НПС Линтенис

- В этих землях никто не живет... - повторила женщина то ли в ответ на вопрос, то ли полагая, что с первого раза ее не поняли. - Пока вас не было, никто не жил... Наверное.
Линтенис искренне хотела ответить на любые вопросы, и в то же время боялась их, понимая, что своими ответами неизбежно причинит боль тем, кто ничего плохого ей не сделал. Она была не виновата в этом ни капли, но ей было тяжело это осознавать. Само ее существование тут... Невыносимо было ощущать себя орудием зла и быть ничего не в силах с этим поделать. Ужасно было то, что эти эльдар, от всей души желавшие ей помочь, потом отвернутся от нее с отвращением. И это хорошо, если только так. Впрочем, ничего хорошего она давно уже не заслуживала.
- Они знают очень много способов убить, - продолжила Линтенис, и голос прозвучал хрипло и глухо. Для нее слова были не просто словами. За каждым стояло реальное воспоминание, от которого она, может быть, и хотела бы избавиться, да только вряд ли получится. - Разница только в том, сколько времени ты будешь мучиться перед смертью и как сильно. Я видела... некоторые. В реальности и нет. Мне показывали... Мастер кошмаров, он так велел себя называть... - Она села на постели, обхватила себя руками за плечи, подтянула колени ближе к груди, сжавшись в комок, и бросая беспокойные взгляды на дверь. Воспоминания были мучительны. Женщина заставила себя снова посмотреть на собеседников и продолжить эту коллективную самоэкзекуцию. - Если пленник может еще работать, его в итоге отправляют в каменоломни, а если нет - его ждет смерть. Нас могли убить и там же на месте, но им захотелось так... Они сказали, мы будем умирать несколько дней на скале. Нас было только двое. Больше никого. Я не знаю, насчет других, я видела разное... И слышала тоже.

Отредактировано Эталдет (2016-04-24 17:00:18)

Турукано слушал.
Просто слушал: он мог себе позволить такую роскошь в отличие от Макалаурэ, которого... Кузен отличался богатой фантазией, а пищи для неё было с избытком.
Сквозь жалость и сострадание у Турьо отчетливо прорезалось раздражение на Линтенис, ждавшую непонятно чего от хозяев лагеря и от Кано лично, похоже. Выделяла она его вполне явно: как лорда или почему-то ещё... странно.
Что-то в поведении женщины напомнило их недавнего гостя.
Тот тоже чего-то ждал от них и непонятно, дождался ли.
Раздражение это было не к месту и очень так не ко времени, поэтому дальше расспрашивать Турукано не стал: не хватало еще перепугать или обидеть её. Промолчал, дождавшись, пока заговорит Макалаурэ и коря себя за странное чувство, а когда Кано задал вопрос, перебить его уже не рискнул, боясь запутать и сбить бывшую пленницу ещё больше.
Ты... словно все время думаешь о ком-то. - нет... не так, но очень близко, очень... посмотрел внимательно на Линтенис и даже дыхание затаил.

НПС Линтенис

- Мастер кошмаров... - повторила женщина очень тихо. Было видно, что этого имени она боялась. Даже находясь от него очень и очень далеко. И ненавидела его всеми силами своей души. - Майа... Они служат им. Они хуже, чем орки. Орки просто злые и жестокие. А эти... безжалостные и изощренные. Они могут придумать такое, что оркам и не снилось... - Линтенис поежилась и крепче обхватила плечи, пытаясь то ли спрятаться, то ли согреться. - Иногда они делают это в реальности. А иногда... Он чарами насылал сны, видения, которые не отличишь от реальности. И там... там можно было переживать одно и то же много раз... До тех пор, когда уже боишься даже глаза закрыть и не понимаешь, реальность вокруг тебя или кошмар... Некоторые сходят с ума, не выдержав его игр...

Следующий вопрос собеседника прозвучал как раз в тот момент, когда открылась дверь и вошел. Линтенис подняла глаза на входящего...
- Нет! - с криком женщина откинулась на подушку, закрываясь рукой от того, чего видеть не хотела, как будто бы от удара. - Не надо! Пожалуйста! Это все сон! Кошмар! Ничего не было, ничего!..

