Эталдет возвращался после разговора с Мелькором. Он получил вполне конкретные и ясные указания и мозг уже начал планировать стратегию действий и круг задействованных лиц. Конечно, хотелось отдохнуть после долгой и изнурительной  дороги, лично организованной и проведенной операции. Но это потом. Сейчас стоило навестить пленника и посмотреть, как он там. К его пробуждению все должно быть готово. А проснуться он может с минуты на минуту - действие сонного снадобья было отработанным, но на эльфах из Валинора еще не проверялось в достаточном количестве. На всякий случай Эталдет не стал оставлять Найденыша одного, а велел охранникам ждать не снаружи, как обычно, а внутри, чтобы если что-то пойдет не так, они могли если не принять меры, то хотя бы вовремя доложить.

Майа размышлял о том, что узнал от своего Повелителя. И неожиданно в мозгу промелькнуло воспоминание: Феанор за несколько мгновений до своего пленения разговаривал с воином. Тогда в ожидании добычи они с Тхури не обратили внимания на этого воина, позволившего себе, судя по всему, рассердить командира. Если честно, то он им даже помог, потому что разозленный Феанор попался в ловушку значительно быстрее и легче. Однако знай он тогда, с кем они имеют дело, можно было бы взять не только Феанора, но и одного из его сыновей, вероятно, старшего, и не бегать по лесу за Найденышем. Впрочем, как показывал опыт, все случилось как нельзя лучше. Старший феаноринг скорее всего такой же несгибаемый идиот, как его отец, а вот с Найденышем еще можно было поработать.

Орки дружно пялились на пленника, как им и было велено. Эти орки давно уже работали с Эталдетом и страшно этим гордились, потому что знали: глава Ангбандской разведки отбирает себе лучших. Сейчас им было приказано охранять это бесчувственное тело на кровати. Можно подумать, что его кто-то украдет из нижнего яруса темниц, из запертой камеры, где охрана стоит еще и снаружи. Но приказ есть приказ. Неожиданно эльф пришел в себя. Охранники завозились, но с места не сдвинулись: не велено было. Зато хоть засыпать они сразу перестали. Только бы этот остроухий обратно не отрубился, опять скукотища наступит. Однако пленник к вящей радости охраны немного полежал, а потом самым забавным образом сполз с кровати и направился к умывальнику. Конечно, направился, это было сильно сказано. Способ его передвижения был весьма смешон, но отлично вышколенные охранники, как им и подобало, веселились тихо, указывая на эльфа пальцами, строя друг другу уморительные рожи, но не позволяя себе смеяться в голос: приказа ржать не было. Там, за дверью еще охранники. И они не преминут доложить, что приказ выполнен не был, а тогда...
Этот смешной остроухий даже попил из ведра! Нет, вода там, конечно, была что ни на есть чистая, как и было велено. Но пить из ведра! И потом еще говорят, что орки грубы и невоспитанны?! К сожалению, объект закончил с питьем и умыванием и вернулся обратно на кровать. Охранники пялились на него со всем возможным старанием, но он больше ничего не делал. От скуки орки стали топтаться на месте, чесаться и перепихиваться, при этом честно не отводя глаз от кровати.

Длилась орочья пантомима довольно долго. Потом неожиданно лязгнул замок, и дверь распахнулась. Орки замерли, надеясь, что их пляска была незамечена. Эталдет стремительно вошел и быстро окинул взглядом комнату. Он уже переоделся и вместо дорожного костюма, покрытого пылью, был одет теперь довольно изящно, хотя и без изысков. Майа вел себя так, словно ничуть не удивился происходящему в комнате или, по крайней мере,  именно это ожидал увидеть по возвращении. Впрочем, ничего странного в этом не было: прежде чем войти он подробно расспросил охранников снаружи, которые тоже за всем следили, но через незаметное окошечко в двери.
На мгновение задержав взгляд на вытянувшихся по струнке орках, Эталдет коротко им кивнул:
- Свободны! Ждать за дверью!
Охранники тут же протопали наружу, аккуратно закрывая за собой дверь. И только тут майа обратил свое внимание на пленника.
- Я немного задержался, - извиняющимся тоном проговорил он. - Извини, я должен был быть тут, когда ты очнешься. Как ты себя чувствуешь? Я принес тебе настойку. Она очень хорошо утоляет жажду, особенно после моего зелья.
Эталдет поставил на стол небольшой кубок, который до этого держал в руке, но так, что он не особенно бросался в глаза.
- Надеюсь, твоя охрана тебя не беспокоила, потому что если они докучали тебе, тебе стоит только сказать. Я не люблю, когда мои приказы не выполняют. Кстати, я, наверное, должен представиться, принц Телуфинвэ Феанарион, или по неразумению я перепутал вас с вашим братом? Так как прикажешь тебя величать? Меня зовут Эталдет. И поскольку ты уже проявил способность к адекватному восприятию действительности, я надеюсь, мы найдем общий язык.

