- Он... да, я покажу...
- Тогда идемте.
От того, что они стояли на пирсах,  ничего хорошего не случится. Плохого, впрочем, тоже. Но им пора было двигаться. Погрузка шла своим чередом и они на пирсах нужны уже не были, а где-то еще вполне могли бы помочь.  Да и отец заждался, а этоо он очень не любил.
- Питьо! Прекрати!
- Правда, прекрати! -взвился вдруг Тэльво, - Ничего он не девчонка! Он... хотел помешать, разнять нас, понимаешь? Просто вдруг между нами бросился, я его и не видел! Ну а когда понял, что это он, руку сдержал, но все равно ранил!
-А потом из-за него ранили тебя,- Питьо был зол на Аракано. – Приехал сюда с игрушкой, а если бы здесь была засада? Долго ли он промахал своей игрушкой? Или он надеялся, что враги бросятся прочь, только завидев нашего грозного кузена? Да он не девчонка вы правы, Силь и та лучше него… была.
- Перестаньте. Пожалуйста. - Хоть кто-то бы услышал... Хоть кто-то,  пока он не сорвался окончательно!
Майтимо очень не хотел бы, чтобы эти ссоры продолжались. Особенно - сейчас. Да, Аракано поступил... Очень нехорошо. Но если они начнут ругаться - кому от этого  будет  лучше-то?
Просто, все были на нервах, вот и бросались друг га друга.
- Тельво, ты как? Серьезно ранен?
Он видел, что брат хромал,  но почему - так и не понял.
- Так, мы сейчас идем на  площадь, туда, где ждет отец. Потом пошлем кого-то найти Турко. И все. Все будет хорошо.  Только не ссорьтесь ни с кем. Ни с кем! Что бы они не сказали... Рыжики,  даже если  вам будет обидно - не отвечайте.
"Нет, я не ранен. Все хорошо..."
Майтимо кивнул брату. Хорошо...  Он очень хотел,  чтобы так и было.  Только совершенно не знал, что делать дальше. Понимал, что должен что-то решить, что он был старшим и на него смотрели, ожидая ответов.. но у него  их просто не было.
- Идемте.... - В который раз уже повторил эльф и пошел в сторону пирсов.
Он не был Феанаро. Он не знал, зачем была вся эта резня и кровь, что хорошего она им принесла. Корабли?  Неужели  они стоили стольких жизней?
Впереди показалась одна из  эльдар  из  отряда Турко.
- Ронуэль! - Он позвал девушку. - Ты брата не видела?
Они  где-то рядом были...
Впереди Майтимо заметил еще несколько знакомых лиц и, неосознанно, замедлил шаг. Отец, дядя, Финьо  с братом... Похоже,  там шло  горячее обсуждение - всего. Он остановился непдалеку и кивнул присутствующим,  не вмешиваясь в разговор.
"Финьо... Ты... как?"

-А потом из-за него ранили тебя,- Питьо был зол на Аракано. – Приехал сюда с игрушкой, а если бы здесь была засада? Долго ли он промахал своей игрушкой? Или он надеялся, что враги бросятся прочь, только завидев нашего грозного кузена? Да он не девчонка вы правы, Силь и та лучше него… была.
- Перестаньте. Пожалуйста.
- Все. Прекратили. Тэльво, Питьо.. успокойтесь. Он.... глупо поступил, и никто не виноват в том, что случилось. И не надо... не надо больше ругаться, ладно? Если мы сейчас начнем...
- При чем тут он?! Какая засада, Питьо? - голос Тэльво сорвался на крик, - Он надеялся, что мы одумаемся, остановимся! Да... игрушка... и выходит, что я безоружного едва не убил!
Он сжал кулаки, чувствуя, как все внутри едва ли не взрывается от боли и злости. Но, поглядев на братьев, Амбарусса взял себя в руки.
- Ладно, ладно... простите...Больше не буду. 
Ну и что толку от его криков? Ничего же не изменится. И нечего вываливать на всех свои страдания. И так тошно.
- Тельво, ты как? Серьезно ранен?
- Дай посмотрю...
- Нет, не серьезно. В ногу попали. Нормально все... Потом посмотришь, Кано.
Ага... прямо тут, посреди пирсов, он будет свою рану показывать.
- Так, мы сейчас идем на  площадь, туда, где ждет отец. Потом пошлем кого-то найти Турко. И все. Все будет хорошо.  Только не ссорьтесь ни с кем. Ни с кем! Что бы они не сказали... Рыжики,  даже если  вам будет обидно - не отвечайте.
- Ладно... не будем мы ни с кем ссориться. -буркнул Тэльво.
До площади они дошли быстро... И обнаружили там отца, дядю и кузенов. Аракано видно не было... Амбарусса боролся с искушением спросить, где он и что с ним, но не решался.

