- Скажи, melde, ты много знаешь тех, кто вернулся? Ведь эльдар погибали и раньше.
- Но те, кто погибли во время Великого Похода, вернулись еще до нашего рождения... Многие и в Амане-то оказались раньше, чем живые!
Ведь это была правда. Но Нэрданель знала и то, что муж не поверит ей, потому что не желает верить. И настаивать ни в коем случае нельзя.
- В любом случае, это я изменить не могу.
Да, не мог. И никто не мог... Все, что в их силах сейчас - ждать и надеяться. Но вести тысячи на смерть только лишь ради мести? Да еще ради Камней? Но эльдэ знала, как дороги Сильмариллы мужу, и ведь все нолдор шли за ним добровольно, зная, что делают. Так что теперь сказать...
Нэрданель попыталась улыбнуться.
- Идем обратно... Мальчики скоро придут?
Наверное, скоро - хотя Майтимо ведь трудно быстро идти... А отец наверняка велел поторапливаться, забыв о том, что Нельо сильно ушибся. Может, нужна помощь? Хотя там Макалауре и Амбарусса... Они должны справиться. А здесь, дома, можно будет попытаться что-то сделать.

Феанаро промолчал, и сама Нэрданель больше ничего говорить не стала. Ее муж ненавидел и скорбел так же яростно, как любил - и остановить его, хоть немного утишить это пламя не было никакой возможности, оно сжигало каждого. Именно этот неукротимый огонь она когда-то и полюбила - и любила по сей день, не сгорая. Но остановить его ей было не под силу.
- Пойдем. Майтимо, Кано и Тельво должны уже быть недалеко. И Курво сейчас отозвался. Он с Морьо тоже скоро будет. Где бродят наши охотнички, я не знаю, но, думаю, тоже скоро придут.
Спокойная улыбка мужа ударила Нэрданель больнее даже, чем недавние слезы, но она не подала виду, не зная, что делать.
- Очень хорошо... Да, Майтимо, Макалауре и Амбарусса были недалеко, я помню. Курво и Морьо... хорошо, что они отозвались. Что с Тьелкормо?
Мальчики что-то говорили о нем - что-то случилось... Только подробностей они не сказали.
- У тебя здесь есть какие-нибудь лекарства?
- Что-то есть, только... я не целительница, - почти испуганно ответила нолдэ. - Майтимо... он, кажется ударился головой, и сильно. Ему нужно лежать... И повязку сделать...
Она не знала, чем еще можно помочь. Там, на улице, это было вообще не в ее силах, но и здесь она была невеликой мастерицей. Разбитые коленки, синяки и шишки были повседневностью, и к ним Нэрданель привыкла, но с серьезными травмами не знала, что делать.
- Феанаро, ну хоть ты уговори его спокойно полежать! Хоть до утра...

- Не знаю, честно говоря. На площади он, кажется, был. Потом ушел с какой-то девушкой.
С девушкой? С какой девушкой? Куда ушел, почему? Но задавать все эти вопросы смысла не было никакого.
- Ты принеси, что есть. Уверен, Кано разберется, если что. И не волнуйся так, если бы было что-то серьезное, братья не стали бы таскать его по улицам, а отвели бы к целителю. Полежать до утра? А когда оно – утро?.. Ладно, там видно будет.
- Да, я принесу... Хорошо, я не буду волноваться, - слабо улыбнулась Нэрданель, - пора бы мне уже привыкнуть. Не знаю, когда.
В самом деле, как теперь мерить время? По кругу звезд? Раз их теперь видно. Они с Феанаро раньше часто бывали там, куда не достигал Свет - за границами Пелори. Там не было другого счета времени.
Нэрданель поспешила в их комнату, где обычно лежали все лекарства, и быстро вернулась обратно с сундучком.
- Вот все, что есть. Правда, Кано, наверное, разберется...

Что ж, про Тьелкормо и отец, кажется, ничего не знал - оставалось надеяться, что знают братья. И еще на то, что в Амане больше уже не случалось ничего по-настоящему опасного...
К возвращению Нэрданель муж успел уже немного похозяйничать - она увидела расставленные на столе чашки и блюдца.  Девять. Как когда-то. Эльдэ не знала, больно или радостно было от этого зрелища - наверное, и то, и другое, но вот потом... потом легче будет вспоминать такое, чем поспешные прощания на улице. Нэрданель попыталась взять себя в руки. Когда придут мальчики, она уже не посмеет быть слабой, она должна будет улыбаться и желать им удачи... Потому что что бы ни было, а они - ее сыновья, и нет никого дороже.
- Спасибо, melde. Конечно, разберется. Он разбирается в травах лучше, чем сам считает. Только ему не говори, что я это сказал.
- Ладно, - усмехнулась Нэрданель. - Не скажу.
Феанаро был верен себе - в глаза пренебрежительно фыркал, за глаза хвалил. Хотя нельзя было не признать, что такая методика давала неплохие результаты - сыновья росли прекрасными мастерами своего дела.
- Нужно еду найти... В кладовой был сыр и варенье. Клубничное, - с этими словами она достала из кухонного шкафа галеты и пряники - она приносила их сюда недавно, пару дней назад, к приезду сыновей из Форменоса. Не слишком много, но Феанаро ведь велел быстро, сказав, что никто не голоден.