Отредактировано Эталдет (2015-02-01 21:56:42)

Пленник посмотрел на кубок с настойкой, но даже не сдвинулся с места, чтобы его взять. Или не доверял, что было вполне логично. Или понимал, что самостоятельно дотянуться до стола будучи скованным по рукам и ногам весьма проблематично, а просить подать ему гордость не позволит. Эталдет был практически уверен в такой реакции, но всегда предпочитал при возможности проверять свои догадки на практике. Для того и поставил кубок однозначно вне досягаемости.
Майа обошел стол и остановился, внимательно слушая собеседника и доброжелательно улыбаясь.
- Я лично разрабатывал рецепт данного сонного зелья и многократно проверял его на самых разных опытных образцах, поэтому боюсь, что тебе не удастся убедить меня в том, что чувствуешь ты себя хорошо. Но вынужден признать, что доставить тебе неудобство не было моей целью. Напротив, я значительно облегчил тебе жизнь, воспользовавшись зельем, ибо не думаю, что многочасовая скачка на волколаке показалась бы тебе приятной, будь ты в сознании. Я не жду благодарности, но рассчитываю хотя бы на верное понимание ситуации: если бы я хотел отравить тебе жизнь, это выглядело бы совершенно иначе.
Что касается имени… Попрошу уяснить еще один очень важный момент: не пытайся меня обманывать, я намного старше и опытнее тебя. И я очень давно занимаюсь именно тем, что дает мне возможность не догадываться, а точно знать и быть уверенным в том, что я говорю. Предупреждаю сразу: я не буду выпытывать из тебя подробности, касающиеся твоего отца, матери или братьев – я знаю их и без тебя, равно как и имена, особые приметы и все остальное. Кстати, совет на будущее: если захочешь куда-то поехать инкогнито, не надевай родовых доспехов, особенно учитывая, что твой отец изготавливал их для каждого индивидуально, исключая возможность вас перепутать. Я специально дал тебе возможность попытаться меня обмануть, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос.
Насчет твоих условий, - Эталдет еще раз улыбнулся, - я их отлично помню. Если ты готов вести себя разумно и не делать глупостей, я охотно избавлю тебя от браслетов, которые были лишь мерой предосторожности, не больше. И причем мерой, направленной на твою защиту, если ты еще не понял. Согласись, что благодаря моим мерам, ты добрался сюда живым и практически здоровым, чем далеко не каждый может похвастаться, оказываясь тут. Если бы я заблаговременно не надел тебе браслеты, ты бы отчаянно сопротивлялся всю дорогу, в итоге общался бы сейчас не со мной, а с целителями как минимум. Так вот, ты уже готов уяснить, что не нужно бросаться на меня или на кого-то еще в попытке вырваться отсюда? Ты не сможешь меня убить, а даже если и так, из этой комнаты ты не выйдешь живым, но зато очень сильно навредишь своему горячо любимому отцу. Но об этом позже. Итак, мое предложение: я снимаю браслеты, и мы поговорим. Большего я от тебя пока не требую, так что твоя гордость не пострадает. Упираться глупо и бессмысленно, ты ведь не знаешь, что именно я собираюсь тебе сказать. Так что?
Майа подошел к кровати и выжидающе посмотрел на собеседника.