- Я не знаю иного пути. Но я знаю, что тот, ко идет по трупам родичей, сам подобен Моринготто.
Феанаро не видел лица племянника, так как стоял к нему спиной в ожидании приближающегося Нолофинве. Но истерические нотки в голосе вполне уловил. Это и помогло ему сдержать - на этот раз -  полыхнувший в душе гнев. Уподобляться этому мальчишке не к лицу сыну Финве. Хорошо бы, и Курво не стал влезать и устраивать свару.
Нолофинве вел себя более спокойно, следовало отдать ему должное. И все же в его глазах читалось то же непонимание.
- А где Майтимо? И что тут произошло?
Ответить Феанаро попросту не успел, так как снова взвился племянник.
- Тут призошло убийство, дядя. И корабли, на которых мы хотели плыть в Эндорэ, залиты кровью. И добыты грабежом.
Сдерживаться дольше было выше сил Пламенного. Айканаро проявлял недопустимую наглость и, за неимением в обозримом пространстве его отца, требовал применения к нему экстренных воспитательных мер со стороны дядюшки. Феанаро резко развернулся и сгреб племянника за шиворот. Встряхнул его разок другой и проговорил вполголоса:
- Прекрати истерику, Айканаро. Если тебе очень хочется искать виноватых, ступай во дворец своего деда Ольве. А еще лучше - перестань распускать нюни, вспомни, что ты лорд из дома Финве и займись делом.
Нашедшая выход ярость рвалась наружу. Оказывается, даже в битве он не смог выплеснуть весь свой гнев и всю свою боль. К тому же никуда не делось беспокойство о судьбе Туркафинве, что, конечно, не добавляло Финвиону добродушия и снисходительности. С силой оттолкнув племянника, Пламенный вновь обернулся к брату.
- Что здесь произошло, мне кажется, вполне очевидно и так. Если тебе нужен подробный отчет, Нолофинве - в голосе звучала неприкрытая насмешка, - то, я надеюсь, ты потерпишь до более удобного времени. Когда более насущные вопросы будут решены и мы будем иметь право тратить время на болтовню.
Отвечать на вопрос о Майтимо не потребовалось. Потому что Майтимо сам подошел как раз во время этой... беседы. С ним были Макалауре и близнецы. феанаро окинул всех четверых быстрым взглядом. Кажется и вправду - целы.

- Айканаро, успокойся.  Тебя отец искал.  Дай нам поговорить.
Айканаро упрямо нахмурился, глядя на дядю. Но промолчал, изо всех сил сдерживая себя.
- Я знаю,  Айканаро. я хочу знать, с чего все началось.
- Началось с того, что Феанаро решил нарушить слово, данное отцу и сам поговорить с Ольвэ. В своей манере. - сквозь зубы ответи арафинвион.
Он понимал, прекрасно понимал, что надо держать себя в руках, что ничего, кроме бед, новая ссора не принесет. Но гнев рвался наружу. Гнев, боль обида... все, что накопилось в душе за этот день.
- Прекрати истерику, Айканаро. Если тебе очень хочется искать виноватых, ступай во дворец своего деда Ольве. А еще лучше - перестань распускать нюни, вспомни, что ты лорд из дома Финве и займись делом.
Айканаро вырвался из рук дяди, чувствуя, что подступившая ярость сметает все доводы рассудка.
- Виновных я вижу перед собой, и мне не надо их искать! -резко ответил он.- Да, я  лорд из дома Финвэ... и мне жаль, что  мой род опозорен братоубийством.
- Прекратите оба!- Феанаро, не трогай его. А ты... не вмешивайся.
Айканаро отошел на пару шагов в сторону. Нолофинвэ редко повышал голос, только тогда, когда для этого были очень серьезные основания.
- Хорошо. -младший сын Арафнивэ говорил тихо, но глаза его сверкали от ярости, - Я не буду вмешиваться. Но... -он обернулся к Пламенному, - Я не желаю признавать тебя свои королем. Я не верю тебе и твои словам. И никогда не поверю.
Он пошатнулся, но удержался на ногах, ухватившись за скамейку. Еще не хватало упасть в обморок перед дядей. То ли от напряжения, то ли от резких движений голова отчаянно кружилась. На подошедших кузенов он даже не взглянул...
"Нарьо, где ты? Ты жив? С тобой все хорошо?"
"Жив я... а ты сам где?"
Аракано... он ведь не видел его с самого начала боя....

