Эльфы собирались в Гавани с самого утра: тэлери, нолдор, даже ваниар, оставившие склоны благой Таникветили, чтобы присутствовать на этом веселом празднике. Теперь уже мало кто мог бы сказать, в честь чего он был устроен, просто весть вдруг разнеслась от Альквалондэ до Тириоа, и вскоре все говорили лишь о том, что владыка Гаваней Ольвэ устраивает большое празднество.
И вот уже почти час Макалаурэ бродил среди пестрой толпы, в основном серебристо-белой - большинство составляли все-таки тэлери, - чуть меньшей черноволосой и совсем немного золотой. Иногда он останавливался, чтобы обменяться парой приветственных слов со своими родичами или кивнуть случайно встреченным знакомым. Однако после он неизменно продолжал прокладывать себе путь к берегу. Там, на каменных ступеньках, сбегавших до самой воды, стояли кольцом около десятка эльфов. Что за праздник без музыки, и что за собрание там, где может быть музыка, как не вокруг кого-то, играющего или поющего?.. Потому Канафинвэ и спешил туда, откуда доносился переливчатый звук арфы. Пения слышно не было.
Он наконец оставил позади веселую толпу и замер, глядя поверх плеча какого-то незнакомого ваниа. В круге эльфов на вынесенном из чьего-то дома невысоком резном стуле сидела белокурая дева с удивительно яркими изумрудно-зелеными глазами. Пальцы ее перебирали струны высокой арфы, привнося в жизнь прелестную, вызывавшую в памяти шелест листвы и журчание ручья музыку. Девушка была хрупка и светловолоса. "Тэлери? - с некоторым оттенком сомнения подумал Макалаурэ. - Слишком близкий к белому цвет, она вряд ли из ваниар". Впрочем, какое значение могло иметь ее отношение к тому или иному народу?.. Девушка вдруг запела, и по ряду собравшихся пронесся вздох тихого восхищения. У нее был чудесный, сильный голос, такой редко звучал и в королевских залах!.. Макалаурэ невольно затаил дыхание, слушая ее пение. Сам одаренный в музыке, он не мог не восхититься этим дивным созвучием тихого звенящего голоса струн и нежного голоса незнакомой эльдэ.

Отредактировано Маглор (2009-09-25 01:29:43)

Пение ясноглазой незнакомки оборвалось так же внезапно, как и зазвучало. Допев последнюю ноту, девушка просто отставила арфу и поднялась на ноги, вежливо кивнув слушателям. Мгновение - и она уже смешалась с разномастной толпой, лишь мелькнули белокурые волосы. Макалаурэ охватило любопытство: кто эта эльдэ, обладающая таким нежным, чистым голосом? Редко когда услышишь пение подобной красоты, а он никиогда не слышал ни об одной великой деве-менестреле из Альквалондэ. Он хотел было скользнуть в толпу вслед за ней, но кто-то заметил его; послышался веселый смех ,кто то просил:
- Спой, Канафинвэ, мы просим тебя! Не молчи, Песнопевец.
Сбежать от этого хора голосов не было никакой возможности. Ведь не раз потом еще припомнят, как второй сын Феанора впервые в жизни отказался от арфы и бросился прочь!.. К тому же, не для того ли он шел сюда ,чтобы петь? И с улыбкой Макалаурэ уселся на место, освобожденное девушкой. Пальцы мягко коснулись струн, и полилась мелодия, в которой сплетались воедино шум прибоя и ветер, гнавший по небу облака, свет великих Древ и мерцание звезд. Он пел, глядя на окруживших его эльфов, но не видя их; пел о великом переходе эльдар от озера Куивинен в осененный светом Древ Аман, и о зеленом острове Тол-Эрессеа, и белых кораблях, несомых по волнам лебедями... Песни эти слагались еще задолго до его рождения теми, кто видел все написанное в них своими глазами, но он видел все это почти так же ясно, как если бы сам был свидетелем тех давних событий. о отзвучала последняя нота, и по толпе так же, как и тогда, когда запела девушка, пронесся единый вздох; все словно задержали дыхание и лишь сейчас посмели выдохнуть. Макалаурэ с улыбкой поднялся. Он знал, что сейчас наверняка найдется хоть один в толпе эльфов, кто попросит спеть еще раз. Но он хотел все-таки найти ее, эту белокурую девушку.