Отредактировано Эталдет (2015-02-02 14:35:58)

Найденыш продолжал быть ехидным и задираться. Хотя, почему продолжал? Может быть, он только начал? Если бы не приказ Повелителя, Эталдет был бы не прочь долго и обстоятельно пообщаться с этим парнем просто затем, чтобы его лучше узнать. Было в нем что-то такое, что давно уже утратили сотни прошедших через его руки эльфов и иных существ. Исследователь в глубине души брал верх над уставшим и умудренным опытом профессионалом, но майа хорошо понимал, что поисследовать у него будет возможность только в одном случае...
Тирада насчет кубка вызвала у Эталдета улыбку, причем искреннюю на этот раз.
- Я не настолько глуп, чтобы предполагать все это, но мне было интересно услышать, что ты скажешь, и ты меня не разочаровал. Я мог бы сказать тебе, что дам тебе его, когда ты попросишь. Но запомни, я не люблю бессмысленных мучений. Они мне не интересны. А ты пока не сделал мне ничего такого, чтобы мне хотелось тебя унизить на самом деле. Ты получишь настойку как только мы закончим со вторым вопросом.
Несколько реплик майа внимательно выслушал, но реагировать не стал. А вот на упоминание об активном сопротивлении ответил с легкой усмешкой:
- Ну конечно же, я даже не сомневаюсь в твоем героическом сопротивлении. И ты бы нанес немалый урон. Только не нам, а самому себе. Тебе было бы легче от этого? Обычно мысли о членовредительстве и самоубийстве не характерны для эльфов и приходят к ним далеко не сразу. А вот сделать все, что в твоих силах, у тебя еще представится возможность, не беспокойся.
Вполне удовлетворившись условно обещанием вести себя хорошо, Эталдет шагнул еще ближе к кровати, повернул камень на одном из своих колец, которых было неожиданно много на его руках. Камень с резким щелчком отошел в сторону, и из серединки кольца выскочила изогнутая не то игла, не то штопор. Майа ловко взял в руку замок от ножных браслетов, вставил в едва различимую скважину изогнутый штопор, нажал с двух сторон, слегка повернув, и замок мгновенно раскрылся. Повторив операцию со вторым браслетом, Эталдет освободил пленнику ноги, еще раз чем-то щелкнул в замке и мгновенным замысловатым движением скрутил тонкие, но невероятно прочные цепочки в клубок, обмотавшийся вокруг браслетов. Полученную конструкцию он деловито сунул в карман своего широкополого одеяния и посмотрел на собеседника в упор.
- Руки протяни вперед, если тебе не сложно. На ручных двойной замок с секретом. Никому еще вскрыть не удалось. - Майа умолчал, что помимо сложной конструкции его браслетики были еще и заговоренными, но это были мелочи по сравнению с желанием мастера похвастаться своими достижениями.

Эталдет пропустил мимо ушей все ехидные высказывания и занимался только оковами. Найденыш на сей раз, к большому удивлению, выпендриваться не стал и руки протянул послушно. Замок и правда был с секретом. Эталдет вставил свой штопор-отмычку в отверстие на браслете на одной руке, повернул, но ничего не произошло. Потом повторил операцию - и снова ничего. Тогда он точным движением спрятал отмычку обратно в кольцо, вернул на место камень, после чего одновременно каждой рукой обхватил каждый из ручных браслетов, синхронно надавил в одному ему известных местах, и замки расстегнулись, освобождая пленника и оставляя саму конструкцию в руках у хозяина. Майа смотал ее также в небольшой клубок и убрал.
- Эта цепь даже волколака удерживает, хотя и довольно легкая на вид. - сказал он, как будто бы они вообще тут собрались пообсуждать секреты ремесла. Эталдет отошел к столу и, отодвинув один из двух стульев, уселся, откинувшись на спинку. Сидел он спиной к двери так, что свободным оставалось место напротив. На столе между ними одиноко стоял кубок с принесенной им настойкой.
- Теперь мы можем поговорить? - вежливо осведомился майа, без тени иронии в голосе. - Тогда там по дороге мне показалось, что ты меня правильно понял. С чего же теперь обвиняешь меня неизвестно в чем? Будь любезен объяснить, с чего ты взял, что настойку я тебе принес в обмен на великое одолжение? Давай будем рассуждать логически: у меня пока нет причин причинять тебе вред, и если ты заметил, я ни разу еще этого не сделал. Я уже говорил тебе, если планируешь сопротивляться, делай это хотя бы с умом. Играть в полоумного героя глупо и бессмысленно. При том к тому же и неконструктивно. Не хочешь - не пей, мне все равно. Но тебе реально станет легче, ибо настойка специально разрабатывалась как нивелирующая последствия сонного зелья. Ты подкрепишь свои силы и избавишься от жажды, которая в противном случае будет мучить тебя до утра и ведро воды не поможет.
Эталдет слегка улыбнулся и положил ногу на ногу, еще немного отодвинувшись от стола.
О чем ты там еще говорил? А, насчет урона. Я не сомневаюсь, что ты способен за себя постоять. И даже можешь убить, если тебе, конечно, уже приходилось когда-то это делать. Потому что если нет, ты неприятно удивишься, насколько трудно бывает перейти от слов к делу. Так вот, ну убьешь ты пару-тройку орков. Ну дальше что? И чего это будет стоить тебе? Полуживой калека, неспособный ни оказывать сопротивление, ни даже обслужить себя самостоятельно. Это - твой идеал?
Я сейчас говорю тебе то, что никто тебе тут больше не скажет. Но если хочешь сопротивляться, выжить и выйти из этих стен на своих ногах - включи мозги и пользуйся ими почаще, прежде чем кричать и бросаться грудью на копья. От твоих криков что-то изменится, думаешь? За не одну сотню лет меня уже столько раз пытались оскорбить, что я перестал верить, что это вообще возможно. Зачем тратить зря время и силы?
Я могу уйти, если хочешь, но я все же предлагаю еще раз: поговорим?