"Финьо... Ты... как?"
Финдекано вздрогнул и посмотрел на друга. Может быть, кому-то другому он ответил бы иначе, но Майтимо он врать не хотел.
"Честно? Паршиво, Нельо... А ты?"
Тоже ведь... видно было, что у феанариона на душе кошки скребут.
Спор - если это можно было назваь спором - между Айканаро и дядей шел по нарастающей. Видно было, что младший арафинвион еле сдерживается. Точнее, уже и не сдерживает себя... И Феанаро тоже был на грани. Что же будет, если они... Нет, этого допустить было нельзя.
- Прекратите оба!- Феанаро, не трогай его. А ты... не вмешивайся.
- Хорошо Я не буду вмешиваться. Но...  Я не желаю признавать тебя свои королем. Я не верю тебе и твои словам. И никогда не поверю.
Финдекано мысленно застонал. Как на эти слова отреагирует дядя - не ведомо было никому.
А потом... что-то странно изменилось в воздухе. Он словно бы стал плотней гуще...  и, кажется, прямо из него к ним шагнула высокая фигура в темных одеждах. Намо...
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы.То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Молчание легло на пирсы каменной тяжестью. Смысл слов доходил медленно, но с кажой минутой все неотвратимей и страшней становилось предчувствие несчастья. И сознание того, что нету у них пути назад. Если только сейчас кто-то не решится повернуть обратно.. Но юный нолдо был уверен, что - никто. А значит - они ступили на проклятый путь. Все. Все вместе. И должны дальше идти тоже - вместе. Или сразу же, с первых его шагов, обречь себя на погибель.
- Вы... слышали? -тихо спросил нолофинвион, обведя глазами всех присутсвующих, - И... после этого... мы и дальше будем ссориться?

- Все. Прекратили. Тэльво, Питьо.. успокойтесь. Он.... глупо поступил, и никто не виноват в том, что случилось. И не надо... не надо больше ругаться, ладно? Если мы сейчас начнем...
- При чем тут он?! Какая засада, Питьо? - голос Тэльво сорвался на крик, - Он надеялся, что мы одумаемся, остановимся! Да... игрушка... и выходит, что я безоружного едва не убил!
- Не начнем. Не должны... Тельво, и ты перестань. Ты собирался его убивать? Вот и не говори глупости. Если бы он сам в себя твой меч воткнул, ты бы, тоже, себя винил?
Что угодно, только не так. Хватит. Да, пусть Аракано неправ был, но сейчас-то ничего уже не изменишь.  И начинать ссоры сначала нельзя было. Да, Аракано дурак был, и заслуживал того,  чтобы  его выдрали как следует. Но сейчас это все воспринималось, как трагедия, что-то страшное и непоправимое. Чтож, все могло стать таким, но  пока оставалось  лишь глупостью. Не стоило придавать ей большее значение.
- Дай посмотрю...
- Нет, не серьезно. В ногу попали. Нормально все... Потом посмотришь, Кано.
- Ладно. Только чтобы не забыл.
Ну, правда, не посреди же улицы...
- Потом? Нельо.... может быть, сейчас? А если Турко нужна помощь?
- Потом. Мы дойдем до отца, может, он что знает.  Или Турко уже там. А потом пойдем его искать. - Майтимо считал,  что  так будет правильно. Но сначала - дойти до отца, а не гадать, что и где происходит.
- Какого из? - Не вовремя съехидничала Ронуэль, но потом сообразила - шла-то она в отряде Туркафинвэ. - Нет, я Турко не видела, - отрицательно тряхнув рыжей головой. - Но могу пойти поискать, если то требуется.
Вот и  девушка  не видела. Мйтимо постарался не обращать внимания на ее тон.
- Хорошо, поищи.  Дойдем до площади и там можно будет начать.
Все равно,  в их стороне брата, точно, не было, он не дошел до конца пирсов... Тем более, что там, похоже, собрались все, кто только мог.
- Зачем... Зачем все это?
- Зачем? - Майтимо  посмотрел на  девушку с грустью и болью. - Я не знаю.  Наверное, затем, чтобы выжить.
Ну не ради кораблей же все это было, на самом деле? Это было бы...
"Честно? Паршиво, Нельо... А ты?"
"Жив, как видишь... Финьо, что у вас произошло?"
Судя по тому, как друг выглядел - ничего хорошего. Кровью он был залит весь. Тоже в битве побывал? Похоже...
- Что произошло? - В голосе проскользнула злость. И горечь...  Может быть, он бы и не стал этого говорить - кому-то. Но не другу, который ввязался в это все из-за них. - Телери начали стрелять, когда мы пришли на пирсы.
И продолжил уже мысленно.
"У отца стрелы от доспехов отскочили. А Силь,  ту девочку, которая хотела вчера с Турко сбежать, убили. Из-за чего? Из-за кораблей? Чтобы нас не выпускать отсюда?"
Глупо, глупо, глупо! И несправедливо. И эта девочка... Им с Турко выпало так мало времени провести вдвоем...  Несколько часов всего. За что - так вот? Он ведь не мог стоять и смотреть, потому, что следующая стрела полетела бы в брата. Глупо все получилось... Но он знал - доведись б выбирать еще раз, он бы сделал то же самое.
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы.
Его голос звучал негромко, но так, что  его слышали все присутствовавшие на пирсах.
- То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Голос, раздавшийся над пирсами, почти не вызывал удивления. Ну а чего они ждали? Что Валар погладят их по голове и простят? Благословения?  Только злость была в душе - а раньше вы не могли придти? До того, как все случилось? Отпустить уходящих с миром? Только наказывать и умеете...

