Слетай туда, добудь то, принеси это... Она могла ворчать и возмущаться сколько душе угодно чисто из любви к искусству. Вот и сейчас, уже видя с высоты птичьего полета темные воды озера Митрим. И тоненькие струйки костров, что разжигали в своих временных домах ("и будущих могилах" - ехидно добавила про себя Тхурингветиль), да частично видные, и то не очень палатки и участки деревянного частокола. Все же хорошо постарались эльфы, владеющие чарами, с высоты мало что углядишь - разве что не сильно важные, на которые не стали тратить своих сил.
Описав еще пару кругов над озером, наслаждаясь упругим ветром в кожистых крыльях, бессмертная спланировала все-таки достаточно далеко от лагеря (точнее, примерного его месторасположения, ибо сама Тиль здесь впервые, а географию реальную еще не сравнивала с тем, что видела в отчетах других разведчиков, да и тот же частокол не мог служить хорошим ориентиром - мало ли в какую сторону разросся лагерь), укрываясь ночным пологом от посторонних глаз. Напороться на эльфов не хотелось от слова совсем.
Майэ устроилась в небольшом овражке, по дну которого весело журчал ручеек, перепрыгивая с уступа на уступ, перетекая из овражка в такой хороший овраг. Точнее, Тхурингветиль выбрала край оврага, где была молодая поросль елей. Под одной из них - хорошо так выросшей - и устроилась Тарис.
Майар - тоже создания живые, и не смотря ни на что в отдыхе также нуждаются. Особенно те, что осели в Ангмадо и очень привязались к своим телесным воплощениям. Тиль в исключение не попадала. От слова совсем, а потому позволила себе небольшой отдых в виде сна, укрывшись от посторонних глаз не чарами (еще внимание не хватало привлечь!), а тенью от разлапистой ели, в корнях которой и свернулась клубком Майэ. Не бессмертная с севера - а уставшая эльдиэ. Пока не проснется...

Спать и не видеть снов - что может быть более печальным? К сожалению, для нее сон был просто сном, несущим отдых, но не обладающий яркостью красок и насыщенностью сюжетов. Иногда - лишь иногда она могла видеть только, что другие называют снами, но то было блекло, отголосками прошлого вставая перед взором бессмертной. Что было, что есть и иногда - что будет. Но редко овощей что-то да было... Как и сейчас.
В сознание пробралось что-то напоминающее чужое внимание, но легкое, без умысла и пристальности, идя на поводу у собственного любопытства - так становятся случайными свидетелями. А потом и хруст ветви неосторожного путника разбил вдребезги хрупкий сон майэ. Та не стала делать резких движений, разве что глаза быстро открылись. Она лениво потянулась, привстала, опираясь на руку, и тут же с шипением пригнулась, забыв, что вверху - ветка. Да еще и ель щедро осыпала своими листьями-иголочки, можно подумать, что и без этого их здесь было мало. Выбравшись со своего импровизированного ложа, Тиль, так и не почуяв известным местом, именующимся иногда интуицией, опасности, зевнула, прикрыв ладонью рот. И так и замерла. Эльф, живой и настоящий эльф. Нет, конечно, она и раньше видела остроухих, да и лагерь здесь был рядом, но что сейчас ее заставило замереть на месте с удивлением, ответил бы разве что Эру. И вот стояла она и смотрела, не предпренимая никаких действий - немного сонная (внешне), растрепанная, с иголочками ели и мелкими веточками, усеявшими легкое платье и растрепанные волосы, не понимая, чего эльф не убегает. С поднятой на весь лес тревогой - темная она или кто? Правда что, что это темная стоит и смотрит на эльфа как на диковинную зверушку? Цап в коготки да в Твердыню! А не как Тхурингветиль...