Ломался Найденыш недолго. И обороты сбавил, и с кровати соизволил сползти, и даже за стол уселся - ну все чин по чину. Эталдет слушал собеседника внимательно, гораздо более внимательно, чем этого требовала вежливость. Ему на самом деле было интересно общаться с этим остроухим, и он не считал нужным это скрывать.
- Знаешь, - доброжелательно высказался майа, глядя на эльфа без издевки и насмешки, - очень часто непонимание возникает именно потому, что собеседники вовремя не удосужились поговорить и выяснить все, что было необходимо. И тогда, действительно, кажется, что различия огромны. На самом деле это вполне может быть и не так.
Я действительно хочу поговорить, но этот разговор нужен тебе больше, чем мне. Я могу уйти, если хочешь, и зайти через пару недель или вообще никогда. Но речь не об этом. Младший сын в большой семье, когда все решения всегда принимали старшие. Я не хочу тебя обидеть или задеть, - предупредил Эталдет, - но я вполне понимаю, что тебе нелегко. Сейчас, когда твои братья, по крайней мере, находятся вместе и могут друг другу помогать. Тебе предстоит самостоятельно принимать решения и действовать. Я не сомневаюсь в том, что ты справишься, но вполне могу понять, что сразу это не так легко сделать.
Я знаю, что ты мне не доверяешь. Я и не прошу мне доверять. Напротив, я даю тебе возможность действовать правильно и не совершать непростительных ошибок, но сделать это по своей воле. Я мог бы тебя заставить, но мне это не нужно. И я не буду этого делать. Поэтому надеюсь, что и ты не станешь разворачивать ситуацию в сторону "ты - враг, а я - великий герой, умру героически во славу светлого будущего". Искренне верю, что такая чушь не для тебя.
Вот скажи мне честно, что тебе требуется сейчас больше всего в той ситуации, в которой ты оказался? Самое важное и самое нужное? Я ведь не прошу тебя никого предавать, просто предлагаю поговорить.