- Не начнем. Не должны... Тельво, и ты перестань. Ты собирался его убивать? Вот и не говори глупости. Если бы он сам в себя твой меч воткнул, ты бы, тоже, себя винил?
- Засада и правда не при чем. Но... Майтимо прав. Ты не собираля убивать Аракано, а он просто полез под твой меч. Это не твоя вина , может быть, не его... просто так вышло.
- Не собирался... Но я мог его убить. Да... проклятье... я вообще чудом понял, что это он! Мне... мне было наплевать, кого я убиваю тогда...
Вот. Вот что было самым страшным. Азарт боя... он захватывал, лишал способности мыслить здраво. Ему даже нравилось это - сила, ловкость, риск... Неужели это правильно, неужели так и должно быть? Неужели... когда-нибудь ему и убивать понравится?
- Ладно. Только чтобы не забыл.
- Я не забуду, и ему напомню.
- С вами забудешь, как же....
А ведь он и правда забыл про свою ногу... Особенно, когда они остановились рядом с отцом и остальными, и стало ясно, что родичи готовы едва ли не поубивать друг друга. Ужастнуться этому обстоятельству Тэльво успел лишь мельком, потому что по пирсам разнесся голос. Тихий, но слышный каждому.
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы. То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Страх -детский, почти панический поначалу пронзил юношу. Он невольно ухватился за руку старшего, ища поддержки - по еще едва ли не младенческой привычки. А потом... потом подняла голову злость. Вот, значит, как... Игрушки стали делать не так, как надо. Поступили плохо. И теперь - теперь их пора выкинуть. И завести новые.
- Это же... нечестно... это тоже... предательство. - прошептал он одними губами.
И... Финьо прав. После такого.. нельзя ссориться. Надо вместе идти дальше. Назло всем.

