миссия его уже окупила себя сотню раз. Такой удачи, как эта неожиданная загадка, он и предполагать не мог. Теперь только не спугнуть… Хотя, темный не был бы профессионалом, если бы не был уверен, что справится с любой, даже нештатной ситуацией.

Все это пролетело в сознании за несколько мгновений. А теперь следовало все-таки что-то ответить, был ведь какой-то вопрос… Ах, да! Зачем он сюда пришел. А вот зачем ты сюда явился, это гораздо интереснее. Но это спрашивать пока было нельзя. Преждевременно.
- Не очень-то ты похож ни на смущенного, ни на запуганного, - доброжелательно и без тени усмешки произнес Таларет, не вставая, только глядя в лицо собеседнику. Не вызывающе, нет, не в глаза. Но в лицо, открыто и без тени страха. Сказать, чтобы майа не отдавал себе отчета в том, что определенным образом рискует в своей миссии, было нельзя. Таларет прекрасно это понимал. И он вовсе не был сумасшедшим фанатиком, готовым сложить голову за своего повелителя (к счастью повелитель об этом не знал). А вот за возможность «подергать тигра за усы», пройти по лезвию бритвы и вернуться назад темный майа был готов пойти на многое вплоть до развоплощения и, возможно даже, полного небытия. Если оно того стоило. Он не особо ценил свою жизнь. Зато он наслаждался моментами своих безумных экспериментов, казалось, живя по-настоящему только в них.
Таларет понимал, что остроухий считал себя сейчас хозяином жизни и ожидал от него как минимум страха, или агрессии, или глупости, чтобы дать повод. Ага, сейчас же, дождешься! Он продолжал спокойно сидеть, закинув ногу на ногу, и глядеть на собеседника снизу вверх.
- Ты ведь все равно мне не доверяешь, так какой смысл задавать вопросы? – поинтересовался майа с любопытством. – Что бы я ни сказал, тебе ведь все равно не понравится. Так скажи лучше сам, что ты хочешь от меня? Я постараюсь по возможности удовлетворить твое пожелание.

НПС Таларет

Остроухий ожидаемо шагнул в его сторону, и «верный пес Хуан» тут же оказался рядом, ткнувшись в руку как настоящая собака. Интересно, очень интересно, но сейчас было не время отвлекаться от основного действия. Отметить – да, но пока достаточно. Подниматься навстречу он тоже не стал. Во-первых, такая позиция устраивала его больше, позволяя вполне естественным образом не встречаться глазами, чего было бы трудно избежать, стоя лицом к лицу. Да и подобное противостояние выглядело, да и было бы, достаточно агрессивным, для того чтобы… Да для всего. Вообще, вызывающе, а вызывать он пока никуда никого не собирался. Да и встать медленно в такой ситуации уже не получится, а делать резких движений не хотелось: кто знает, какая реакция может последовать чисто машинально. Не объяснишь ведь потом, что ничего плохого не хотел.

Таларет уже собирался было ответить что-то насчет того, что доверие нужно прежде всего им самим, а не ему, когда упала фраза, от которой готовые слова моментально застряли в глотке. Даже изображать удивление не пришлось: оно было совершенно искренним и глубоким. И едва ли майа сумел бы его скрыть, хотя он и не пытался.
Нет, его много раз собирались убить. Пытались. Желали. Мечтали. Испепеляли взглядом. Кидались в порыве отчаяние. Но ЭТО БЫЛ НЕ ТОТ СЛУЧАЙ. Таларет точно знал, что нигде не прокололся, и у остроухих на него ничего не было. Совершенно ничего. Вот абсолютно, кроме беспочвенных подозрений. А это значило… Это значило, что сейчас принц нолдор из Амана угрожал айну, которого НЕ СЧИТАЛ ТЕМНЫМ. Что же там произошло-то, во имя повелителя?! Остроухий угрожал смертью ПЕРВОМУ ВСТРЕЧНОМУ майа, который ничего плохого, по сути, ему еще не сделал. Что это было?!
В первые доли мгновения Таларету остро захотелось довести дело до конца. Ведь такой подарок Темному вале, как эльф-убийца, причем не безумный, не отчаявшийся, убивающий не орков, а просто кого попало, это был подарок, за который можно было рассчитывать на многое. Тут и искажать уже никого не надо будет – готовый экземпляр. Зачем шеф возится с этим Рыжим щенком, толку все равно будет ноль. Зато вот этот, его брат… Убей – и ты будешь наш, даже если ты сам сейчас считаешь иначе. Один шаг в объятия повелителя, и они наконец-то победят. Победят вековое упрямство остроухих и их снобизм, заставляющий их умирать, но не сдаваться. Неужели в Амане вывели новую породу эльфов, или же повелитель не просто избавился от их короля и стащил камни, но и остроухих наконец-то испортил. Окончательно и бесповоротно. Убей сейчас – и рано или поздно ты перейдешь на нашу сторону, ибо мы все перешли на нее именно этим путем. Давай же, детка! Один шаг! Моргот ждет тебя!