Действительно, зачем?
Так измучить живое - тоже, в общем-то, труд, и цели Турукано понять не мог. Может, чтобы запугать родичей Феанаро? Но это уже отдавало безумием.
Рассказывая о Мастере кошмаров, Линтенис, кажется, обо всем вокруг позабыла и насторожившие Турьо нотки ушли. А вместе с ними -  и странный отклик.
Кузен опередил его с вопросом и с действием: сам Турукано сидел ближе к двери, чем Макалаурэ и, пока кузен занимался гостьей, отвлекся на шум.
Кажется, кто-то решил взять целительскую штурмом. Слышались стук, голоса целителя и, кажется, Питьо.
Питьо! Турукано встал, шагнул, сам не зная, зачем, к двери  почти столкнувшись с бледным отчаянным рыжим. И тут закричала Линтенис... слышал ли Питьо брата, Турукано не понял, поэтому шагнул мимо кузена, чуть тронув того за плечо и выглянул в коридор.
- Тише, ты ее напугал.
Злой и встревоженный целитель оказался прямо в двух шагах.
- Там нужна твоя помощь, - обратился к нему и кивнул на комнату

НПС Линтенис

- Зачем? - повторила женщина с легким недоумением. - Не знаю, зачем. У них много разных целей, но никогда среди них нет ничего хорошего. Они могут вызвать в вашем сне кого-то, кто вам очень дорог, и делать с ним все, что захотят... А сон ничем не отличается от реальности... - Говорить об этом ей было невероятно трудно. Было видно, что Линтенис преодолевает себя, чтобы вытолкнуть каждую фразу. Ей велели отвечать на все вопросы. Но некоторые были настолько личными, так сильно задевали за живое, что терпеть было очень трудно. Она куталась в наброшенное на плечи покрывало, но не чувствовала тепла. Воспоминания словно вымораживали изнутри, и ничто уже не могло согреть и защитить.
Появившийся на пороге рыжеволосый эльф настолько неожиданно напомнил обо всех событиях в Ангамандо, а кроме того был так поразительно похож... Женщина не смогла сдержаться, на мгновение потеряв над собой контроль и подумав, что все произошедшее ведь могло быть очередной иллюзией, изощренным издевательством Мастера кошмаров, о котором только что ее заставили рассказать. Сейчас он снимет чары, и выяснится, что ничего не было, они по-прежнему в Твердыне...
Собеседники заметались по комнате. Один побежал за целителем, второй налил ей воды. Линтенис смотрела только на вошедшего, который к тому же сделал несколько шагов и приблизился к кровати. Она впилась в него отчаянным, безумным взглядом и тут... Рыжий эльф был похож, очень похож, н овсе же это был НЕ ОН. Опытная узница без ошибок могла определить товарищей по несчастью и отличить их от тех, кому посчастливилось такой участи избежать. Этот был чем-то измотан, устал, нервничал, однако НИКОГДА НЕ БЫЛ в Ангамандо. Осознание было мгновенным, и несчастную стало немного отпускать. Она жадно пила воду, не сводя взгляда с НЕ ЭТОГО эльфа.
"Брат... Питьяфинвэ..." Все правильно. Ей говорили о брате, но встреча оказалась слишком неожиданной.
"Что случилось?"
Линтенис отдышалась и, казалось, немного пришла в себя.
- Мне показалось... Я видела... там... в крепости... Так похож, что я подумала...

НПС целитель.

Когда  в целительскую пришел еще один из лордов... уже тогда эльф понял, что это чревато  новыми проблемами. Да что им всем не сидится...  где угодно, но только не здесь.  Неужели новости были настолько важными, что всем хотелось услышать их собственными ушами? Братьям они не доверяли, или любопытство замучило? Судя по виду пришедшего,  переспорить или остановить его было нечего и пытаться.  Он, все равно, попытался, конечно, но не вышло. Питьяфинвэ просто отодвинул его в сторону и... и прошел в комнату.
Целитель прикрыл глаза и плотно сжал губы. Вот сейчас он успокоится, возьмет себя в руки... На это потребовалось е много времени, минута, может две. Но и этого, похоже, оказалось достаточно. На пороге его уже встречали, не дав войти.
- Что случилось, - коротко спросил он попавшегося ему на глаза нолофинвеона.