- Айканаро, успокойся.  Тебя отец искал.  Дай нам поговорить.
Айканаро таки смолчал. В пику ему, подозревал Пламенный. Мол, Нолофинве послушаю, а тебя нет. Феанаро ухмыльнулся презрительно. Мальчишка.
- Я знаю,  Айканаро. я хочу знать, с чего все началось.
Началось с того, что ты родился! Если бы не ты, не было бы ни раскола среди нолдор, ни изгнания... я был бы рядом с отцом в тот час когда... ничего этого не было бы! Ненавижу!!! 
- Началось с того, что Феанаро решил нарушить слово, данное отцу и сам поговорить с Ольвэ. В своей манере.
- Не вам требовать от меня ответа! - Голос Финвиона звучал глухо от, сдерживаемой из последних сил, ярости. - Помни свое место, братец. И научи тому же своего племянника.
И в этот момент в разговор вступил подошедший Майтимо.
- Что произошло? Телери начали стрелять, когда мы пришли на пирсы.
Феанаро усмехнулся едва заметно. Сын... зря он. Всем гораздо удобнее считать их убийцами. Так пусть считают! Лучше так, чем оправдания и попытки что-то объяснить.
- Прекратите оба!- Феанаро, не трогай его. А ты... не вмешивайся.
- Хорошо Я не буду вмешиваться. Но...  Я не желаю признавать тебя свои королем. Я не верю тебе и твои словам. И никогда не поверю.
Взор Феанаро застлала белесая пелена. Слова Айканаро мало трогали его - он их почти не слышал. Или, вернее, слышал, но не придавал значения. А вот приказной тон сына Индис стал той последней каплей, что прорвала плотину, до сих пор как-то сдерживающую гнев сына Мириэль. Пламенный не схватился вновь за меч. Он даже не вспомнил об оружии. Хотелось врезать недобрату по физиономии. От души. Вложив все силы, что были в руках кузнеца и весь гнев, что кипел в душе Пламенного Духа...
Остановился в полушаге от Нолофинве. Не потому, что передумал. Потому что даже сквозь его бешенство смог пробиться негромкий голос Судии.
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы. То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
По мере того, как произносились эти слова, ярость Феанаро перекипала во что-то иное. Что-то, чему он не мог найти - да и не искал - названия...
Он забыл о Нолофинве, Айканаро - обо всех присутствующих. Их не существовало сейчас. Слушал слова и даже угадывал наперед... его голова склонялась все ниже, плечи мелко тряслись. Со стороны могло показаться, что Финвион в отчаянии едва сдерживает рыдания. Когда голос Мандоса смолк, вокруг воцарилась тишина. Что-то пролепетал, кажется, Амбарусса... и кто-то еще. Феанаро вскинул голову. Он не плакал. В кровь кусая губы он едва сдерживал смех.
- Отреклись... прокляли и... изгнали - голос срывался. - Слышишь, Айканаро! Самое время бежать целовать подол валар и молить о прощении! - его глаза сверкали каким-то безумным весельем.
Стали слышны голоса. Растерянные, напуганные, удивленные. Феанаро бросил короткий презрительный взгляд на потомков Индис и шагнул в круг света, что исходил от одного из фонарей.
- Нолдор! Вас пугают великими бедами и скорбями. Но то, что говорят вам, лишь часть правды. Те, кто отрекутся от выбранного пути, не избавятся от страхов. Ибо трусов страх найдет везде! Те же, кто останутся верны... их ждет война и тяжкие утраты. Это правда. И слава, такая, о которой не слыхали прежде и не услышат после. Наши слезы и стоны не достигнут этих земель! Но песни о нас еще будут петь и в Тирионе, и в Валмаре! Те, кто слышали, знают - я и дети мои сделали выбор. Одним ли нам покидать эти земли, Нолдор?!!!
Он не был вала. Но и его голос был слышен далеко.