- Я не предлагаю тебе быть твоим советчиком ни в коей степени, ибо такая роль подразумевает, как минимум, наличие личных взаимоотношений, коих между нами нет. Более того, я очень удивился бы, если бы ты спросил у меня совета. Совет – это слепое следование чужим словам и отказ от своей воли. Я же как раз говорю о другом: каждый сам решает свою судьбу, с поправкой на обстоятельства, конечно, но решение принадлежит только ему. И даже попытка отказаться от своей воли и передать ее другому – это тоже решение, за которое ответственность несешь ты сам, а не этот мифический тиран и деспот. Но, к сожалению, не все это понимают.
И именно потому, что я сказал уже чуть раньше, - добавил Эталдет, выслушав следующую реплику, - я и рассчитываю на то, что ты станешь себя вести так, как сочтешь нужным, и что мое мнение на этот счет тебя ни в коей степени не интересует. Если бы это было не так, я не сидел бы сейчас здесь и не разговаривал с тобой, а передал бы тебя своим подчиненным и умыл руки. Мне импонирует твой ум и характер, не больше. Это не обязывает ни тебя, ни меня совершенно ни к чему, но делает наше общение не только полезным, но и приятным. По крайней мере, для меня.
Найденыш подумал и задал совершенно правильные вопросы. Майа удовлетворенно улыбнулся.
- Верно, больше всего тебе сейчас нужна информация. Чтобы принять верное решение, и заметь, не с моей точки зрения верное, а с твоей, тебе нужно понять, что происходит, зачем и почему. Так поступают все разумные существа, если они умеют пользоваться своим разумом. И это именно то конкретное, к чему я тебя действительно подталкиваю с момента нашей первой встречи. У тебя очень узкое представление, если ты считаешь, что я тебе сейчас предложу что-то неприемлемое и стану любой ценой заставлять на это согласиться. Мне это не нужно. Мне нужно, чтобы ты согласился получить информацию, которой ты сейчас не обладаешь, и потом решить для себя, что ты будешь делать дальше. Потом, а не теперь. Простое предложение, так ведь? Не затрагивающее важных для тебя убеждений? Ты выслушиваешь все, что я тебе скажу или покажу, анализируешь все это сам, без моих советов и давления, и потом я задам тебе один вопрос, и ты примешь решение. Сам. Какое захочешь. Или ты сейчас отказываешься, что само по себе является решением, но основанным ни на чем, необдуманным и, возможно, неверным. И теряешь возможность как-то самому повлиять на судьбу свою и своих близких. Что скажешь?

Найденыш нервничал, хотя и держался изо всех сил, что просто не могло не вызывать уважения. И главное: он согласился. Нарушив тем самым одно из самых главных правил: не соглашаться ни с чем, если ты намереваешься идти до конца. Сказав "да", будет очень трудно сказать потом "нет". Впрочем, и такие экземпляры попадались тоже. Эталдет почувствовал, что первый этап пройден, и только теперь понял, что устал. Операция была грандиозной, и он вымотался хуже некуда.
- Я рад, что мы с тобой поняли друг друга, - улыбнулся он, изменив позу и садясь теперь слегка наклонившись вперед и положив на стол руки. - Но сейчас уже поздно, мы оба устали, а для серьезных разговоров требуется светлая голова. Предлагаю начать с завтрашнего дня, а сейчас я скажу тебе кое-что, так сказать, дам первую пищу для размышлений, и ты сможешь спокойно подумать над этим без меня. Ты спросил, почему мы не могли поговорить в лесу, а я спрошу, а почему вообще ты здесь? Ты не задавал себе такого простого вопроса? То, что ваше появление в наших землях не было для нас тайной, ты, надеюсь, уже понял. Мы ждали вас. А теперь скажи, почему тебя и твоего отца не убили на месте, хотя это было сделать проще простого? Зачем было прилагать такие усилия и тащить вас сюда? Самое дешевое, что можно предположить, это шантаж. Однако, что мешает твоим братьям идти в своих намерениях до конца и не поддаться на наш шантаж? Они потеряют вас обоих, но зато продолжат делать то, зачем вы сюда пришли. Думаю, для тебя не новость, что я знаю, зачем вы это сделали. И ради столь великой идеи твои братья могут пожертвовать всем, и вами тоже. Разве нет? Почему в таком случае в засаде вас ждала парочка орков, а не могучая армия, готовая снести вас обратно в море, пока вы еще не поняли, что происходит вообще? Почему ты и твой отец еще живы, если вы пришли сюда с единственным намерением - убивать?