Рука эльфа легла на рукоять кинжала, и Таларет напрягся от ожидания.
Он не боялся смерти, она ему не грозила. Он стоял на пороге уникального эксперимента, величайшего за многие столетия. Он мог снискать благосклонность повелителя и существенную награду. И все же майа не спешил. Развоплощение должно было быть ужасно неприятным (Таларет не мог сказать наверняка, он еще не пробовал ни разу, и в принципе, было любопытно, но все же…). Физические повреждения фана весьма болезненны (проверено на себе неоднократно). И в общем-то, логика говорила, что вовсе необязательно было жертвовать собой вот так уж буквально. Уже то, что остроухий ХОТЕЛ его убить, было значимо. С этим можно было работать, не доводя до критической точки. И это тоже могло дать свои, весьма неплохие и интересные результаты. Малодушие или рационализм? Таларет не страдал комплексами, потому однозначно склонялся ко второму варианту оценки своих мотивов. Спровоцировать и развоплотиться он всегда успеет. А пока…

- И что тебе это даст? – спокойно полюбопытствовал майа, игнорируя таким образом все предыдущие вопросы и не акцентируя внимания на том, что слышать подобное из уст эльфа само по себе было невероятным. Он удивился уже, этого хватит. Остроухий видит все равно сейчас только себя, сработаем на Хуана. На всякий случай.
- Убив меня, ты не узнаешь, основательны ли были твои подозрения на мой счет или нет. И твои братья не узнают. Но они явно спросят тебя, почему ты это сделал. За что? Скажешь им, что убил первого встречного просто потому, что он тебе не понравился? Тогда чем тебя не устраивают орки и Моргот, которые поступают точно так же?
Таларет медленно поднялся и вот теперь посмотрел будущему убийце в лицо, ожидая ответа.
- Я все равно не умру, а тебе с этим жить до конца своих дней. Ты всегда убиваешь тех, кто тебе не нравится?
Ответь! Или убей!

Разговор с Третьим вышел отнюдь не из легких. Впрочем, Искусник и не ожидал, что будет иначе. Самое главное - результат, а именно, то, что Турко, что бы он ни говорил, как бы ни сопротивлялся здравому смыслу, в конечном счете сделал для себя какие-то выводы. И судя по всему, выводы правильные.
Когда брат ушел, Куруфинвэ приготовился было отдохнуть - опуститься на кровать, закрыть глаза и немного подумать, самому хорошенько осмыслить все события этого дня. Но одиночество ему не грозило. Не успел Турко уйти, как в шатер с видом героической решимости вошел Питьо. Пятый немного поморщился - этот-то откуда тут взялся? Еще недавно он слонялся по лагерю, вероятно, с целью узнать что-нибудь об их загадочном госте. Возможно, потерпев неудачу, он решил пойти на крайние меры - просто поинтересоваться у братьев. Возможно... что ж, поглядим, спросим.
- Питьо, ты что-то хотел? - с легкой, немного усталой улыбкой произнес Феанарион. - Или просто так зашел?

Кажется, майа был удивлен. Чем? Да неважно! Мало ли, что может впечатлить бродячего Айну. Вот только, скотина такая, он так и продолжал с невозмутимым видом восседать на прежнем месте. Заррраза! Хоть бы какой, крохотный повод - и все закончится очень быстро.
- И что тебе это даст?  Убив меня, ты не узнаешь, основательны ли были твои подозрения на мой счет или нет. И твои братья не узнают. Но они явно спросят тебя, почему ты это сделал. За что? Скажешь им, что убил первого встречного просто потому, что он тебе не понравился? Тогда чем тебя не устраивают орки и Моргот, которые поступают точно так же?
Тьелкормо снова рассмеялся. На этот раз несколько иначе. В этом смехе было и презрение к собеседнику, и злость и хорошая такая доля безумия. Знал бы этот идиот КТО перед ним! И что сам он далеко не первый встречный, на которого поднимет оружие нолдо.
- Это мне даст покой, - хрипловато, с усмешкой проговорил эльф. И продолжил не без язвительности. - Я не любопытен - переживу муки неизвестности. А мои братья давно привыкли, что объяснений с меня требовать бесполезно.
Нолдо чуть прищурившись посмотрел на майа. И в его взгляде мелькнуло что-то помимо ненависти и жажды крови. Вот только что?
- Я все равно не умру, а тебе с этим жить до конца своих дней. Ты всегда убиваешь тех, кто тебе не нравится?
Все, финал. Выдержка Охотника, которой и так было чуть, окончательно разошлась по швам на мелкие лоскутки. Эльф ударил. Нет, не ножом в сердце или горло. А кулаком по наглой майарской физиономии. Казалось, он вообще забыл о том, что у него есть оружие. За первым ударом последовал второй, третий... Эльф, кажется, даже не слишком понимал, достигают ли они цели
- Ненавижу!... Твари!... Все вы... одной... породы...