Макалаурэ уже успел протолкнуться сквозь ряды тэлери, сомкнувшиеся вокруг стоявшей на ступенях арфы, и искал глазами исчезнувшую несколько минут назад эльфийку, когда она сама вдруг появилась из-за спины высокого сереброволосого эльды. Он слегка подтолкнул девушку к арфе, и та, подчиняясь, вновь уселась на резной стул. "Может быть, это ее отец или брат?  Но я ни разу не видел ее в Альквалондэ!" - Кано глядел прямо в лицо дивной певице. На одно короткое мгновение взгляды их встретились, и в зеленых глазах он ясно прочитал грусть и усталость. Пение явно было ей не в радость, но что же она тогда делает здесь, почему вновь пришла к арфе и собирается петь?
Но удивление Макалаурэ стало еще больше, когда девушка запела. Он с первых же звуков узнал эту песню. Ее не раз пытался освоить и он сам, ее выводили тонкими мальчишескими голосами когда-то давно близнецы. Но взять последние ноты он попробовал лишь однажды - и пришел к выводу, что петь ее может лишь женщина. Вряд ли найдется мужчина, обладающий столь высоким голосом, да еще и способный спеть финал так, что его пение не станет похоже на недостойный писк. А эта дева... пела ее просто чудесно. Когда она дошла до последних строчек, Макалаурэ невольно подался вперед. Его мать тоже не могла исполнить последние ноты и обычно обрывала песню на середине, там, где преждевременный конец стиха не был так заметен. Но голос хрупкой певицы стремился все выше и выше, несся в верх, пока наконец не вылился в одну длинную, протяжную ноту. Наконец голос ее смолк, и по толпе пробежал взволнованный шепот. Резко тренькнули струны, и эльдэ мягко, словно хотела присесть, опустилась на землю. Глаза ее были закрыты, девушка явно лишилась чувств. Кто-то вскрикнул, тэлери, приведший ее сюда, бросился к ней и опустился на колени. Макалаурэ подошел и осторожно отодвинул пустой стул. До воды было всего каких-нибудь полметра, и он, спустившись на нижнюю ступень, склонился и подставил руки набежавшей волне. Через мгновение соленые брызги уже летели с его тонких пальцев в лицо бесчувственной девушки.
- Эшлин, приди в себя, - незнакомый тэлери сжал ее руку. В толпе снова кто-то тоненько вскрикнул, и Кано, подняв глаза, увидел стоявшую чуть впереди всех невысокую девушку-нолдэ. Дева, названная Эшлин, судорожно вздохнула, ресницы ее дрогнули. Кажется, она уже начинала приходить в себя.

Эльфийка, названная Эшлин, наконец открыла глаза и что-о прошептала. Из всего сказанного ею Макалаурэ сумел разобрать лишь слово "отец", а потому кивнул сам себе. Значит, она все-таки из тэлери. Тот осторожно поднял дочь на ноги, и толпа расступилась, давай дорогу измучившей себя ради них певице. Тэлери мимоходом кивнул Кано, приглашая следовать за ними, и он поспешно шагнул в не успевший еще заполниться людьми проход. Не для тго же он собирался искать эту деву, чтобы сразу же потерять ее, едва узнав, как ее зовут!.. Через несколько минут тэлери, по-прежнему неся на руках дочь, уже поднимался по лестнице в освобожденном кем-то на время праздника доме. Кано остался внизу и осторожно прикрыл за ними входную дверь. Только тут он, обернувшись, заметил, что замеченная им в толпе темноволосая девушка тоже пришла следом. Так упорно не глядя на него, что это казалось нарочитым, она заливала что-то водой из стоявшего у окна кувшина. До Макалаурэ донесся чуть горьковатый запах трав, и он слегка поморщился.
- Вы подруга этой тэлери? - негромко спросил он у травницы. Та вздрогнула и испуганно обернулась. Во взгляде ее читалось такое стеснение, что он тут же пожалел о том ,что вообще заговорил.