Собственно, пока Тхурингветиль откровенно тормозила, не выполняя свою непосредственную работу, а незнакомец слишком долго и пристально смотрел на нее, сама майэ успела отметить для себя, что эльда был красив - черные волосы, спадающие до лопаток, точные черты лица, которые она раньше не замечала у синдар, сталкиваясь с оными, ясный взгляд темных глаз, несущих в себе свет Благого края, что некогда оставила сама Тиль, достаточно высокий рост. Для Тарис уж точно - она была не на много и почти незаметно, но ниже даже тех же синдар. Стоп. Глаза. Свет Валинора. Попался, нолдо! Но почему ее не тянуло схватить и утащить? Странно оно...
Ух ты, он умеет говорить! - Язвительно подумала Долтевиль, отряхивая платье и искоса поглядывая на нежданного гостя.
- Ничего страшного, - и на лице расцвела улыбка. А в глазах ну очень нехороший огонек. - Почему небезопасно? - Искренне изумилась дева, уже зная, как будет использовать сложившуюся ситуацию. Вот только ну есть что-то не то. Лишнее. Нет, незнакомое...

Майэ с любопытством и с присущей  юности наивностью смотрела на нолдо, а в душе происходила буря. Она не понимала, что с ней творится, почему ее одолевает неведомое чувство. Разумом леди с Севера понимала, как надо действовать, что судьба сама под кинула ей столь прекрасную возможность для манипуляции, и этим грех не воспользоваться! Но что-то мешало пойти на этот шаг.сильно и упрямо мешало,диктуя,что вред нанести она не может. Ему. Но с какого перепугу?? Тиль не понимала. Собрав волю в кулак, она таки наступила неясному чувству на горло, пользуясь сложившимся положением. И все метание, пока нолдо говорил, лишь в синих глазах на миг отразилась душевная борьба, а потом все теже два глубоких омута.
- Но здесь нет орков... - Святая простота. По виду девы ясно было, что она искренне верит в сказанное. И да, сейчас орков здесь действительно нет. - И оружие мне ни к чему... - И правда, зачем столь милому и нежному созданию еще и оружие? Дай ей его в руки, она и сама себя прибьет!
-  Там не безопаснее, - возразила Долтевиль. - Я вас не знаю и никуда с вами не пойду. - Храбро и с опаской. Да еще и шаг назад делая.

Эльдар всегда так забавно смущаются, вот право слово! Но ладно, хватит издеваться над ним, тем более не особо и тянуло на это Тхурингветиль.
- Это не испуг, скорее осторожность. Ведь вы... Другие, не из этих мест... - Не зная как объяснить, дева лишь плечами пожала. А потом незнакомец протянул свой меч рукоятью впепед, с тихим шелестом извлеча клинок из ножен у бедра. Майэ на миг показалось, что ее раскрыли, но нет. То был жест мирных намерений. И пойти против них у Гауриэль не хватило.... А один Моргот разберет, чего ей не хватило и что остановило! Легким шагом, немного подумав, Тарис подошла к эльда, представившегося Аракано. Отчего же знакомым имя показалось? Но мысли были не о том. Тонкие пальцы обхватили рукоять меча, и острие клинка плавно опустилось к земле, а потом дева сделала еще шаг и вложила меч в ладони нолдор, положив сверху на его пальцы свои точные ладошки. И посмотрела в глаза своему новому знакомцу.
- Меч не спасет того, кто не умеет им владеть, - да в ее случае еще и покалечит! - Пусть же он будет верен той руке, что сейчас его держит, - а на губах была добрая, ласковая улыбка. - Мое имя - Тиль. И я рада новому знакомству. - И, помолчав, добавила, - А ты хорошо говоришь на моем языке. Хотя и с акцентом.