Гнев властвовал над Айканаро. Турукано хорошо понимал его состояние. Слишком хорошо. А это не правильно. А ещё дядя. Его безразличие к случившемуся. Турукано резко выдохнул воздух. И подъехал к родичам. Не глядя на дядю, он спрыгнул с коня и положил руку на плечо кузена. Только после этого молча взглянул в пылающие гневом глаза дяди. Рядом заговорил отец. Спокойно, рассудительно. А Амбарто стоял, казалось не чувствуя на плече руку Турукано. И он начал говорить о том, что произошло. Турукано сжал его плечо, не отрывая взгляда от Феанаро. Неужели дядя не отдаёт себе отчёт в содеянном? Разве может быть король нолдор таким? Таким... Каким? Жестоким? Нет. Не жестоким. Слугой гнева? Нет, не то. Самовлюблённым. Да. Именно самовлюблённым увидел вдруг Турукано дядю. Для него есть лишь Он сам. И ни грана мыслей о других. Его личные желания и стремления превыше блага народа. Нужен ли нолдор ТАКОЙ король?
- Я не желаю признавать тебя свои королем. Я не верю тебе и твои словам. И никогда не поверю. - выпалил Айканаро. И его слова были продолжением мыслей Турукано. Но важнее своих желаний, он видел Слово отца. Турукано безоглядно верил в мудрость Нолофинвэ и в правильность его поступков. Но Аракано произнёс слова, которые скорее всего произносят в душе многие. Он повернул голову и выжидательно посмотрел на отца.
"Atto, Финьо, Турьо... С вами все в порядке? Вы скоро вернетесь?" - осанвэ Аракано.
- Скоро... - начал отвечать Турукано, но в это время...
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы.
Голос Намо звучал негромко, но так, что  его слышали все присутствовавшие на пирсах.
- То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Турукано вздрогнул. Кара валар не заставила ждать себя. Это Проклятие. Проклятие лишающее надежды уходящих. Но... В нём есть маленькая маленькая призрачная возможность сохранить единство семьи и избежать Проклятие. Ведь валар прямолинейны. Но возможность эта столь призрачна... Стоит ли открыть её отцу? Турукано глубоко задумался, отпустив плечо кузена. Однако речь дяди заставила его вскинуться:
- О какой славе ты говоришь, дядя?! Ты уже обещал нам славу в Тирионе! Ты сдержал слово! Мы прославились! Однако что-то Слава твоя как-то слишком горька!

Отредактировано Турукано (2014-01-07 10:15:47)

"Меня отец в обозе оставил... Ты где? Ты моих не видел? Что там происходит?"
"Твои тут... Ничего не происходит... а ты что, ранен?"
Если оставили в обозе, значит - скорее всего, да. Потому что Аракано не из тех, что сидит в стороне обычно.
- Не вам требовать от меня ответа!  Помни свое место, братец. И научи тому же своего племянника.
- Что произошло? Телери начали стрелять, когда мы пришли на пирсы.
- Не нам, Феанаро, брат мой, хоть ты и  боишься произнести это. Не нам ты должен отвечать, своему народу. Всем тем, кто пошел за тобой.
Айканаро дал себе слово большое не вмешиваться в разговор. Он понимал, что на грани сейчас все - и Феанаро, и Нолофинвэ, и стоящие рядом... Но давалось ему это с большим трудом. Потрясенный словами Майтимо, он посмотрел на кузена... стреляли? Телэри? Они что, хотят сказать, что первыми этот ужас начали они? Ну нет.... поверить в это было невозможно. И он сам прекрасно ввидел, что мореходы защищались, а не нападали, и что вооружены они были  куда хуже нолдор.
- Почему твои дети пытались убить моего сына? Начали стрелять? Почему?.
Айканаро побледнел. Значит, Аракано пытались убить?! Значит.. он все же полез в бой.... Юноша вспомнил, каки лица были у тех, кто сражался... Гнев снова начал одолевать его. Сжав кулаки и  из последних сил сдерживаясь, он ждал ответа на вопрос дяди. Сейчас он готов был сказать любые слова, сделать все, что угодно, не задумываясь о последствиях. Да как они могли, как посмели?!
На его плечо легла рука Турукано. Он сбросил ее, уже плохо понимая, что делает...
Совершить непоправимую, скорее всего, ошибку, ему не дал голос, разнесшийся по пирсам. Тихий, но ясно слышный каждому...
- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы. То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назал,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Сердце пропустило пару ударов, затем забилось отчаянно, почти болезненно... Вот так. Прокляты... Только... за что? И почему... почему всесильные валар дождались такого? Если знали, видели, что происходит - почему не пытались остановить? Почему между сражающимися бросились они, а не.... да любой из валар мог сделать это!
- Отреклись... прокляли и... изгнали -Слышишь, Айканаро! Самое время бежать целовать подол валар и молить о прощении!
Айканаро вздрогнул, как от удара. Просить прощения?! Молить? Нет. Этого точно не будет.
- Нолдор! Вас пугают великими бедами и скорбями. Но то, что говорят вам, лишь часть правды. Те, кто отрекутся от выбранного пути, не избавятся от страхов. Ибо трусов страх найдет везде! Те же, кто останутся верны... их ждет война и тяжкие утраты. Это правда. И слава, такая, о которой не слыхали прежде и не услышат после. Наши слезы и стоны не достигнут этих земель! Но песни о нас еще будут петь и в Тирионе, и в Валмаре! Те, кто слышали, знают - я и дети мои сделали выбор. Одним ли нам покидать эти земли, Нолдор?!!!
И вновь, как тогда, в Тирионе, слова Феанаро зажглись пламенем в сердце, несмотря ни на что. Только теперь Айканаро готов был идти дальше не за ним. За ним он не пойдет. А если никто больше не захочет после услышанного, он пойдет один. Вернуться обратно теперь было просто немыслимо.
- О какой славе ты говоришь, дядя?! Ты уже обещал нам славу в Тирионе! Ты сдержал слово! Мы прославились! Однако что-то Слава твоя как-то слишком горька!
- - Слава... в этом? В том, что мы, нолдор,  братья, готовы перерезать друг друга? В этом нет и не будет славы. Только горечь и стыд. Я не хочу новых ссор.
Потрясенный, юный нолдо смотрел на Нолофинвэ и кузена. Неужели они готовы остановиться после этого?! Неужели готовы отступить?

