-Atar, - Может, мы с Тэльво тоже чем-нибудь поможем? Рана его уже зажила и не беспокоит
Тэльво с благодарностью посмотрел на близнеца. Ему ведь и правда было уже невмоготу вынужденное безделье.
- Спасибо, Майтимо, но не стоит. Идите, проследите, как устроились ваши верные. И отдыхайте. Остальные... сами нас найдут.
Что же.. это тоже было хоть какое-то, но дело. Оно на время могло отвлечь от всяких ненужных мыслей... Он по-прежнему чувствовал себя отвратительно, когда вспоминал то, что произошло на пирсах... Они с Аракано не были близкими друьями, и объединяли их разве что детские проказы, но не переживать за кузена он не мог. И не испытывать чувства вины - тоже. Ведь все могло получиться намного хуже, не задержи он руку...
Когда с устройством лагеря было покончено, он вернулся к братьям - как раз прибыли корабли Морьо и Курво. Доло они... Отец тоже уже вышел из палатки, но, кажется отдохнуть ему не удалось. Как, наверное, никому из них... Он едва выслушал доклады и, сев на коня, уехал. Туда, где горели костры лагеря родичей.... Разговаривать, значит.
Тэльво присел в стороне и посмотрел на близнеца:
"Как ты думаешь, они смогут договориться без ссор?"

- Турко....
Охотник вздрогнул и замер, услышав рядом голос. Он совершенно не заметил, когда успел подойти кузен. Острый стыд охватил Тьелкормо, снова поднимая - словно ил со дна реки - злость на всех и, в первую очередь, на себя самого. "Какая нелегкая тебя принесла!" - подумал он, так и не повернувшись к Айканаро, глядя куда-то поверх головы Хуана и стараясь незаметно вытереть еще не просохшие слезы.
- Турко... ты.... что? Ты прости.. я случайно тебя увидел.. мне.... уйти?
Именно этого Третьему и хотелось. Или встать и уйти самому... но внезапно он с удивлением обнаружил, что отрицательно покачал головой и обернулся таки к кузену лицом. Оказывается, одиночество тоже изматывало, не хуже ран или потери. За все время никто не пытался заговорить с Тьелкормо о случившемся. И эльф искренне считал, что так и надо. А вот теперь почему-то захотелось поговорить хоть с кем-то.
- Со мной... все в порядке, - проговорил он глухо. И вдруг, сам не ожидая, добавил - ее убили. Сильмариэль...
Отвернулся, уставившись куда-то в море. Губы плотно сжаты, лицо бледное и даже во мраке, расплесканном кругом, это заметно.

Финдарато зарылся  носом в волосы девушки. Наверное, она была права. Все у них будет хорошо. Нужно только немного  подождать, и все будет. Эльф верил, что у них все получится. Разве без этой веры можно было что-то сделать? Тогда бы и идти не стоило.
Он крепче обнял девушку и поцеловал ее. А ведь Амариэ была права - за время похода они почти не были вместе.  Они очти все время ехали, не останавливаясь, разве  было у них время, хотя бы на простой разговор. А сейчас вот, это время появилось, а они теряют его попусту. Или нет, или это и было самым важным, просто сидеть вот так и молчать?
Эльф чувствовал себя немного виноватым. Кто-то ведь занимался делами, пока они отдыхали. Отец, вон, явно   не успел даже просто присесть. И, одновременно с этим, Финдарато был счастлив, что это время у них есть. Может, и еще будет. Вот устроятся они на отдых...
- Ты не знаешь, что еще нужно сделать в лагере?
Все же, сидеть просто так, он не мог. Нужно было хоть узнать, где братья и Артанис. Ну и тогда.... Если с ними все в порядк, то можно будет посидеть у костра, согреться. Вдвоем....

Молчание, тихий шорох рядом, тяжелые вздохи волн... Тьелкормо по прежнему не смотрел на кузена. Могло показаться, что он вовсе забыл о присутствии Айканаро.
- Я... не знал... прости...
Прикосновение заставило феаноринга вздрогнуть и снова взглянуть на Нарьо. Он попытался улыбнуться в ответ, но вместо  улыбки красивые губы словно судорога свела. Сжал на миг, в свою очередь,  пальцы арафинвиона.
- Не противно касаться рук убийцы, а, кузен? - с горечью в голосе проговорил Охотник. - Я ведь правду сказал там, в Альквалонде. Я не жалею. - Помолчал. Провел несколько раз рукой по шерсти Хуана, успевшего устроить голову на коленях хозяина и глядящего снизу вверх очень внимательно. - Мне кажется, та стрела убила нас обоих, а не только Силь... вот только в Чертоги мне нельзя. Сначала - Клятва...
О, с какой радостью он будет сражаться там, в Срединных землях! С большей радостью он лишь будет взирать на труп Моринготто.