Найденыш начинал злиться, что впрочем, было вполне ожидаемо. Очень логично: ты утверждаешь, что ты умный и самостоятельный, но при этом требуешь готовых разъяснений и бесишься от сложных вопросов. А как ты хотел еще? Или слепо следовать чужим решениям, или принимать их самому, а это нелегко.
- В чем же, по твоему, я веду себя нечестно? - с удивлением в голосе спросил Эталдет. - Я задаю тебе вопросы, на которые у тебя, якобы, нет ответа? Но ведь мы уже выяснили, что ты мне не доверяешь. А если бы я кому-то не доверял, я бы не стал требовать от него информации, которую не могу проверить и вынужден принять на слово. Я не настолько не уважаю тебя, чтобы тебе ее предлагать. Напротив, завтра я начну показывать тебе то, что обещал, чтобы ты мог сложить собственное мнение, не подозревая меня в том, что я намеренно тебе лгу.
А вопросы я тебе задаю для того, чтобы побудить тебя думать самостоятельно, я знаю ответы на свои вопросы, мне они не нужны. Но они нужны тебе. И если ты до них додумаешься сам, то опять-таки не сможешь обвинить меня в обмане и подтасовке фактов, не так ли? Я свое обещание выполняю: я хочу, чтобы ты все сделал сам - и анализ, и выводы, а я лишь предоставлю тебе факты для анализа.
Майа встал, прошелся по комнате и остановился за своим стулом, опираясь на спинку.
- Вот посмотри, пока я не обратил твое внимание на то, что твое пребывание здесь может иметь какой-то иной смысл, кроме из чистой вредности причинить тебе неприятности, ты об этом даже не задумывался и твердил о том, чтобы я тебя отпустил прямо там в лесу. То есть не имея достаточно информации ты видишь ситуацию не такой, какой она есть на самом деле. Это пример.
Еще пример, что ты знаешь о Темном Вале? На самом деле, что именно ты о нем знаешь? Насколько хорошо, чтобы делать собственные выводы о его намерениях и планах? А что, сели я тебе скажу, что он сожалеет о том, что произошло в Форменосе и готов исправить ситуацию? Не поверишь? А почему, собственно? Как ты можешь судить о том, кого совсем не знаешь? Я говорю именно об этом. Я хочу, чтобы ты познакомился с нами поближе, а потом уже сделал свои собственные выводы.
Я признаюсь тебе: не было другого выхода, чтобы вы согласились просто поговорить, без дополнительного кровопролития. Вы приехали сюда с одной целью - отомстить. И явились бы под стены Ангбанда, не желая ничего слушать. И была бы битва. Я не буду говорить сейчас, кто бы в ней победил, ибо я имею представление о вашем войске, ты же ничего не знаешь о наших возможностях, потому твое мнение будет необъективным. В любом случае подобная битва стоила бы жизней сотен, если не тысяч. Поэтому вы с отцом здесь. Мы хотим поговорить ДО ТОГО, как зазвенит оружие и, возможно, сделать так, чтобы до этого не дошло.
Скажешь, что не веришь в наши добрые намерения? А если это не добрые намерения, а рациональное стремление сохранить и нашу армию, и вашу? Мы тоже не хотим умирать, тем более, если можно этого избежать. Мы предлагаем переговоры. Немного необычным образом предлагаем, но признайся честно, на обычное предложение твой отец ответил бы однозначным отказом. А так он тоже здесь, и с ним тоже разговаривают.

Эталдет слушал внимательно, ни одним мускулом на лице не выражая никакой реакции на услышанное. Он дослушал до конца и только потом медленно и все еще доброжелательно ответил:
- Переговоры вы в любом случае будете вести так, как нужно нам. Или не будете, воля ваша. В конечном итоге именно вам выбирать, что вы станете делать. Только не нужно потом нас винить в том, что ваше решение может оказаться преждевременным и неправильным. Не нужно думать, что без тебя мы не добьемся своих целей. Отнюдь. Даже если ты умрешь вот прямо сейчас это мало что изменит. Для нас. Для тебя - все изменит.
Я дам тебе время подумать. Если передумаешь и решишь продолжить разговор, мое предложение остается в силе. Если предпочитаешь от всего самоустраниться и наблюдать за всеми событиями со стороны, не имея возможности вмешаться - это твое право. Если не захочешь, я навязываться не буду и больше с этим предложением не приду. Только подумай, что в этом случае никто может никогда не узнать о том, что ты здесь. Никогда.
- И кстати, - Эталдет выпрямился, отпуская стул, - не советую пытаться с кем-то связаться по осанвэ, если не желаешь, чтобы все содержимое твоего сознания стало общественным достоянием. Открытый разум здесь - лакомый кусочек, о котором можно только мечтать. Хотя при желании можно сломать и аванирэ... Но в общем эта мера предосторожности весьма не лишняя.
Майа сделал шаг к двери и добавил еще:
- Доброй ночи! И не рекомендую буянить и делать глупости, верну кандалы и привяжу к кровати. Увидимся завтра или никогда!
Эталдет сделал еще шаг к двери, которая как по волшебству открылась при его приближении и тут же с грохотом захлопнулась за ним.