Голос у девушки тоже был испуганным. Боялась за Эшлин?.. Может быть.
- Нет, я сестра.
Сказав это, она схватила чашку с отваром и метнулась вверх по лестнице. Макалаурэ обескураженно посмотрел ей вслед. "Сестра? Они ни капли не похожи. Правда, - он вспомнил братьев отца, - это не такая уж редкость. Но в роду этой эльдэ наверняка были нолдор", - он отметил ее темные волосы и глаза. Присев в одно из расположенных у окна кресел, он стал ждать. Подниматься наверх вслед за девушками и их отцом было не только бессмысленно, но и невежливо. Захотят - сами спустятся сюда. Не станут же они сидеть в помещении весь оставшийся день. Впрочем, если даже станут, он может еще немного подождать.

Прошло десять или пятнадцать минут, и Кано уже собирался оставить дом и вернуться в Гавань, когда сверху наконец спустились отец и сестра Эшлин. Девушка, по-прежнему избегая смотреть на него, сразу же выскользнула за дверь, а мужчина задержался, чтобы сказать:
-Если вы хотите вы можете подняться к Эшлин она уже в лучшем состоянии, но она не должна сейчас вставать с кровати, она еще слаба.
- Право, вряд ли стоит, - с сомнением ответил Макалаурэ. - Мы и не знакомы вовсе, просто меня беспокоило ее состояние. Она так пела...
Последняя восхищенная фраза вырвалась случайно. Тэлери понимающе кивнул и ушел вслед за дочерью. Нолдо остался стоять, в раздумье глядя ему вслед. "Должно быть, стоило бы все же поинтересоваться, как она чувствует, у нее самой, хотя бы из вежливости. Хотя она могла даже не видеть меня; тогда мне лучше уйти. Уж если она нолдэ, я как-нибудь сумею найти ее позже, дев с таким голосом немного во всем Тирионе. И тогда я поблагодарю ее за чудесное пение", - он улыбнулся.

Макалаурэ уже собирался покинуть дом, но ему не удалось не то что уйти, а даже обернуться к двери. На лестнице послышались легкие шаги, и он поднял глаза - поднял и встретился взглядом с зеленоглазой тэлери. Опершись о перила, она смотрела ему в лицо, и вид у нее был по-прежнему усталый.
- У вас красивый голос... - он едва расслышал ее слова, так тихо они были произнесены. И хотя он слышал это не раз, каждый раз подобные слова заставляли его опускать взгляд и смущаться.
- Мне вдвойне приятно слышать это о той, чей голос, пусть сейчас он и похож на шелест листьев, прежде звучал, как трель соловья, -он поколебался, затем все же произнес. - Ваш отец называл вас Эшлин, однако я никогда не слышал Вашего имени ни от кого в Тирионе. Удивительно, как имя столь прекрасного менестреля оставалось для меня неизвестным.
Он сказал это не только потому, что действительно был удивлен, но и потому, что до сих пор не мог понять: нолдэ эта дева или же тэлери? в ее сестре не было ничего от дивного морского народа, но ей самой ,с ее серебристо-белыми волосами и легкой фигурой, казалось, было самое место в Лебяжьей гавани. Может быть, ее ответ разрешит его сомнения?
Спохватившись, он произнес:
- Мое имя Канафинвэ Макалаурэ, хотя среди родных меня чаще называют Кано.