- Ну и не отпускай.
Финдарато рассмеялся. Нет, разве он против был? Хотелось побыть с девушкой вдвоем. В первый раз с момента церимонии, наверное. Она ведь была совсем недавно, а казалось - в прошлой жизни. Даже не верилось, что прошло всего две недли.
Юноша ответил на поцелуй и понял, насколько соскучился о любимой. Да, она была где-то недалеко, но постоянно - не с ним.
- Идем...
Финдарато взял девушку за руки и потянул  подальше от центра лагеря.  Ничего,  если он будет нужен, отец позовет...
"Па, мы с Амариэ пройдемся немного. Ты скажи, если что-то нужно."
Он сможет вернуться в течение нескольких минут. А пока... Например, вот тут, возле обозов их дома, но немного за ними, было тихо и спокойно,  никто не ходил. Эльф расстелил на земле плащ  - та было намного тепле и не приходилось сидеть на влажном песк,  потом пригласил сесть жену и сел сам.

- Можем спросить у твоих верных,  Думаю, они смогут подробно рассказать - как это может быть.
Айканаро вспыхнул, едва не ответив  рекзостью на выпад кузена. Но... посмотрел на него и сдержался.  Потому что почувствовал, что в нем говорит боль и отчаяние.
- Турко... я сейчас говорю не о своих верных, а о себе. - тихо сказал он.
Такое он видел впервые в жизни. И совершенно не знал, что делать и как можн помочь. До гибели деда он вообще не знал, что такое - терять. Как вообще может быть - был рядом кто-то, а теперь его нет и не будет. Даже если это просто знакомый - страшно, а если - любимая? Что бы сделал он, если бы такое случилось? Тоже бросился бы в бой, мстить, убивать? Забыл бы о том, что те, кого ты убъешь - тоже чьи-то любимые? Первой мыслью было - нет, конечно, нет! А второй... вторая пришла не сразу, но... юный эльф вовсе не был уверен, что именно на не является правильной и честной. Он осуждал Феанаро, кузенов, тех, кто затеял этот бой. Но Турко он сейчас осудить не мог никак.
- Верно... только все равно, ничего, кроме смерти и мести мне не осталось.
- Но...
Айканаро вдруг поумал о клятве, которую упомянул Охотник. И ему отчего-то стало не по себе. Он не стал продолжать начатую было фразу и спросил:
- О какой клятве ты говорил, Турко?

- Турьо... Да. Он есть. Думаешь, что он  не натворит глупостей?
- Надеюсь, что все же нет. Из всех твоих сыновей мне он кажется наиболее рассудительным и серьезным.
Но все они были еще очень молоды и неопытны, потому и страшно за них становилось. Да что там дети - они сами сейчас были ничуть не лучше. Тоже ничего не знали о том, что ждет их впереди и как они будут справляться с трудностями.
"Арафинве, Нолофинве, нам нужно поговорить. Я вас жду на побережье, севернее вашей стоянки*
Феанаро... Значит, как и предполагал младший финвион, он решил не откладывать разговор... тем лучше.
- Ты слшал? Он прехал.
- Да. Слышал. Идем к нему?
Арафинвэ первым пошел туда, где, насколько он понял, должен был их ждать старший брат.
Феанаро обнаружился быстро - высокая одинокая фигура на берегу... Младший финвион подошел ближе, приветственно кивнув. Ему было немного не по себе и, хотя он понимал, что этот разговор необходим... лучше бы ео не было. Как и того, что произошло в Гаванях.

Отредактировано Финарфин (2014-04-26 20:38:21)

- Никогда, слышишь, никогда не смей лезть на рожон,
- Именно об этом мы только что и говорили...
Финдекано улыбнулся. Не очень весело, потому что настроение среднего ему совершенно не нравилось.
- Спасибо за заботу, Финьо. Со мной всё нормально. Я просто говорил с женой и дочерью. Я велел им остаться в Тирионе. Велел, понимаешь?
- Понимаю.. Они... останутся?
Финдекано понимал. Может быть, не до конца, потому что у него не быо своей семьи, но понимал. Турьо было тяжело оставить их, а еще тяжелей - приказать им остаться. Он подошел к брату и слегка приобнял его за плечи.
- Toronya... им тут будет безопасней. А ты... ты вернешься к ним.

Кузен готов был сорваться. Тьелкормо чувствовал это. Однако не сорвался. Нарьо вообще вел себя на редкость сдержанно, что было ему совсем не свойственно.
- Турко... я сейчас говорю не о своих верных, а о себе.
Охотник хмыкнул и ничего не сказал. Вообще-то сказать ему было нечего, но признавать это Третий не желал ни в какую.
- Но... О какой клятве ты говорил, Турко?
Туркафинве удивленно посмотрел на родича. А, ну да... его же не было там. Откуда ему знать? Клятва... это были не те слова, которые хотелось трепать почем зря. Поэтому Феанарион не стал ничего говорить. Просто открыл разум, позволяя Айканаро увидеть, услышать почувствовать...
...Вот стоит отец - высокий, яростный, с пылающим взором - и с его губ сходят слова. И молчать невозможно - да и  не хочется. И те же слова повторяет он, Тьелкормо. И огонь несется по жилам, а страх в глазах корабелов раззадоривает и рождает где-то в глубине души смех, который удается сдержать с большим трудом. С последним сказанным словом как будто гора с плеч упала. Все. Отступать больше некуда. У них восьмерых отныне один путь.