НПС Миниэль

Прошло несколько часов после того, как Эталдет покинул комнату, отведенную для пленного принца нолдор.
Никаких звуков извне не проникало внутрь комнаты, несмотря на то, что охрана за дверью находилась постоянно. Помещение было хорошо изолировано от внешнего мира, и приспособления, позволявшие снаружи следить за тем, что происходило внутри, не были видны тому, кто находился в комнате.
Поэтому замок в двери щелкнул совершенно неожиданно, в полной тишине. Потом дверь сразу же отворилась, и в комнату быстро вошла девушка, согнувшаяся под тяжестью своей ноши, которая была ей тяжела и неудобна. За ее спиной мелькнули орки, и дверь сразу же захлопнулась, замок снова щелкнул.
Эльфийка вздрогнула всем телом и опустила свою ношу - большую корзину и ведро на пол и только после этого осмотрелась по сторонам. Одета она была в простое длинное платье, волосы заплетены в косу за спиной. Заметив нолдо она посмотрела на него испуганно-виновато и сделала шаг назад, упершись спиной в закрытую дверь.
- Здравствуйте... - произнесла она на довольно правильном квенья и напряженно замолчала.

НПС Миниэль

Увидев, что эльф продолжает оставаться на месте и не проявляет никакой агрессии, девушка неуверенно улыбнулась и, схватившись за корзину, быстро принялась выкладывать на стол ее содержимое - металлический кувшин, кружку, полотенце. Разложила на большом блюде хлеб, сыр, фрукты. Движения ее были стремительны и порывисты. Эльфийка старалась сделать все быстро и аккуратно, но так, как будто рядом стоял надсмотрщик, который ударил бы ее, если бы она замешкалась или нарушила заданную композицию. При этом девушка постоянны бросала взгляды в сторону пленника, как будто опасалась и его, причем определенно не меньше.
Закончив с сервировкой стола, она убрала корзину ближе к выходу и взялась за ведро. И тут оказалось, что у нее возникла неожиданная проблема, с которой она совершенно не знала, как совладать, что очень явно отразилось на ее лице. Тазик для умывания находился в дальнем углу комнаты, и чтобы добраться до него, нужно было пройти совсем рядом с кроватью. А на ней все еще продолжал сидеть незнакомый эльф. Девушка сделала шаг в его сторону, потом еще один, остановилась, немного постояла, нервно оглянувшись на дверь, потом не выдержала и жалобно попросила:
- Пожалуйста... можно я поменяю воду?
Она переминалась с ноги на ногу, держа в руке полное ведро, и выглядела по меньшей мере жалко, умоляюще глядя на собеседника и готовая метнуться назад к двери в случае непредвиденной опасности. При этом было видно, что и дверь пугала ее не меньше.

Отредактировано Эталдет (2015-02-08 14:23:12)

НПС Миниэль

Когда незнакомец поднялся с кровати, девушка дернулась, чтобы убежать, но его успокаивающий приятный голос заставил ее помедлить и остаться на месте. Эльф принес таз сам и поставил между ними, отступив назад. Он что, пытался ей помочь?! Страх во взгляде совершенно явственно сменялся глубоким удивлением, как будто пленник совершил что-то невообразимое по здешним меркам.
- Ты... вы... господин здесь недавно? - выдавила она из себя наконец, перенеся тяжелое ведро из одной руки в другую. - Не будешь драться и ничего бросать? Я не виновата... Мне нужно забрать ведро и оставить чистую воду... Вот...Так велели
Она еще раз виновато улыбнулась, но взгляд ее потеплел и утратил часть настороженности.

