Выйдя из тронного зала под руку с пленником,Тхуринэйтель провела его по коридорам и лестницам крепости вверх, к одному из боковых выходов, ведших в волчий двор. Здесь неподалеку располагались и орочьи казармы, и комнаты надсмотрщиков, но об этом эльфу знать не полагалось - его касалось лишь то, куда его привели. По дороге, правда, майэ успела негромко отдать короткое распоряжение оркам - всего пара слов.
А вывели его во двор, где остро и неприятно пахло волками, остатками их еды, их дыханием и свалявшейся шерстью. Тхуринэйтель, не обращая ни на что внимания, плыла по дощатому настилу между двумя рядами клеток, где сидели уже натасканные зверюги. Эти умели и сражаться, и нести всадников, и брать след, и убивать, и загонять добычу. Они молчали, потому что им не давали приказа, и только скалили зубы, глядя на связанного эльфа.
Потом они вышли на открытое пространство - это была огороженная частоколом площадка с вбитыми столбами. К ним можно было привязать особо наглых эльфов и выпустить сюда волков. Здесь стоял гвалт, вой и скулеж, потому что недалеко располагался загон с ощенившимися и кормящими суками и их щенками.
Тхуринэйтель со своим спутником подошла к загону, где проводили учения.
- Смотри, Феанаро, - пояснила она. - Сейчас здесь будет кормежка волков. Охота, так сказать, на дичь.
Она обернулась и скомандовала:
- Выпускайте!
В загон втолкнули молодого эльфа-синду. Выглядел он измученным и еле стоял на ногах. Юноша затравленно озирался по сторонам, когда другая дверца отворилась, и внутрь рысцой вбежали два волка. Остановились, принюхиваясь и скаля зубы. Орк коротко и хрипло крикнул, и звери, сорвавшись с места, кинулись вперед. Эльф закричал и попытался убежать - карабкался на забор, пытался ускользнуть. Но его быстро сшибли с ног. Волчьи клыки впились в тело, раздались вопли и хруст костей.

Зрелище поедаемого эльфа было на редкость неаппетитным, и к тому же во все стороны летели ошметки мяса и шерсти, так что Тхуринэйтель поморщилась и отошла подальше, отвернувшись. Куда больше ее занимала реакция на происходящее Феанаро.
А тот, надо отдать ему должное, старательно делал хорошую мину при архиплохой игре, то есть изображал безразличие. Глупый эльф... Что зрелище произвело впечатление, было видно по смертной бледности лица, и на этом фоне героическое молчание как-то не смотрелось.
Когда все закончилось, эльф, как ни в чем не бывало, повернулся к ней. От его наглости брови Тхуринэйтель неудержимо поползли вверх.
- Тебе понравилось? - вежливо осведомилась она. - Если хочешь, можем продолжить, волков много, корма тоже. Хотя ты прав... вряд ли это произвело на тебя большое впечатление. Ты ведь и сам не видишь ничего зазорного в том, чтобы обнажить оружие против эльфов... как и мы, - Тхуринэйтель безмятежно улыбалась. - И даже родная кровь ничего не меняет.
Она доверительно положила руку на плечо Феанаро.
- Впрочем, как раз об этом можешь не тревожиться - твой сын пока здесь не окажется. Пока, - повторила майэ.

Кажется, этот удар прошел мимо цели - видимо, Феанаро совершенно не терзался совестью по поводу своих поступков. Причем искренне. Или так умело держал лицо? Тхуринэйтель всмотрелась в его глаза повнимательнее. Нет... похоже на то, что просто слишком потрясен. Убеждает себя, что это просто сон. Посмотрим, как ты запоешь чуть позже...
- Феанаро, но разве не эффективнее и не безопаснее иметь дело с противником безоружным или слабо вооруженным? - рассмеялась Тхуринэйтель. - Или ты хотел бы сразиться с женщиной и этим доказать свою доблесть?
Она непринужденно облокотилась об ограду и сделала жест рукой, приглашая эльфа сесть на одну из деревянных колод, стоявших неподалеку. Они даже были относительно чистыми.
- И все же, если иначе своего не добиться, мы прибегаем к мечу. Меч у горла - отличный аргумент убеждения, а если кто-то не согласен и возражает - то покойник уже не возразит, так ведь? - она говорила таким тоном, точно обсуждала погоду или домашних животных. - С другой стороны, от живого куда больше проку. Убить - легко. Гораздо труднее - не убивая, довести до грани... Ты думаешь, этому эльфу было страшно умирать? - Тхуринэйтель кивнула на загон. - Думаю, нет. Думаю, он благословлял этот миг и был рад смерти... потому что то, что было прежде - намного страшнее. Мы можем удерживать жизнь даже в ослабевшем теле, молящем о смерти. Вот это - высшее и трудное искусство, сродни созданию прекрасных самоцветов, - она послала Феанаро обольстительную улыбку. - На самом деле, твоему отцу несказанно повезло. Быстрая смерть - это подарок. Тебе и твоему сыну, кажется, повезет намного меньше.

- С женщиной? Неужели среди вас есть и такие? Впрочем, среди вас и мужчин нет. Во всяком случае я пока не видел.
И снова ответом ему была весёлая и почти что ласковая улыбка.
- Так ведь проще, правда? Назови своих противников не живыми существами, а тварями - и исчезнут все внутренние барьеры, и можно убивать. Ты быстро постигаешь науку войны, Феанаро - жаль только, что она тебе уже не пригодится...
Но в целом попытки воззвать к совести этого остроухого были бесполезны - непохоже, чтобы она у него вообще была. Что пленник пока не боялся - тоже было вполне понятно, он ведь ещё не знал, чего нужно бояться.
- Думаю, от меня вам будет проку от живого столько же, сколько от мертвого.
Короткий смешок.
- О, ты слишком дурного о себе мнения, - рассмеялась Тхуринэйтель. - От тебя живого очень, очень много прока... а умереть тебе не дадут, пока этот прок есть, поверь. Я могу прямо сейчас найти три-четыре способа использовать тебя с пользой и выгодой, и, не сомневаюсь, ты очень нам поможешь своим своевременным появлением.
Вопрос только в том, как пожелает использовать ценного пленника Учитель.