Прикосновение его ладони по ее пальцам стало неожиданным, она даже чуть не вздрогнула, но таки нет. И то было приятно... И как-то по-детски и казалось жестом чистым, на который еще не пала тень Моргота. И это было неясно, но до жмуринья глаз приятно. Разве что вышеупомянутый жест был в мыслях - там она уже свернулась уютным клубочком, довольно урча. От чего? От того, что приятно разлилось по сердцу (нет, не поверите - в данном случае это не кровь, а чувство).
- Ну... - Мемного помолчать, самой опустить взгляд, немного смутившись. И да , на щеках легкой чертой пролег румянец смущения. У нее. У темной майэ, уже давно не считавшейся ни с какими принципами морали и совести, плетя сети лжи и без угрызений совети убивая и мучая в пыточных камерах. - Теперь еще одна знакомая в этих местах появилась, - весело усмехнулась дева.
- Вы... позволите защищать вас... в случае необходимости? - Спросил нолдо. Тихо и немного неуверенно. Но спросил. Она вскинула свои синие глазища на своего новообретенного друга. Если бы кто сейчас задал такой вопрос в Ангмадо, то Тиль сначала бы рассердилась от столь великой дерзости, потом долго и упорно смеялась и насмехалась над тем, кто это сказал (майар, что выше ее, такое и в голову никогда не придет!). От кого ее защищать здесь? Ее? Майэ? Одну из Высоких леди Ангбада? В конце концов, одну из тех, что пела этот мир? Впрочем, ничего этого Аракано в глазах девы не увидел - лишь сущее удивление. Котоое она не применула высказать.
- Но... От кого? Лесные звери меня не тонут - мы с ними в дружбе, - что было правдой. Относительной - они не трогали ее, она не трогала их. Звериков Тиль любила. А на Севере еще и имела большую власть над ними, здесь - лишь отголосками. - А больше и не от кого... - Пожала плечами черноволосая. А потом тонкие пальцы выскользнули из-под ладони Аракано, сама дева легко метнулась к дереву, раздобыла из-под ели свой плащик, встряхнула его, критическим взором осмотрев результат, неопределенно буркнув "и так сойдет", повесила его на сгиб руки, а потом потянула нолдо за собой - дальше в лес, показывать всякие интересности (ну или творить различные непотребства, кои поагаются самой майэ по статусу и чину), а заодно выведывать информацию, то есть болтать о всем. Ну и в себе разбираться.

Ее остановили в стремительном порыве. Сначала она внимательно посмотрела на Аракано.
- Хорошо, жду. - Улыбнулась Тиль. - Как ты пожелаешь. - Пожала она плечами. Вот только лошади здесь не хватает, вот право слово! Кто-то, а вот животные всегда ее чувствуют как темную, в отличие от этого эльда. Вообще его поведение настораживало Тхурингветиль, и если бы она хоть раз видела, как влюбляются Эльдар, то она бы знала, что сам Аракано попал, да и с ней судьба сыграла очень злую шутку. Даже смеяться не хотелось от слова совсем. Но этого дева не знала. Наверное, к счастью, хотя с другой стороны, знай она, то бежала бы не оглядываясь. Кто бы мог подумать...

Эльда на миг исчез, оставив деву на едине со своими мыслями, но разобрать этот сумбур в мыслях таки не удалось,он вернулся быстро. Животное рядом с темной майэ забеспокоился, но Аракано успокил жеребца, заверив деву, что он так себя всегда ведет. Даже с братьями.
- Вероятно, жеребец под стать своему хозяину, - улыбнулась Тиль, протягивая к животному свою ладонь. И ниточку осанвэ, давая понять, что она действительно друг, что вреда она ни ему, ни его хозяину. Совершенно. - Красивый он у тебя. И послушный, верно, хозяйской руке. - Последнее было полувопроосом-полуутверждением.
На вопрос эльда девушка отрицательно мотнула головой. Ну да, тут она лукавила. Ибо Тарис было интересно, как дальше поведет себя Аракано. Хотя она вполне могла сказать, что вполне уверенно держится в седле. Но лошадь... Все-таки она не могла предсказать поведение жеребца, который наверняка был с молодого возраста воспитан нолдор. Если и сам не имеет корней от лошадей Благого Края.
- Ты хорошо знаешь эти места?

На предложение Аракано Тиль с сомнением посмотрела на лошадь. Дай Эру просто до нее допрыгнет... Тнмем более по лесу и верхом... У девы возникали множество вопросов, но она пока что не озвучивала их.
- Чтобы не упасть, надо сначала сесть, - весело ответила дева. - Но я не буду против пробовать, - и на губах улыбка будто бы еще более расцвела.
- Финьо? - Вообще, вопрос более чем логичный. Она не могла знать, кто это есть какой.
Между тем лошадь, которую звали Ветерок (ласково, но настораживающее, ибо как лодчонку назовешь, так она и поплывет), успокоилась, а потому и волнение о раскрытии улеглись сами собою.
... Тхурингветиль следила за всем этим творящимся безобразием будто бы со стороны. Либо она слишком вжилась в роль синдэ, либо пока она спальни ее крепко приложили не только по голове, но и мозги куда-то украли... Это ужасало. Она была похожа не на темную майэ, а на самую обычную синдэ!