"Твои тут... Ничего не происходит... а ты что, ранен?"
Аракано, еще не пришедший в себя после услышанного, машинально отозвался:
"Ранен немного... Тэльво нечаянно задел, когда я его остановить пытался. Как он, кстати? Он ведь тоже ранен. Из-за меня..."
Ничего не происходит... В чем-то Нарьо прав - самое худшее уже произошло. Они разом потеряли дом, друзей и надежду на будущее...
"Да.... наверное..."
Ответ брата его не успокоил. Аракано уже жалел, что не напросился со старшими... Хотя, его все равно, наверное, не взяли бы.
"Финьо, вы точно в порядке? И... То, что он говорил... Это что, правда навсегда?"
Где ж они были, Владыки, когда весь этот ужас только начинался? Почему не вмешались? Ведь могли остановить...

Отредактировано Аракано (2014-01-08 18:39:41)

- Не собирался... Но я мог его убить. Да... проклятье... я вообще чудом понял, что это он! Мне... мне было наплевать, кого я убиваю тогда...
- Не надо...Что случилось, то случилось уже. Об этом нужно подумать, Сделать выводы. И постараться не допускать больше ничего подобного. Мы все получили урок, который должны усвоить.
- Но тем не менее, руку с мечом ты задержал. Значит... все же не наплевать. Тэльво, Майтимо прав - надо перестать мучить себя тем, что уже случилось и задуматься о том, что может случиться дальше.
То, что сказал мелкий... это была правда. И это было - страшно. Они действительно никого и ничего не замечали в азарте боя. Никогда раньше ни с кем из них не было ничего подобного... И урок оказался жесткоим. Возможно, даже слишком. Но, может быть, от этого он станет более действенным?
- С вами забудешь, как же....
- Не забудешь с нами... Иди, посиди
- И правильно, что не забудешь...
Пусть пока и правда посидит немного... Какая бы легкая ни была рана, стоять наверняка больно.
- Почему твои дети пытались убить моего сына?.
Значит, Нолофинвэ уже в курсе... Видимо, Аракано рассказал отцу. Менестрель не винил в этом кузена, но... это было поводом для нового витка ссоры. А второй вопрос дяди... он вспомнил, как все было. Вспомнил, как и что говорил отец... Как шагнул к телэро... Какое-то нелепое стечение обстоятельств - а кончилось вот так... И ничего не докажешь, ничего не объснишь. Да и нужно ли? Легче никому от этого не станет.
- Дядя, с Аракано - это была случайность. Он бросился в толпу не глядя. Никто не хотел того, что произошло. .
- Это правда. Аракано... не надо было... Как он сейчас?
Златокователь посмотрел на мелкого. Тот так и не дошел до скамьи, останвившись в паре шагов и замерев, услышав вопрос Нолофинвэ.
- Нолдор! Вас пугают великими бедами и скорбями. Но то, что говорят вам, лишь часть правды. Те, кто отрекутся от выбранного пути, не избавятся от страхов. Ибо трусов страх найдет везде! Те же, кто останутся верны... их ждет война и тяжкие утраты. Это правда. И слава, такая, о которой не слыхали прежде и не услышат после. Наши слезы и стоны не достигнут этих земель! Но песни о нас еще будут петь и в Тирионе, и в Валмаре! Те, кто слышали, знают - я и дети мои сделали выбор. Одним ли нам покидать эти земли, Нолдор?!!!
- О какой славе ты говоришь, дядя?! Ты уже обещал нам славу в Тирионе! Ты сдержал слово! Мы прославились! Однако что-то Слава твоя как-то слишком горька!
- - Слава... в этом? В том, что мы, нолдор,  братья, готовы перерезать друг друга? В этом нет и не будет славы. Только горечь и стыд. Я не хочу новых ссор.
Макалаурэ нахмурился. Каждое слово отца было правильным. Они сделал выбор и отступать уже нельзя. И если их прокляли и выкидывают за порог - значит, остается лишь уйти, храня достоинство. И Нолофинвэ был прав. Слава... в том, что они сделали ее не будет. Но она будет в  том, что он еще могут сделать. И сделают.
- Отец, я  дал распоряжение грузить  вещи на корабли.
Правда... нечего тянуть время. Надо уходить.