НПС целитель.

Лицо эльфа еще больше помрачнело. Что значит... лордам нехорошо?
- Да что такое вы там творите?
Он покачал головой и шагнул в комнату. Мда... Похоже, тут все трое должны были вот вот упасть в обморок. И вопос дня был - как их теперь разогнать, напоить таки успокоительным и заставить лечь. Лордов особенно,  женщина вряд ли стала бы сопротивляться  его рекомендациям.

НПС Линтенис

Линтенис сама испугалась той реакции, которую вызвали ее слова. Ей стало очень неуютно от того, что сама того не желая, она доставила такие страдания. Оказывается, причинять боль другим было тоже... больно. Пожалуй, даже намного хуже, чем перетерпеть собственные мучения. И самое ужасно было то, что в данном случае она ничего не могла бы сделать при всем желании, потому что тот несчастный рыжеволосый эльф на самом деле был узником Ангамандо. Это не было ложью, и именно поэтому было еще тяжелее. Он погибнет там, а его братья здесь будут очень страдать, но ничего не в силах будут для него сделать. Его... его как будто бы и не существовало уже. Хотя на самом деле он все еще был жив (вероятнее всего) и жестоко страдал, и страданиям его не будет конца, пока мучителям не надоест, а может быть, и намного дольше.
- Он жив! - поспешила хоть как-то утешить собеседников женщина. - Я видела его. Они там иногда заставляют смотреть... Он может ходить еще! - добавила Линтенис, забывая, что непосвященные, возможно, не будут в состоянии оценить этого так значимого, по мнению любого узника, факта, и не смогут увидеть в этом позитива. Рыжий эльф у ее кровати еще больше побледнел и рванул воротник рубахи - ему явно не хватало воздуха. Линтенис пожалела, что сказала это и попыталась подползти по постели и протянуть ему кружку, которую все еще держала в руках, и она еще не была полностью пуста. Ей было неудобно выпутываться из одеяла и из покрывала, в которое ее перед этим заботливо укутали, поэтому быстро у нее это сделать не получилось. Как же ей хотелось утешить их, сказать им, чт овсе хорошо! Хотелось! Только как скажешь, если хорошо у них не будет уже никогда?..

Макалаурэ почувствовал, как у него перехватило дыхание, как сердце затопил ужас. Тэльво.. теперь уже сомнений быть не может, хотя их, по сути, не было и раньше. Но одно дело - знать что-либо абстрактно, и совсем иное - услышать точно. Теперь они знали, теперь сомнений не было и...
...И надо взять себя в руки, не поддаваясь панике. Потому что рядом был младший, потому что младшему было плохо, потому что.. Потому что не имел он права поддаваться отчаянию. Просто не имел и все.
Линтенис, которая попыталась, видимо, успокоить Питьо, лишь подлила своими словами масла в огонь. От них стало совсем страшно. "Он может ходить еще!"... если ЭТО называется утешением... Менестрель, поняв намерение женщины, взял из ее рук кружку и протянул брату, знаком давая раненой понять, что не надо пытаться вставать.
- Мы...
Он посмотрел на вошедшего целителя. И что он ему скажет?
- Мне показалось, что Линтенис стало нехорошо, я поднял панику. Наверное, зря.Прошу прощения.- негромко сказал он.
Сейчас, наверное, было бы лучше всего всем разойтись и хотя бы попытаться успокоиться. А сам Макалаурэ очень бы хотел поговорить с бывшей пленницей подробней, но... лучше наедине. Потому что младшему вряд ли стоит слышать то, что она расскажет.
Он подошел к брату и сел рядом с ним на пол. Обнял за плечи осторожно:
- Питьо... toronya... погоди отчаиваться. Тэльво жив, и ты только что это слышал. Мы все слышали. Он жив, а значит, не все потеряно. Прошу тебя, постарайся взять себя в руки, слышишь? Как бы ни было страшно, самое главное, что он жив, и что мы точно знаем, где он. Не пропал, не погиб... Питьо, никогда нельзя оставлять надежду. Нельо вот очнулся, он скоро поправится и мы - все вместе -будем думать, как спасти их.
Он говорил негромко и почти спокойно, и только по неестественной бледности, покрывавшей лицо можно было понять, как трудно это дается.Больше всего сейчас хотелось собрать армию и броситься в бой на эту треклятую крепость. Только без толку это будет. Сейчас без толку. Не хватит сил...
- Я обещаю тебе, брат, что не успокоюсь, пока не сделаю все, что возможно.
Макалаурэ обнял брата крепче, прижимая к себе и гладя спутанные рыжие волосы. А сердце рвалось на части.