- Хорошо, я принесу.
- Спасибо, melda.
Феанаро ушел в кладовую, а Нэрданель закончила с тем, что было на кухне. Готовить было поздно и не нужно никому... Так что она просто достала хлеб - вчерашний, но еще свежий, а сегодня не до того было - нарезала его, поставила на стол. Высыпала пряники в вазу, потом, спохватившись, сообразила, что есть еще мандарины. Их тоже поставила на стол. Небогато... Не так она встречала детей в доме... Появился Феанаро со своей ношей - пара горшков, головка сыра, хороший кусок буженины, о котором Нэрданель успела уже забыть.
- Спасибо, melda, - повторила эльдэ, забирая провизию из рук мужа. - Негусто... но уж что есть.
Она взяла доску, нож и стала нарезать мясо ломтями. Когда она готовила его? Нолдэ не помнила. От обыденности приготовлений - и от того, что все происходит в последний раз - в горле встал комок. Хуже разлуки - собственная беспомощность, понимание правоты и бессилие что-то изменить. Нет ничего страшнее бессилия - просто не мочь ничего сделать, ни помочь, ни остановить. Просто смотреть, как они идут к пропасти - и знать, что нельзя прыгнуть туда же. Потому что будет лишь хуже.

Ужасно? Но, Нельо... ведь ночью как раз самое лучшее время для музыки. И я искренне был уверен, что играю тихо. Знаешь, Тэльво... судя по тому, что сказал Нельо, ты зря жалеешь, что не слышал.
- Да, брат, это было просто ужасно. И, больше всего, раздражало время, когда появились подобные звуки. Кано, мы же спать по ночам хотели, уставали, а ты... Знаю, что не сейчас. Просто...  Ты сам на себя не похож
- Не похож? Ну... наверное, мы все сами на себя не похожи сейчас... Нет, Кано, не зря... это же отличный был бы повод стянуть у тебя арфу. Для общей, так сказать, безопасности.
Тэльво и сам чувствовал себя... не таким. Раньше он никогда долго не думал о грустном.Или ему просто так казалось? Нельзя же измениться за один день...
Майтимо задержался на пороге. поджидая средних, а он пошел вперед. Дошел до двери в кухню, из-под которой лился такой уютный и знакомый свет... Открыл ее... и застыл на пороге.
- Мам? Пап?- совершенно по-детски спросил Тэльво.
И замолчал. Потому что не знал, что сказать дальше... Отец и мать были.. вместе. Как раньше. Не ругались, а тихо-мирно накрывали на стол.

- Видишь, какой я хороший охотник, мои кабаны годятся в пищу сразу.
Нэрданель не нашла в себе сил ответить на шутку, только улыбнулась, но стало немного легче. Особенно когда муж подошел и обнял ее. Это возвращало какую-то иллюзию спокойствия, надежности... хотя именно иллюзию.
За дверью раздались шаги, дверь кухни распахнулась без стука. Нэрданель резко обернулась к входу, потому что это могли быть только сыновья.
- Мам? Пап?
- Проходи, yondo. А где остальные?
Амбарусса оказался первым, но в темном коридоре мать разглядела и силуэт Макалауре, чуть отставшего от брата.
- Майтимо? - куда они дели старшего? Ему же нехорошо было, он же идти сам не мог. Нэрданель всегда в первую очередь думала о том из сыновей, кому было хуже...

- Да уж, братец, ты всегда мог дать Кано сто очков вперед.  А что, это мысль! Пусть теперь не только мы наслаждаемся звуками, издаваемыми Кано, но и он хоть раз послушает настоящий голос!
Морьо искоса взглянул на брата, словно желая убедиться, что тот говорит не всерьез.
- Не думал, что ты настолько мстителен, брат мой, - проговорил он. – Но все равно, мы с тобой опоздали, поскольку Кано не раз доводилось слушать гневные речи отца. А он в этом смысле переплюнет нас с Кано вместе взятых.
Отец переходил на крик не так уж часто, но если уж переходил, то это производило поразительный эффект на всех присутствующих, включая лошадей и Хуана.
"Не скрываемся, просто от вас в ушах звенит..."
«То есть, все как всегда. Неужели ты еще не привык?»
- И мы рады тебя лицезреть, о луч света и радости, - усмехнулся было Курво, но увидев, что с братом явно что-то не в порядке, обрел серьезность. - Нэльо, с тобой все в порядке?  Что-то случилось?
- Я рад вам, только давайте потише, а? И так голова болит. Да нормально все, просто... С Туркой искупался, вот  и... расхлебываю последствия.
Мрачный пристально посмотрел на брата. Нормально… уверенности в этом не было, по крайней мере у него. Турко…
- Пойдем-ка домой, toronya, - сказал он. – Нечего тут торчать. И где этот охотничек? С вами? – Морьо кивнул на дом, в который, он видел, кто-то вошел.
Искупался, значит... насколько Морифинве помнил, погода сегодня была не очень подходящей для заплывов. Значит, Третий что-то натворил... уши бы ему оторвать!

- Ну я, скажем так, старался начинать играть тихо. А потом забывал, увлекался. И, согласись, что так уж ужасно это было поначалу, а потом я все же научился издавать более приятные звуки. А вот ты, Тэльво, лучше бы молчал. Сколько раз вы у меня арфу таскали и не из таких благородных соображений, а?
- Угу, все... А то ты арфу у него не таскал.
- Ну так... я таскал, но... тут мои действия были бы оправданы. И никто бы не ругался, а наоборот, все вздохнули бы с облегчением.
Кроме самого Кано, конечно. Ну а нечего по ночам братьев мучить.
- Проходи, yondo. А где остальные?
- Майтимо?
- Кано... вот он, сзади стоит... Майтимо задержался в дверях подождать Морьо и Курво. А где Турко и Питьо я пока не знаю...- Тэльво все никак не мог прийти в себя от удивления.
А правда, где Питьо? Где его носит? Без близнеца было неуютно...
"Питьо, ты где? Все уже собрались почти! Мы в мамином доме и тут... тут, кажется, родители помирились! Беги сюда быстро, слышишь?"