-Несложно для кого? - Усмехнулась, но при этом весело. А если подсадит, то даже лучше. - А он выдержит двоих? - Спросила Тарис, поглаживая коня по его морде.
- Финьо - Финдекано? - Уточнила дева. - А у тебя только братья? - Полюбопытствовала Тиль, улыбаясь Аракано. А где-то на 'той стороне' души был вопль разума - 'Идиотка!! Он - из князей! Лови шанс, хватит трепаться!!'

Вообще, мерка "нас с братом" была для Тхурингветили очень относительная (а вдруг его брату внезапно так только и исполнилось что лет восемь. Тогда да, удержит). Но сама, от Моргота (естественно, именно от туда у фактов о нолдор растут ноги), она это знала. а потому не стала ехидничать а просто кивнула. И все, что только успела. Пискнуть - уже нет. Она вмиг оказалась на сильных руках нолдо, а потом - в седле, скорее уж не по совету Аракано, а из инстинкта самосохранения ухватившись за гриву жеребца.
- Держусь... - Несмело улыбнулась Тиль, приходя в себя после такого. Все действо стерло с ее лица и улыбку, и румянец но все возвращалось на круги своя. - Предупреждать в следующий раз надо, - сказала она сыну Амана. С едва заметным укором, но он был. Остальное так - для общего развития. А то ведь и стукнуть не думая могла - тут просто мысли куда-то улетели, далеко-далеко... И, видимо, мозги улетели за ними. Надолго.
Прикрыв глаза, она услышала биение своего сердца, которое, вопреки ожиданиям, не думало унимать свой бешеный темп - лишь немного успокоилось, но обычно - медленнее. И услышала стук его серца, когда нолдо приобнял деву, чтобы взять поводья да не давать самой Тхурингветиль падать из седла. Самой же майэ понадобилось несколько томительных секунд, превратившихся в вечность, когда она просто пыталась унять свои привычки - сама-то была очень даже умелой всадницей. Вроде бы и удалось.
- Наверное, это здорово - иметь младших и старших, - проговорила Тиль, грустно вздохнув. Нет, братьев и сестер она имела. И даже в некоторой степени одни были старшими, а другие - младшими. Но это - совсем другое... Здесь даже поколения есть, а у них - только они. И то, теперь грызутся самые могущественные за власть в мире.
- Давно умеешь верхом ездить?

- Ну... Немного. - Смущенно призналась майэ. Смущенно. Майэ. Темная. Мир явно катится куда-то под уклон.
- то есть вас четверо? - Улыбнулась она. - Здорово. А как же ей не быть? Есть, конечно. Только все братья и сестры. Они будто бы по духу, но никак не кровными узами. Хотя не знаю - у всех Создатель един... - Рассуждать на сию тему майэ могла долго и пространо, благо, в Твердыне так запросто убивалось время и скука, а философские разговоры не давали возможности уподобиться тем же оркам.
- А меня вот никто не научил... А могли, наверное... - И, помолчав, спросила: - А какое оно - море? Красивое,верно...
Между тем ловкие пальцы едва-едва заметно трогали конскую шею, будто бы "говоря" куда надо идти, а потому дальше вязы и осины начали потихоньку сменяться молодой сосновой порослью, то тут, то там мелькали стройные белоствольные березы, в подлешк становилось светлее, в лучах солнца золотились крошечные пылинки и зернышки пыльцы... А легкий ветерок доносил до чуткого слуха едва слышное за голосом леса журчание воды, чистейшими потоками скачущего по камням.