Целитель выпроваживаться явно не хотел. Крепко сжав губы он смотрел на тех, кто сейчас находился в комнате и увиденное ему совсем не нравилось.  Судя  по лица участников, разговор был совсем не из легких, да и плохо стало не девушке - вернее, не только девушке, и лорд Макалаурэ сейчас беззастенчиво лгал ему. Развести бы их по комнатам... и запереть на подольше.  Так не послушаются ведь.  В этом бедняга-эльф не сомневался ни минуты.
- Вы подняли шум на весь коридор, -  посетовал он, намекая на то, что здесь были и другие пациенты. которым требовался покой. А потом снова покачал головой, услышав слова менестреля - не к нему, правда, обращенные. Так вот в чем дело... Эта женщина видела там второго близнеца. тогда понятно, почему лорды так бледны. Представить на месте этих пленников своего брата... Целитель понимал, насколько это было ужасно. У него ведь, тоже, была семья. Поэтому, следующие его слова прозвучали мягче, чем могли бы.
- Думаю, лучшем лекарством для нее послужит покой. День был долгим. да и у вас тоже. Может быть, вам всем лучше будет  пойти к себе и отдохнуть? Или я мог бы найти вам место здесь...
Если уж им так не хотелось уходить.

Источник шума приближался. Майтимо был уверен, что тот идет вот из этой комнаты, как был уверен и в том, что слышит голоса братьев. Слов он не разбирал, но вот интонации... Так с надрывом менестрель не говорил никогда. Даже когда рассказывал, что произошло с отцом и с мелким. Так... он шагнул вперед. В глазах потемнело от страха - за братьев. Что же такого могло еще случиться?!
Турьо он заметил не сразу, и не сразу узнал. Просто на мгновение перед ним возникла еще одна тень, более густая чем сумрак в коридоре.
- Я пойду туда.
В голосе звучало упрямство.
- Турьо, не мешай. Мне нужно знать.

- Что узнать? Что происходит.
Майтимо с некоторым возмущением посмотрел на кузена. Он что, считает, что вот так просто можно заговорить ему зубы?! И явно ведь прячет что-то... Что-то, что было в комнате. Даже  смотреть ему туда не позволяет, вон. Майтимо еще больше побледнел, толи от тревоги, толи от того, что стоять становилось все труднее, а его, похоже, решили продержать в коридоре.
- Пойдем. Туда. Ну, или я один пойду.
Майтимо упрямо развенулся обратно. Потом посмотрел на кузена...
- Турьо.. Ты же сам потерял брата.  Ты должен понимать. Я не хочу так, не хочу, чтобы что-то с ними случилось. и от того, что вы... или ты... да неважно кто - пытаетесь что-то скрыть - лучше ведь не будет.
Никому... И они все переживать будут еще сильнее, неизвестность ведь хуже любых новостей. Почти любых... Он прикусил губу. Что могло случиться, о чем могла рассказать эта девчонка, что всех _настолько_ испугало.
Он снова потянулся к кузену осанве, почти непроизвольно. Тот увидел побережье... Темное, освещаемое только сетом звезд. И разгорающийся на этом фоне пожар. И голос младшего "А где Питьо?" Взгляд - туда, на охваченный пламенем корабль. Поиски на палубе, падающие мачты... И страх. Потерять их обоих.  Что они заживо сгорят в этом проклятом пожаре...  _Так_ он никогда больше не хотел. Лучше уж самому погибнуть...