У нее оказалась такая милая, хотя и неуверенная улыбка. Спустившись вниз, она ответила:
-Да меня ни кто не знает, хоть не раз слышали мою игру и пение.
"Она так чудесно поет, и ее никто не знает. Хотел бы я знать, как такое возможно!..". Макалаурэ искренне не понимал этого: его самого знал едва ли не весь Аман и уж точно весь Тирион.
- Это просто удивительно. У вас потрясающий голос, - он мягко улыбнулся. Объяснения ее о семье сделали ясным то, о чем он раньше лишь догадывался: значит, ее отец тэлери, тогда как мать нолдэ. Девушка села, жестом пригласив его сделать то же самое. Кано опустился в кресло напротив.
- А к какому Дому принадлежит Ваша мать?
"Спросил Канафинвэ, сын Феанаро, принц нолдор", - мысленно рассмеялся он. Он представился, но девушка никак не среагировала на его имя, неужели не знает его если не как одного из ближайших потомков Финвэ, то как менестреля? Неужели он наконец встретил кого-то, кто понятия не имеет о нем и может судить о нем непредвзято? Он еле слышно выдохнул и посмотрел на Эшлин.

Взгляд ее показался Макалаурэ странным. Она смотрела словно в никуда или, наоборот, куда-то очень далеко. Наконец она задумчиво произнесла:
-А разве так важно из каких домов мы родом.
Он только горько вздохнул. Лишь глухой и слепой не знал о нелюбви его отца к младшим братьям. Только Первый Дом Феанаро считал достойным уважения и почета, и, увы, он привил свое отношении к родне и некоторым из сыновей. К счастью, Макалаурэ к ним не относился.
- Для некоторых - важно, - отозвался он. - Что до голоса, то, поверьте, я не льщу. Тот, кто наделен таким талантом и такой скромностью, не нуждается в лести, - лицо его осветила открытая улыбка. - Должно быть, пой вы при людях хоть немного чаще, я бы давно о вас услышал, но судьба, сделавшая подобное трудным для вас, все же нашла иной способ позволить нам встретиться.
Сказав это, он смутился: что подумает эта дева, услышав такие слова? Ведь это почти то же самое, что и сказать "нас свела судьба" или "наша встреча была предначертана свыше". Он постарался перевести разговор на другую тему:
- Однако один эльда - это все же не публика. Не отказались бы вы спеть при мне позже, когда будете чувствовать себя лучше?

Макалаурэ со все возрастающим удивлением слушал странные стихи. "Одна лишь встреча на земле, и только луч света озаряет... Непривычно, но красиво звучит".
- Да осияет звезда час нашей встречи, - с улыбкой произнес он. - Должно быть, это будет означать примерно то же самое.
Говорят, когда эльфы впервые открыли глаза у озера Куивиэнен, первым, что они увидели, были звезды, и потом превыше всех Валар эльдар любят Варду. Кто знает, так ли это?.. Макалаурэ посмотрел за окно: Гавань тонула в золотом свете Лаурэлина, и разглядеть при нем звезды было сложно.
- Впрочем, час нашей встречи был осиян скорее светом Древ, - он вновь обернулся к Эшлин. - Если Вы уже восстановили силы, не хотите ли пройтись? Где-нибудь, где нас не заметят: ни у меня, ни, думается, у Вас нет желания возвращаться к арфе сейчас.
Странное дело, ему действительно сейчас совсем не хотелось петь. А вот укрыться где-нибудь в тени деревьев и послушать другое пение, то, что создано самой природой - голос соловья, шелест листьев, - почему бы и нет?..

К его радости, Эшлин согласилась на небольшую прогулку. Накинув лазурно-голубой плащ, дева почти полностью скрыла лицо под капюшоном, а Макалаурэ оставалось только пожалеть, что самому ему не за чем спрятаться. "Вот и будут потом шутить братья про Канафинвэ и загадочную даму в голубом плаще", - подумал он. А впрочем, пусть шутят. Он поднялся с кресла.
- Тогда идемте.
Кано распахнул дверь, пропуская девушку вперед. Насколько он мог отсюда видеть, группа эльдар у спускавшихся к воде ступеней разошлась, должно быть, больше никто не играл и не пел.
- Кажется, в наше отсутствие никто не захотел заменять нас. Похоже, не только Вы не любите выступать на публике, - заметил он.
Они обогнули дом и стали понемногу отдаляться от пристани, хотя пока были еще далеки от того, чтобы покинуть альквалондэ.
- Есть ли место, в которое Вы бы хотели отправиться? -  обернулся он к спутнице.