- Слушайте же, о нолдор. Вы не услышали слов  посланника Манвэ и  принесли еще больше  зла и боли в этот, некогда светлый, край. Так услышьте же о том, что  за  тьму вы призвали на свои головы. То, что совершили вы, не будет забыто. Мы не будем удерживать  вас здесь. Но знайте - бессчетные слезы прольете вы на этом пути.  И оградят Валар Валинор от тех, кто уйдет этим путем,  чтобы даже эхо ваших стенаний не достигло этого берега. Не будет вам пути назад,  и все, что совершите вы по ту сторону моря, обернется  против вас. Гнев наш лежит отныне на доме Феанора, и ляжет он на всех, кто последует за ним, вопреки нашей воле. Клятва поведёт их — и предаст, и вырвет у них из рук сокровище, добыть которое они поклялись… Изгоями станут они навек. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана. Все ваши дела обернутся против вас и станет предательством ваш путь и жребий.  Брат пойдет против брата, друг против друга.  Придете вы в мои чертоги, один за другим, и будете  бродить там одинокими тенями. И не будет покоя вашим  душам, даже после смерти, пусть даже все  эльдар простят вас.
Слова Намо падали как тяжелые камни. Тау слушала их, с трудом веря своим ушам. Прокляты? Изгнаны? Но разве весь народ виноват в случившемся? Почему проклятие легло не на одних только зачинщиков? Те, кто уйдет этим путем... Но ведь в Эндорэ могут уйти не только Феанаро и его дети, ведомые своей Клятвой. За что же нести незаслуженное наказание тем, кто просто хочет увидеть новые земли или, как она, идет за любимыми и родными? Такой несправедливости Тауриэль от Валар не ожидала.
"Майтимо..."- беспомощно сорвалась мысль. В эти минуты они все были равны - и высокие лорды и их верные...

- Нолдор! Вас пугают великими бедами и скорбями. Но то, что говорят вам, лишь часть правды. Те, кто отрекутся от выбранного пути, не избавятся от страхов. Ибо трусов страх найдет везде! Те же, кто останутся верны... их ждет война и тяжкие утраты. Это правда. И слава, такая, о которой не слыхали прежде и не услышат после. Наши слезы и стоны не достигнут этих земель! Но песни о нас еще будут петь и в Тирионе, и в Валмаре! Те, кто слышали, знают - я и дети мои сделали выбор. Одним ли нам покидать эти земли, Нолдор?!!!
- О какой славе ты говоришь, дядя?! Ты уже обещал нам славу в Тирионе! Ты сдержал слово! Мы прославились! Однако что-то Слава твоя как-то слишком горька!
- - Слава... в этом? В том, что мы, нолдор,  братья, готовы перерезать друг друга? В этом нет и не будет славы. Только горечь и стыд. Я не хочу новых ссор.
Слова Турьо задели душу рыжего феаноринга. Ведь его отец никого не заставлял следовать их примеру. Питьо фыркнул второй дом, как всегда начал махать кулаками после драки. Душа рыжего начала возмущаться и вот уже сжалась рука в кулак, но посмотрев на отца, он разжал ладонь. Что ему сыну Феанора мнение второго дома, да что ему мнения всех домов, да что для него проклятие Намо. Все это пустяки главное, что они не свернут с пути и будут идти вопреки всему и все.