НПС Линтенис

Отдав кружку, женщина перестала пытаться оказывать помощь, полагая, что это лучше сделают и без нее. Она только подтянула на плечи покрывало. Зябко. И не от холода - от всего, что здесь происходило. Ужасно, когда пленники навсегда пропадают в Твердыне Врага. Но еще хуже, когда их близким приходится узнать об их участи. Ведь помочь-то они все равно ничем не смогут. У них тут армия? Ну и что? Бауглир силен и непобедим. Его твари злобны, а майар хитроумны и жестоки. И выйти оттуда можно только так, как они с Келебрилем - подчиняясь все той же злой воле. А спастись... Нет, о таком даже мечтать не стоило! Линтенис твердо решила ничего больше не рассказывать, чтобы не мучить и без того расстроенных собеседников. Она должна была, конечно. Но разве темные смогут проверить, что именно она говорила?!
На вопрос все же стоило ответить, иначе это будет выглядеть странно.
- Это далеко отсюда, - отозвалась женщина, осторожно подбирая слова. - Огромная подземная крепость, кишащая темными тварями, неприступная и защищенная. Там даже воздух иной... Вы погибнете... Никто еще не пытался... Это невозможно...
Ну как же, как им объяснить, что именно этого от них, наверное, и ждут?! Как уберечь их от расставленной ловушки, чтобы не попасться в капкан самой?! Как им помочь, если даже ей никто уже никогда не поможет?! А ведь оставалось еще самое страшное...

- Что расскажешь?
Голос Майтимо продолжал оставаться требовательным.
- Тогда рассказывай.
Жив и?... Явно ведь что-то произошло.  Что-то такое, от чего даже у кузена голос перехватывает. Что могло на _него_ так повлиять?
- В себя придти от чего?!
Он что, нарочно издевается?! От слов Турукано по спине пробежал холодок.
- От того, что мы тут спорим, лучше мне не станет. А там я смогу сесть и отдохнуть.
Он твердо намерен был войти туда и все узнать! Но для этого нужно было сдвинуть в сторону упрямого кузена, а тот уходить никак не хотел.
Воспоминания накатили внезапно. И не только его... В какой-то момент Майтимо увил лед, ледяную полынью. И плащ на снегу, белый, подбитый светло-серебристым мехом. И снова - взметнулись языки пламени, облизывая его, превращая в черные хлопья. Нельзя было их отпускать, нельзя... Да плевать, что они выросли - для них они всегда останутся детьми! О которых нужно заботиться, за которых они отвечают. Он отвечает... А он всех подвел.
- Мы в ответе за них, понимаешь... всегда в ответе... нельзя останавливаться.. нельзя бросать их и сидеть на месте, - шептал он, не зная, слышит ли его кузен. Да и какая разница? Тельво не было... И Питьо... Питьо тоже словно был далеко-далеко. не удержать...

Майтимо словно вынырнул на поверхность, как там, в море. Судорожно  глотнул воздуха. Голов кружилась  и он несколько секунд постоял,  пытаясь понять, где находится. Перед глазами все плыло.
Он не сразу понял, что кузен что-то говорит ему.
- Живы...  надолго ли?
Этот страх не отпускал его с того времени, как они покинули Аман. Что кого-то вдруг не станет... А он - он просто не представлял себе, что тогда делать.
- Что это?
В голове все еще стоял туман и он  не знал, что на это ответить. Просто хотел.... увидеть,  что происходит.  Не стоять тут одному.
- Видели... они.. они  рассказывали как, где? Турьо... Ты же понимаешь, что я должен пойти туда, правда?
Он коснулся плеча  кузена  и кивнул на дверь. Идти туда было страшно.. но она манила, как огонь бабочку.  И он шагнул  туда, толкнул дверь....