На его вопрос Турко ответил удивленным взглядом. А потом... потом показал. И Айканаро, потрясенный, увидел и услышал... Он чувствовал себя неловко, как будто оказался там, где не должен был. И в то же время... разве все это касалось лишь страшего сына Финвэ? Что-то не давало ему покоя, когда он "слушал" слова Феанаро... хотя сердце невольно отзывалось на них, загоралось, рвалось в бой. И невозможно было не понять его сыновей, которые все, как один, повторяли за ним Клятву. Он и сам едва не повторил ее вслед за ними, таким огнем горели глаза Пламенного.
- Я ведь не знал этого, Турко...
Теперь знает. По спине младшего арафинвиона пробежал холодок. Картинка ушла, видение рассеялось и ему вдруг стало очень страшно.
- Вы ведь.. понимаете, на что обрекли себя?
Вопрос выскочил сам собой, Айканаро не успел даже подумать, стоит ли задавать его. И какой может быть реакция кузена.

- Здравствуй. Как добрались?
- Благодарю, нормально. Большую часть кораблей, груза и воинов удалось сохранить. Однако, кораблей не хватит, чтобы перевезти всех разом. Придется разделиться. Мы не знаем, что встретит нас на том берегу. Поэтому разумнее всего первым заходом отправить воинов. Женщины и мужчины не-воины отправятся после.
Арафинвэ посмотрел на брата. Пламенный выглядел не слишком хорошо. Тени вокруг глаз явно говорили о том, что спал он последний раз очень давно.
- Да, так будет лучше.
Да, лучше... Только ведь и воины все на корабли не поместятся. Значит, надо разделяться. Но то, что первыми алыть к неизвестности и, может быть, опасности, женщины и дети не должны - это бесспорно.
- Как думешь, сколько  времени займет это путешествие?
- Пересечь море - это долго. Думаю, что надо уже подумать об устройстве лагеря.
Не временного, а такого, чтобы можно было жить. Возможно, не один месяц.
- Сколько войдет на корабли? За один раз.
Арафинвэ ждал ответа старшего и чувствовл, как на него находит глухая тоска. Корабли.... Он уже в который раз понял, что не знает, как сможет плыть на них. Знал, что нету выхода, что дорога назад закрыта, да и не хотел бы вернуться ни за что... но как?!  Впрочем....сейчас не до душевных метаний. Надо решать насущные вопросы.

- Спасибо, Майтимо, но не стоит. Идите, проследите, как устроились ваши верные. И отдыхайте. Остальные... сами нас найдут.
И это все же лучше, чем просто слоняться без дела или проводить время с ранеными и детьми.Если признаться честно Питьо даже выл от скуки пока они плыли, но старался вида не показывать.Да и его близнецу нужна поддержка, сам тоже после ранения намучился от безделья не мало.
Затем отец вышел из вышел из палатки и удалился из лагеря. Рыжий посмотрел в след отцу куда же он отправился?Потом выяснилось, что к Нолофинве.
"Как ты думаешь, они смогут договориться без ссор?"
Питьо пожал плечами и лишь вздохнул.Присел рядом с близнецом.
"Я надеюсь на это, но это ведь отец. Он же огненная душа. Потому лучше надеяться на лучшее.

НПС Морифинвэ Карнистир

Отец куда-то спешил, и не пришлось ему ничего объяснять. Короткое подбадривающее объятие стало для Карнистира неожиданностью и правда заметно повлияло на состояние духа.
Морифинвэ не тянуло к кострам или в общество братьев, несмотря на то, что он долгое время не видел их лиц и не слышал голосов. Он незаметно отошел в тень и медленно побрел вдоль лагеря. Было холодно и сыро. Блики света плясали на гранитных скалах, невдалеке грозно шумело не на шутку разошедшееся море, скрипели мачты кораблей под ударами ветра. По небу с крупными злыми звездами ветер гнал рваные клочья облаков.
У выступающей скалы беседовали двое: Морифинвэ поначалу хотел пройти мимо, но пригляделся повнимательнее и решил подойти, потому что это были Тьелкормо и Айканаро, а из беседы этих двоих едва ли могло выйти что-нибудь хорошее. Туркафинвэ после случившегося в Альквалондэ мог вспыхнуть в любой момент, а Айканаро тоже не славился миролюбивым нравом, даром что сын Арафинвэ.
Морифинвэ вышел из тени на блеклый звездный свет и встал рядом с братом. Вышло так, что он услышал последний вопрос арфинга.
- Вы ведь.. понимаете, на что обрекли себя?
Карнистир мрачно усмехнулся. Он понимал. И не собирался отчитываться перед каждым чистеньким философом, не имеющим никакого права на укоризненный взгляд и осуждающий тон. Но вопрос был задан не ему, и Морифинвэ промолчал, только поднял с земли гранитный обломок и до боли стиснул в руке.

Отредактировано Куруфинвэ Атаринкэ (2014-04-28 23:13:55)