Море... Оно всегда волновало души эльдар. Дева это знала. Эта величественная стихия трогала ноты души даже этой темной майэ, порой заставляя часами просиживать просто на берегу, наслаждаясь порывами сильного и упругого ветра, пропитанного влагой, солью да запахом водорослей и рыбы. Волны, накатывавшие на берег, завораживали своим тактом и размеренностью, а бесконечное полотно воды, уходившее, казалось, навсегда за тонкую полосу заката, там и обрывалось огромной пропастью. Оно приносило покой и умиротворение в штиль, волновало душу и заставляло сердце заходится в бешеном ритме в бурю... Но куда как более сердцу были милы ветра - сильные, пропитанные морозом, полным снежинок, кружащих в своем хороводе, влекущих за каждую горную вершину, заставляющего играть в гонки - кто быстрее, упругая и невероятно быстрая стрела ветра или кожистые крылья огромной летучей мыши? Пока майэ предавалась своим образам, понимая, чего ей здесь более всего не хватает, Аракано уже ответил. И робко, будто бы подслушивая чужую тайну, коснулся ее осанвэ. И Тиль ответила, принимая его образы - то, что видел он, то, что чувствовала он, что слышал и осязал. То, что ей никогда не понять - новая вспышка новых эмоций и красок. Там были и размеренные волны, с тихим шелестом накатывающиеся на песок, и бесконечная сине-зеленая полоса воды, уходившая до самого края, где незримой полосой то ли отделялась, то ли сливалась с небом, усеянным тысячью мерцающих капелек бриллиантов звезд. Там были и громадные льды, под невероятными углами встававшими из воды, которая своими волнами лизала этот холодный кусок, что острыми шпилями вонзалась в пространство, казалось, в само небо, четкими краями разрушая гладкость линий самого моря...
И на грани ощутимого дева ответила Аракано - только без слов, а чем-то более высоким и неясным, что все это - прекрасно и красиво, что нельзя описать словами. Как нельзя описать ими зарю, расчерчивающую ночное небо своими розопестрыми штрихами и обледняя мерцание звезд, пока те не тонут в золотых потоках света. Как нельзя описать игру света и тени, отражение звездного света на капельках росы, что щедрой россыпью поселилась на темно-зеленых травах прохладного луга, приятно лаская обнаженную кожу ног... Тиль просто открылась ему - позволяя и Аракано без слов говорить о том, что он говорил, и впуская его в свой мир восприятия, но тем и самым и раскрывая, что она не из дев народа синдар, что она из народа айнур, которые просто чувствуют мир иначе.  показала ему и тот луг, на которой трава мягка, а воздух свеж и прохладен, и туманы, поднявшиеся над темным малахитом разнотравья, и зарю, что своими золотистыми лучами заставила растаять клубящееся покрывало, стелющееся над самой землей, ту зарю, что была первой...

Да и сама Тиль наверное с трудом бы уже отграничила свои воспоминания от тех, что были у Аракано. Единственно, наверное, он никогда не видел, как черные шпили громадных гор Севера пронизывают белые и серые облака, как по равнине змейкой вьется вьюга, увлекая за собой, как первые снег выпадает на травы Ард-Галена, серебряными звездами украшаю тонкие и хрупкие стебли... У Тхурингветиль даже была брошь, сработанная тонкими искусными пальцами да вплетенными в нее чарами, чтобы драгоценные камни не тускнели и передавали свою красоту этого момента... Она то и была на плаще, а потому и белая рука скользнула к ней да коснулась поверхности темного-зеленого, глубокого цвета изумруда, окованного в серебро и усыпанного мельчайшими капельками алмазов. И солнечный блик, прорвавшийся из-за листвы, скользнул по броши. заставив ее вспыхнуть ярким бликом, чтобы потом затеряться своей красотой в меховом вороте плаща...
- Нет, я не эльдэ. Ты верно понял... - Сказала дева. Она не думала, да и не знала, что надо было сказать сразу. Или не надо было? Тогда было не до того. Вот совершенно.
А звук ручья уже вовсю вплетался в разголосный хор птиц, заставляя разметаться мыслям о северных стужах и морозах, так любимых самой майэ, в клочья, как туман распадается на клочья от слишком сильного порыва ветра. А потом зоркий глаз углядел прозрачную и искристую водную гладь ручейка, который и хотела показать Таринвитис своему другу.И на губах заиграла озорная улыбка.
- Вот мы и приехали.