НПС Миниэль

Совет поставить ведро оказался совершенно неожиданным и было видно, что самой ей он в голову не приходил. Однако она охотно выполнила указание, опустив тяжелое ведро на пол прямо там, где стояла. После чего она с видимым облегчением повела затекшим плечом.
- Тяжелое, - подтвердила она и внезапно улыбнулась. - Но это еще ничего, бывает хуже. Сейчас я многое могу поднять, а когда была маленькая, мне было гораздо тяжелее. Особенно ведра.
- А ты точно не будешь драться? - уточнила она на всякий случай, но уже без страха, а скорее из предосторожности. - А то разные бывают случаи. Иногда кидаются, а я чем виновата? Мне жалко, очень. - Честно призналась она, - Но это запрещено. А указания надо выполнять в точности. - Девушка инстинктивно оглянулась на дверь и обняла себя за плечи, будто бы ей было холодно. Рукава платья сползли, и стали видны несвежие уже синяки. Она это заметила и быстро опустила руки.
Пленник отошел, и девушка поспешила забрать ведро, из которого эльф ранее пил, и на его место поставить принесенное ей, полное свежей воды. Второе ведро она отнесла к двери, вылила в него таз, помыла его и вернула назад к умывальнику. После чего пленник задал вопрос.
- Меня зовут Миниэль, - представилась она, бросив взгляд на дверь. - Они не слышат, только наблюдают. И квенья они не знают, так что не догадались бы даже если бы слышали. Я живу тут. А ты? Тебя недавно привезли? Ты хорошо одет, красиво. Ни у кого тут нет такой красивой одежды, только у них самих. Пленным не положено. Ой! А может быть, ты не пленный? - испугалась она. - А я тут... Извини!
Эльфийка метнулась к двери, схватив ведро и пустую корзину, ткнулась в дверь, но она оказалась заперта. Миниэль повернулась, недоуменно посмотрела на пленника и опустив на пол ведро и корзину, развела руками.
- Заперли. Или забыли, или потом придут.

Отредактировано Эталдет (2015-02-08 21:59:48)

НПС Миниэль

- Всю жизнь? - девушка отвечала охотно, хоть и довольно поспешно, как будто бы делая что-то запрещенное, но идя на нарушение вполне сознательно. - Не знаю, наверное. Меня привезли сюда еще совсем ребенком. Я очень плохо помню, что было до этого. Маму они почти сразу забрали, и я ее больше никогда не видела. А они не говорят ничего, если не хотят... А папа... он, наверное, и не знает, что мы тут. Может быть, он уже тоже умер... Я раньше боялась, что его привезут сюда, а я не смогу его узнать... Как ты думаешь, такое возможно? - жалобно спросила она. - Я помню, что он был большой и красивый. И больше ничего.
Она помолчала и поспешила сменить тему, воспользовавшись следующим вопросом.
- Некоторые пленные не совсем в себе, и они злятся на меня, бросают чем попало или кричат, будто бы я виновата. А я тут при чем? - пожаловалась Миниэль. - Я делаю, что велят - убираюсь, ношу воду. Но больше всего не люблю убираться в пыточных. Они это знают, и если я плохо работаю, специально заставляют меня это делать. А там ужасно... И если они заметят, что тебе кого-то жалко или ты пытаешься помочь, то очень злятся и наказывают еще больше... Помогать запрещено. Разговаривать тоже запрещено. Но сейчас они не слышат. А мне тут совсем не с кем поговорить, иногда нас держат вместе, а иногда по одной, и тогда так страшно ночью. Темно, холодно и кажется, что кто-то крадется... У тебя тут хоть свет есть, а на нижних ярусах нет света.

Обнаружив, что дверь заперта, девушка виновато улыбнулась.
- Нет, они откроют, когда сами захотят или когда им прикажут. А если буянить и надоедать, они будут драться. Если им не разрешат, то изобьют совсем немного, а если рассердить хозяина, то и убить могут. Я их боюсь, они только и ждут, чтобы что-нибудь сделать исподтишка. Я не буду тебе мешать, - добавила Миниэль, опускаясь прямо на пол у двери, зябко ежась и подтягивая к себе ноги. - Я тут посижу пока. А ты ешь, а то они потом заберут и ничего не дадут. Могут много дней не давать и даже месяц. Вначале все гордые и глупые и не едят, а потом когда понимают, что нужно было, уже поздно бывает. А я все время есть хочу. Особенно ночью. Скажи, ты можешь уснуть, когда голодный?